Продавец басен (СИ) - Олейник Тата

Меня привели на храмовую площадь, и мы вошли в Храм Великих через служебную дверь. Здесь оказалась вполне себе обычная канцелярия, хотя и попахивавшая немного благовонными курениями и изобилующая священническими нарядами всех мастей.

В небольшом кабинете сидел священнослужитель в черном платьице и при желтой круглой шапочке, благочестивый чиновник со знаком Троих на большой цепи, отягощающей хилую шею.

«Отец Истер, священник»

— Вы признаете себя виновным в том, что вели проповедническую деятельность на землях Ноблисского графства без лицензии Ноблисского Собора?

— Я не знал, что тут запрещено говорить с людьми.

— С людьми, — сухо сказал Истер, — здесь говорить не запрещено. — Но собирать пожертвования, читая проповеди, можно лишь с благословения Собора, приобретя соответствующую лицензию — иначе тут было бы не продохнуть от алчных безумцев, несущих ересь, и прохиндеев, торгующих баснями.

— Но я не собирал пожертвований!

— Не лгите, юноша!

Святой отец порылся на столе, достал кусок бумаги и зачитал.

«И я, Кольм Пер, свидетельствую, что оное дитя вручило вознаграждение вышеуказанному Нимису Динкану, вложив его в правую ладонь вышеуказанного Нимиса Динкана.» Данное свидетельство подписано и подтверждено еще четырьмя свидетелями.

Я стал вспоминать и соображать.

— Да вы шутите. Это какой-то малыш лет четырех подбежал ко мне и сунул в руку обсосанный леденец!

— Нас не интересует форма, в которой вы получили вознаграждение. Если стоимость этого вознаграждения превышает 10 серебра — вы нарушили закон графства.

— Это обсосанный леденец! Он не стоит десяти серебра!

— Леденцы разные бывают, — пожал плечами мерзавец Истер. — Так как сейчас произвести оценку вышеуказанного леденца не представляется возможным за неимением данного леденца…

— Ээээ…постойте…!

Я начал рыться в карманах. Всю мою жизнь мама боролась с этой привычкой — даже в пижамных штанах я постоянно носил всякую найденную и вовремя не выкинутую ерунду, машинально запихивал в карман огрызки, косточки, фантики — к стирке любая моя одежда с карманами являла собой хранилище мусора.

— Вот! — Я торжественно положил поверх бумаг желтый блестящий кругляш, к липкой поверхности которого пристали хвоинки, песчинки и крошки. — Требую произвести оценку данного леденца!

Видишь, мама, как бывают кстати дурные привычки!

Отец Истер посмотрел на леденец с печалью и отвращением. Я решил дать ему возможность выйти из игры с сухим лицом.

— Мне нужно прокачать религию до тридцатки, вы же видите, я — игрок, попрыгунчик. Потом планирую барыжить алтарями. Это же можно делать без лицензии?

— Можно. — сказал Истер.

— Осталось поднять десять пунктов.

— Шел бы в деревню, — перешел на «ты» Истер, — и болтал там что хочешь: хоть за деньги, хоть так. А здесь у нас приличный город, нам бродячие проповедники нужны, как бубон в подмышке!

Я хотел было напомнить ему, как босую Амалею прогнали из храма жестокие жрецы и как они за это были наказаны, но решил не выделываться.

— Я пробовал в деревнях! У вас тут сплошные сказки и чудовища! Речные владыки, призраки, болотные монстры и разбойники — они меня совсем загоняли и задергали! Работать не дают!

— Закуй свое сердце в броню отваги и вали отсюда! Еще раз увижу выступающим без лицензии — получишь плетей!

Глава 18

Я вышел из храма, кипя негодованием. Всякие группы пикселей, искины из-под кофемолки, программы недописанные смеют мне угрожать! Захотелось стать огненным магом тысячного уровня и поджарить всю эту канцелярию! Я в мыслях уже сладострастно представлял, как этот мерзкий Истер корчится на полу, умоляя оставить ему его жалкую жизнь, но я поднимаю свой налитый огнем посох… и да, отвожу огненную струю в сторону. Так круче. Кучка обгорелых костей радует только первые секунды, а потом начнутся всякие угрызения совести и прочие излишества.

Или, еще лучше, магом мне тут нормальным не стать, а вот крутым религиозным деятелем — теоретически можно. С религией под двести они тут, наверное, меня в пророки запишут, будут кланяться и целовать почтительно ботинки. Хотя, кто знает, как оно тут все устроено: может, наоборот, признают каким-нибудь ересиархом и сожгут торжественно на площади. Вообще, наверное, нужно в этот Собор как-нибудь сходить, посмотреть что там к чему. Поучиться даже, хотя — вдруг там дисциплина, как в армии, а мне это нужно? Мне это не нужно. Мне нужно встретиться с друзьями, выполнить сиводушкин квест и заработать много денег, а там посмотрим. Кажется, я не очень люблю приключения, мне больше всего нравится спокойно жить в нашем домике, ловить рыбу, читать книжки, болтать с ребятами за ужином, и чтобы сверху не нависало всякой жути и проблем.

Гус в комнате преспокойно дрых, явно не изнывая от беспокойства за судьбу своего сюзерена. Мне же спать еще не хотелось, поэтому я вернулся в зал и получил свою порцию оставшихся от общего ужина объедков — по крайней мере, выглядело это блюдо примерно так, я даже обнаружил там кусок мяса с явственными следами от чьих-то зубов. Отодвинув тарелку, я негромко и вполне прилично выругался.

Компания из-за большого стола ушла, там остался сидеть один какой-то парень, копошащийся, судя по сосредоточенному лицу, то ли в своих параметрах, то ли в инвентаре. Услышав про жадных ублюдочных козлов он, однако, повернул голову в мою сторону.

— Это не вам, — сказал я. — Это тем, кто такие помои на ужин дают.

— Хорошо, что не мне, — серьезно сказал Мельсон БойцоваяЖаба. — Это было бы обидно и несправедливо, я сегодня проставился клану обедом на тысячу золотых, и уж точно жадным себя не чувствую.

Я огляделся.

— А на что тут можно потратить тысячу золотых⁈

— Не-не, мы обедали в «Желудке дракона» — дрозды певчие печеные, осетры целиком жареные с подливой из золотого меда, три бочонка вина из Шамской долины. Сюда уже по старой традиции зашли после обеда, когда-то именно тут мы свой клан решили создать. Эй, красотка, подойди-ка!

Служанка, незадолго до того брякнувшая передо мной миску с объедками так, что брызги в лицо полетели, присела в реверансе и почтительнейше поинтересовалась, что пожелает добрый сир.

— Убери ЭТО и принеси достойный ужин моему другу. И еще кувшин темного пива, тот, с печатью!

— Сию минуту, сир!

— Какая вежливая, — сказал я, взглянув на стремительно несущуюся в кухню служанку. — Меня вот «сиром» тут не называют.

— Так ты ж не «сир». Это обращение к дворянам.

— А ты дворянин?

— А посмотри на мой ник.

— Я посмотрел. Буквы были красиво обвиты парой мелких стебельков с листочками.

— Ник на дворянской плашке. Был бы титул — там еще цветы бы были, и в самом нике бы обозначался.

— «Барон БойцоваяЖаба?»

— Барон⁈ Тут «кавалера»-то получить почти невозможно. А я же пока просто — благородное лицо без особых заслуг. Сегодня как раз пришел императорский указ, вот и обмывали с кланом.

— А как получить дворянство?

— Ну, я три года получал. Репутация — уважение в десяти городах, обожание — в двух, преклонение — в одном. Аренный рейтинг не меньше тысячи. Благородство — десятка. Десять личных достижений.

— Что такое «личные достижения»?

Всякие достижения, за которые ты можешь прибавку к имени получать. А, сейчас покажу! На, смотри!

"Мельсон БойцоваяЖаба, мастер кинжалов 144 уровень

Спаситель Серых болот

Пройдоха

Уважаемый

Достопочтенный

Сержант

Гроза конгов

Длань Ама

Драконоборец

Милостивый

Черный "

— Ух ты! И что они дают? И как их раздобыть?

— Да почти ничего не дают — с некоторыми проще репутацию качать, другие, вроде, помогают отдельные параметры растить, но они должны быть выставлены в нике, а ходить с развешанными списками достижений — считается не круто, даже неписи посмеиваются. Ну, одно — еще куда ни шло.