Огоньку не найдется? - Александр Шихорин
Пока веребеар вёл нас куда-то к центру деревни под редкими и подозрительными взглядами её обитателей, мне вспомнился разговор Бурсуса со стражником и я решил, что сейчас наиболее подходящий момент для прояснения одного вопроса.
— И всё же я удивлён, что нас не выставили, — пробормотал я словно бы вполголоса, но достаточно громко, чтобы Бурсус точно меня услышал.
— Я от вашего проклятья совершенно не в восторге, — рыкнул травник, не оборачиваясь. — Но тут уж сам виноват, что с вами связался. И коли никто серьёзно не пострадал, уговор должно до конца довести.
— Вот в том и дело, — я озвучил свои сомнения. — Уговор был только на словах. Свиток задания вы ведь нам не выдали, уважаемый. Что мешало махнуть на договорённость… лапой и избавиться от потенциальных проблем? Деревня настолько остро нуждается в мёде?
Травник остановился и развернулся к нам, бухнув посохом по утоптанной дороге.
— Дело не в мёде, а в справедливости, — сообщил он. — Свиток я специально не выдал. О вашем брате-приключенце по миру всякая молва ходит, как добрая, так и злая. Да только злой намного больше. Про корысть вашу, хитрость, беспринципность. Вот и решил я глянуть, насколько честно ваше желание свою порядочность доказать. Действительно ли готовы выполнить сложное поручение в обмен на простой поход в лавку или это просто наглая попытка выманить официальное задание с положенной для него наградой, вопреки моей попытке прогнать вас прочь. Заведи вы в тот момент речь о свитке — и мы расстались бы прямо на той тропе.
Мы с Жорой и Иназумой переглянулись со сложнопередаваемым выражением на лицах. Во-первых, предположение Акари оказалось верным. Во-вторых… Нас спасла наша же невнимательность? Лично я даже не знал, что об этом и думать. Вроде бы повезло, но это везение было какого-то очень специфического рода.
— Так что, раз уж вы свою часть уговора выполнили, то и мне следует. Это справедливо будет, — закончил свою мысль травник и собрался продолжать путь. — Но сначала бочка, — напомнил он под конец.
— Ежели сомнения такие в нашем запасе мёда, почему не заставил заполнить бочку где-нибудь на входе в деревню? — проворчал Жора.
— Думал об этом, — сказал Бурсус, на этот раз не сбавляя шаг. — Но пустую бочку ещё поди отыщи. У кого там влага дождевая, у кого навоз в воде квасится на подкормку. И бочку желательно не любую, а из туманного дуба. А таковая только у алхимика имеется. Она тяжёлая, тащить её далеко, потом ещё назад гружёную. Да и мёдом вы пропахли так, словно долго его с улья тягали, а не урвали кусок сот набегом и дали дёру. Так что я доверился чутью.
То есть, это не мы такие убедительные, а просто нюх хороший? Это было как-то немного обидно даже.
Вопреки традициям, в этой деревушке, названия которой мы до сих пор не знали, не оказалось условной центральной площади, на которой располагались бы все ключевые лавки, мастерские и таверна, как это обычно бывает в играх.
Изба алхимика стояла чуть ли не на другом краю деревни и отличалась от соседних домов разве что размерами — дом был длинным и состоял словно бы из нескольких пристроек, возведённых в разное время. Но понять, что тут живёт именно алхимик, можно было лишь по висящему на изгороди резному знаку из потрескавшегося и посеревшего от непогоды дерева, на котором резчик изобразил дымящуюся алхимическую колбу.
Внутри лавка алхимика встретила нас терпким ароматом трав и горьковатым привкусом алхимических реактивов. Скрипучая и тяжёлая деревянная дверь не закрылась за нами до конца и засквозивший по залу прохладный ветер, который тут же смешался с густым воздухом лавки, своей контрастной прохладой лишь усиливал плотные запахи кипящих зелий.
Интерьер был обставлен простой и массивной мебелью из толстых досок, во главу угла явно ставилась надёжность и медведеустойчивость. Стены, обшитые старым, потемневшим от времени деревом, сплошь покрывали связки засушенных растений и пучки трав. Некоторые мне казались обыденными и знакомыми, а вот другие выглядели куда более экзотично, с листьями разных оттенков и светящимися в полутьме бутонами.
Слева от входа располагались мощные полки, нагруженные стеклянными колбами, склянками и флаконами с разноцветными жидкостями. Одни мерцали мягким светом, другие зловеще поблёскивали багровыми всполохами, третьи бурлили так, словно прямо сейчас под ними пылала реторта.
По правой стороне зала, на толстом прилавке с глубоко врезанными следами когтей, возвышались груды свитков, книг и исписанных свитков пергамента. Некоторые страницы были скручены в трубочки и перевязаны шнуром, а другие лежали открытыми, щеголяя замысловатыми схемами зельеварения.
Хозяин лавки склонился над котлом в дальнем углу, увлечённо помешивая густую багровую жидкость, выпускавшую клубы пара с лёгким лимонным запахом. Он выглядел весьма немолодо и, что особо удивляло, как человек, а не как медведь. Седые волосы падали на высокий лоб, а густая борода скрывала худое лицо с острыми, почти угловатыми скулами. Глаза, зыркнувшие в нашу сторону, однако, горели живым любопытством и энергией, неподвластной возрасту. Прямо как у дяди Жоры.
На алхимике красовался длинный фартук из старой кожи, местами заляпанный разноцветными пятнами, защищавший от этих самых пятен простые холщовые штаны и рубаху. Алхимик казался тут чужаком, но в то же время ощущался неотъемлемой частью этого места, словно старая мебель или запах горьких зелий.
— Ты сегодня рановато, Бурсус. Неужто так быстро трав набрал? — спросил он чуть хрипло.
Отложив деревянную мешалку, алхимик вытер руки о фартук и подошёл к прилавку, на ходу поправив очки с круглыми стёклами в медной оправе. Он внимательно оглядел нас, словно оценивая, и в его глазах зажглась подозрительность.
— Хм. Видимо, дело не в травах. Каких-то проблемных приключенцев ты ко мне привёл, старина.
— В корень зришь, Гацвал, — буркнул травник. — Но они для деревни кровавый мёд добыли, а взамен я пообещал, что они смогут в деревенских лавках закупиться.
— Они мёд принесли⁈ — во взгляде алхимика вновь загорелся огонь, но он тут же попытался взять себя в руки. — Кхм. Ну, раз уж ты за них поручился, то возражать не буду. Идите за мной. Бочка для мёда в другой комнате.
Шаркая ботинками по начисто выметенному дощатому полу, он подошёл к тканевой ширме возле своего прилавка и, откинув её, завёл нас в следующее помещение.
По всей видимости, это был склад. Шкафы и стеллажи тут стояли тесными рядами, высясь от пола до потолка, и их полки были плотно забиты стеклянными банками со всякими порошками, костьми животных, коробками, шкатулками, ящиками, пухлыми папками для
