И снова — здравствуйте! - Михаил Француз
Оружие… не делал. Принципиально. Никакое. Даже варианты в голове запретил себе прокручивать, а те, что сами приходили — безжалостно гнал от себя. Только мир, только спокойствие, только цветочки-листики-лепесточки и пейзажи с высоты птичьего полёта, снятые дроном.
Тестовый монстр перестал на меня агриться через полторы недели. Баф заработал. Видимо, там, на поле, всякая живность успела передохнуть за первые пару дней. В последующем же, ничто живое на этот клок «проклятой земли» не решалось ступить, обходя, обползая, облетая его по широкой дуге. От того и такие сроки.
Баф заработал… Правда, не обошлось без нюансов. Раньше-то он как действовал? Монстры меня просто игнорировали. Обращали на меня внимания не больше, чем на какой-нибудь камень, лежащий сбоку от их пути. Только что не пытались «пометить», как тот камень. Теперь же, живность меня замечала. Не нападала, нет, но принюхивалась, присматривалась, прислушивалась очень внимательно и настороженно. Особенно принюхивалась. И то, что они во мне чувствовали, им очень не нравилось. Настолько, что шерсть (у тех, кого она была) вставала на загривках (опять же, у тех, кого они были) дыбом. Но баф действовал, поэтому не нападали. Результирующим этих двух моментов было то, что все встреченные монстры, будь то крупные звери или мелкие насекомые, предпочитали держаться от меня подальше. Они просто уходили от меня и от мест, где я задерживался. Все…
Сперва, было неприятно и как-то царапало, что ли, такое отношение. Потом привык. Человек вообще, ко всему привыкает.
* * *
Глава 27
* * *
Возле Звездного Озера мне было хорошо. Спокойно. День цеплялся за день, складываясь в недели, а те в месяцы. Уходить как-то совсем не хотелось. И, если бы не эта долбанная магия…
Хотя, это я, наверное, лукавлю перед самим собой и пытаюсь искать оправдания. Магия, конечно, некоторые неудобства создавала, но определяющим обстоятельством не являлась. Да — мощь проявляющегося пламени постепенно росла от медитации к медитации. Да — иногда, оно проявлялось спонтанно. Да — мне было сложно его контролировать, используя те несколько упражнений, которые успел показать мне Мэтр Шарле во время «экзамена» в Академии. Но: как-то же я этот год с лишним прожил? И прожил хорошо. Повторюсь — спокойно. А это значит, что мог бы прожить и ещё. Ну, пусть не десять лет, не двадцать, но парочку-то точно. Тем более, что, за то время, которое я уже обитал здесь, успел вдоль и поперёк исходить-излазить все окрестности озера, сумев найти немалое число ягодных полян, кустов, орешника, даже несколько плодовых деревьев. Дичка, конечно, но есть можно — живот не крутит, да и вкус вполне ничего так. А, учитывая местный климат, с отсутствием сколько-то серьёзных холодов, голодная смерть мне не грозила, даже, когда закончились бы те запасы, что я притащил с собой. А они были ещё довольно далеки от этого момента.
Так, почему же я всё-таки решился идти к людям? И не просто к людям, а в крупный город, в столицу? Почему…
Пожалуй, что кроме того, что человек, и сам по себе, существо социальное, которое страдает от отсутствия общества и общения, его тянет к себе подобным, была и ещё одна причина — Мэтр Шарле, о котором я уже ранее упоминал. Он сумел меня заинтересовать. Поманить учёбой и теми знаниями, которые она может дать. Я ведь так-то, в принципе, люблю учиться. Особенно, когда вот так: предмет учёбы — настолько прикладная штука, насколько это вообще возможно (куда уж прикладнее своей собственной магии?), и открывает широчайший простор для творчества.
Хотелось ещё. Хотелось узнать больше. Распахнуть настежь ту дверь, щелочку которой чуть-чуть приоткрыл для меня Мэтр.
Да и… будем до конца честными: кто из нас, фантазёров-фикочитателей-анимэшников не мечтал поучиться в магической академии? Ну вот совсем, максимально честно?
Я вот — мечтал. Так и к чему мне теперь у собственной же мечты крылья обламывать?
И вот он я теперь, стою перед зеркалом, мучаю изрядно помятый галстук.
— Ичиго, ну ты скоро? — послышался от входа в комнату нетерпеливый голос.
— Иду-иду уже, — откликнулся я, не оборачиваясь. В это время на моё плечо тяжело грохнулась небольшая встрёпанная серо-коричневая крапчатая сова и требовательно тюкнула меня клювом в мочку уха. — Да иду же, сказал! — безо всякого почтения, небрежным движением скинул наглую птицу с плеча. Та недовольно что-то вякнула, пытаясь выровняться и успеть распахнуть крылья до того момента, когда встреча с полом станет неминуемой. Успела. И, матерно проухав, улетела обратно к своему хозяину, моему соседу по комнате, магическим фамильяром которого она и являлась.
Ну а будь иначе, будь она простой неволшебной птицей — заставил бы её кто летать посредь бела дня. Вы вообще видели, что с совами днём происходит, нет? Все их ночные преимущества разом в недостатки обращаются: и большущие глаза с широченным зрачком, заточенным на работу в темноте, и очень чувствительные уши, предназначенные для различения мельчайших шорохов в тишине леса, и бесшумный полёт, делающий её необнаружимой тенью в ночном небе, который совершенно никак не маскирует в небе дневном. Да и психика… Получается полуслепая, полу-глухая, дергающаяся, как в припадке, неловкая птица — совершенно не то, что описывала в своей всемирно знаменитой сказке Тетушка Ро.
Но, конкретно эта вот пернатая наглость — магический фамильяр. И ей законы не писаны. Даже, если это законы природы. Хотя, даже она, в ночное время, чувствует себя гораздо увереннее, чем днём.
— Ичиго, чего ты там возишься? Опоздаем же на «линейку»! — снова поторопил меня мой сосед, на плечо к которому плюхнулась согнанная мной гроза полевых мышей.
«Ичиго» — это он ко мне так обращается. Почему? А почему бы и нет? Помните, Альбина тогда, давно ещё, рассказывала про городок Каракуру, названный так ещё шебутным Героем Харуто, в те времена, когда он ещё Врагом Номер Один для всего континента не успел стать. Да? Вы вот помните, а я позабыл.
И очень удивился, обнаружив такое знакомое название на купленной мной карте, когда решился, наконец, в Шаадскую Академию направиться. Причём, не где-нибудь в «жопе мира», куда через всю эту карту топать, шесть пар железных сапог, снашивая, а совсем недалеко от того пути, который я себе первоначально наметил.
Так почему бы и не сделать крюк в полтинник кэмэ, ради заворота к такой примечательной точечке? А там…
Не деревушка уже,
