Ключ - Андрей Дубравин
Я понимаю, что сейчас меня бы любая женщина за эти слова уделала. Мол, мудак, ничего ты не знаешь, поэтому судишь, как урод. Вот сначала заберемень, выноси и роди! Согласен, мне того не дано, но есть аргумент таким дамам. Мне бабушка про то рассказывала, что раньше жена мужа почитать должна была и почитала, мозг не выносила. А у них тоже, и месячные были, и рожали они также. Да побольше нынешних. Сейчас же выносила одного — все — Яжмать! Поэтому в гормональный всплеск во время ПМС — это верится. Но чтобы совладать женщины не могут — никак. Но Яге я такое говорить не стал, ответил коротко:
— Понятно. И что теперь?
— Ничего, это твоя жизнь, я тебе не жена и не любовница, чтобы советы давать, как жить дальше. Живи, как хочешь, больше не буду ругаться. Будем, как и раньше — партнерами.
— Хорошо, — ответил я.
А что не так? Худой мир лучше хорошей ссоры. Обиду за обидные слова — переживу. Уже пережил, а зла я на Ягу правда не держал. Только понять ее логику так и не смог. Причем тут ПМС, жена/любовница и отдельно про советы, которые мне отныне не будут даваться, как жить? Пойду-ка я лучше потренируюсь, да от греха подальше, а то вдруг у Ядвиги постмесячный синдром начнется? Я про такой феномен тоже слышал.
Глава 11: Детство кончится когда-то, ведь оно не навсегда. Часть 1
«…Станут взрослыми ребята, разлетятся, кто куда», — пел я в своей голове. Так бывает, прицепится, какая мелодия, динамитом не вышибешь из башки. Я уж пробовал и Unforgiven «Металлики» петь, и «Чижика-Пыжика», и «Небесную Аиду» из одноименной оперы Верди мысленно исполнять — не помогло. Зато «Крылатые качели» ныли уже третий час в голове голосом Сыроежкина-Электроника. Ну или кто там за них пел? И со словами: «…а пока мы только дети, нам расти еще расти…» — предстал пред очи Наставницы. И тут все срослось.
Яна, словно продолжила:
— Все Шур, кончилось детство!
— В смысле?
— В коромысле, — вот умет же Яна рифму к ответу подобрать, прямо Цветаева.
— А конкретизировать?
— Легко. Ты думал, что вечно так и будешь жить?
— Как? — удивился я.
— Да вот, как живешь. Кушать от пуза, Ключ собирать, навыки открывать и от жизни прятаться? Типа хорошо устроился, не дует, не штормит. А мы за тебя все решать станем?
— Да что не так? — честно говоря, я так и думал.
Уже три года с момента находки Ключа (или все-таки он меня нашел?), я только так и жил. Трудно, тяжко, в постоянном напряге от тренировок всего и вся. Но главное, что за себя все решал не я. Мне говорили, я делал. Вот и втянулся.
— Все так, — продолжила Яна. — Но вышло время. Пора самому жить учиться. Не собираешься же ты до конца своих дней ходить в подгузниках с золотой ложечкой во рту?
— Ну, насчет золотой ложечки, — начал я, но не закончил, не дали.
— Именно с ней. Мы тебя учили, чтобы ты смог выжить. Давали, как можно больше знаний и умений по этой же причине. А опекать тебя до старости никто не обещал. Помогать и дальше станем, но не проживать за тебя твою жизнь.
На меня словно ушат воды вылили. Еще бы годика два назад, слезы бы пустил. Не на самом деле, а выражаясь фигурально. Теперь же я эту новость воспринял, как еще один состоявшийся факт — пусть и неприятный.
— Понятно, и что теперь? Что мне делать? — спросил я.
— А это тебе решать, пора взрослеть. Пока ребенок в школу ходит, за него родители думают: работают, кормят, обувают и одевают, чтобы выучилось дитятко и могло жить лучше, чем они. И поступившим в институт мама с папой помогают, если не в разводе, тогда только мать. Но получил сыночек диплом о высшем образовании, пора с шеи слезать, да самому родителям помогать. Задача же родителей в том, чтобы родить, вырастить… и отпустить вовремя.
— Аллегория понятна, но не объясняет сути того, что же мне делать дальше.
— Я же говорю, что хочешь. Что умеешь. Понятно, что и молодому специалисту на заводе наставник нужен, пока он до инженера не дорос. Поэтому, будет тебе наставник. Точнее, наставница. Она же телохранитель на первое время, чтобы было кому спину прикрыть. Конечно, и это не панацея, но хоть что-то. Не можем мы тебя дальше опекать да оберегать. Не такая судьба Ключника. Скоро и сам бы почувствовал, что вырос из штанишек. Пора жить узнавать.
— Это тоже понятно.
— Тогда что не ясно?
— В принципе, все ясно, только как-то это произошло вдруг, неожиданно.
— А чего ты хотел?
— Думал, экзамены какие сдавать буду…
— Ага, ЕГЭ примем, аттестат вручим. А после этого еще и выпускной бал устроим до утра с морем водки и купанием в бассейне с одноклассницами. Обойдешься. У нас все проще. Зачем экзамены? Если научился, значит умеешь, а нет, на второй год никто не оставит, да и переаттестации не предусмотрено. Что выросло, то выросло. Поэтому завтра получишь новые документы, денег на первое время и в «добрый путь» — слова в спину.
— Понятно, — это слово заело в голове как ранее песня.
Но хоть одна радость, она вдруг куда-то исчезла. Только ничего мне понятно не было. Как дальше жить? Чем заниматься? Есть такая заподлянская метода обучения плаванию. Мне ее в свое время папа продемонстрировал. Вывез на лодке на средину озера, да вв оду столкнул, а сам отплыл. Я со страху барахтаться начал, с головой под
