Я же просто хотел поиграть... - Кока Касторский
Хлыщ первым двинулся к демону, за ним и мы, только одна целительница осталась стоять у стойки.
Следующая минута показала всю несостоятельность выбранной Дауром тактики боя.
Нас осталось четверо. Даур, коротышка гиарец, Похерсон и я. Да еще рыдающая у стойки Этель, так и не успевшая никому помочь. Остальные наемники лежали в лужах собственной крови на полу, некоторые из них лишились конечностей, а тело Захара и вовсе было разрублено на несколько частей серповидными лезвиями драука.
Почему уцелели только мы?
Честно? Я не знаю.
Хлыщ, несмотря на свой высокий рост, двигался очень быстро, уклоняясь и уходя от призрачных цепей демона.
Низкий гиарец палил из своих пистолей и стоял дальше всех, наверное, расстояние его пока и спасало.
Похерсон обладал какой-то способностью к неуязвимости. Потому как лезвия паучихи, что с легкостью рассекали плоть, отскакивали от кожи варбита с глухим стуком, словно столкнувшись с камнем.
Этель, упав на колени, обхватила голову и жалобно завывала, глядя на развернувшуюся кровавую бойню. До нее монстрам не было никакого дела, поскольку никакой опасности впавшая в истерику целительница для них не представляла.
А мне, наверное, просто повезло. Или же навыки боя, полученные от Закиса бывшим владельцем этого тела, были выше, чем у уже мертвых наемников. Да и я в своей прошлой жизни тоже не за спинами товарищей прятался. За себя постоять умею.
Наступила короткая передышка. Паучиха замерла у окна, куда ее загнал Похерсон, мы с Дауром и гиарцем ждали атаки демона, что, звеня цепями, прожигал меня взглядом своих черных глаз.
«Как призрачные цепи могут издавать такой звук?»
«А тебя сейчас конкретно это интересует?»
Голос моего нового бога, который прозвучал в голове, я узнал сразу.
«Ты немного не вовремя. Я тут как бы занят. Пытаюсь выжить».
«Ну и как? Получается?»
Мне показалось? Или в его голосе действительно прозвучала насмешка?
«Может, поможешь чем? Вместо того, чтобы просто смотреть, как твоего первосвященника нарежут на кусочки?»
«Да ты и сам неплохо справляешься»
Короткий смешок я услышал отчетливо. Он даже не стал его скрывать. Весело ему блядь!
«Да я тут скачу похлеще любого кузнечика. А этот хрен черноглазый шпагу сломал и едва башку мне не снес своими погремушками»
Я все еще держал в руке сломанный клинок. Короткий обломок оружия придавал немного уверенности, наверное, поэтому я его и не выбросил.
«Ну во-первых, у тебя есть другое оружие и оно будет гораздо эффективней того огрызка, что ты сейчас держишь. А во вторых, на кой ляд я тебе уникальный класс дал и умения?»
А вот тут не поспоришь. Сам реально затупил. Ну а кто бы в такой ситуации не затупил? Когда против тебя реальный демон и паук-мутант? Я с такой херью так-то в первый раз сталкиваюсь. Это же не бандосы, что вваливаются к тебе в комнату посреди ночи, а монстры. Причем в моем старом мире я их только в кино видел, да в фантазийных книжках. А тут вот они вживую. Любой бы лажанулся.
Швырнув обрубок в паучиху, скинул куртку и двумя быстрыми движениями снял с себя «паучью плеть».
Что там говорил Даур насчет драука? Ее надо первую завалить?
— Сдержите его? — раскручивая прикрепленный к цепи узкий клинок, спросил я хлыща.
Даур в ответ молча кивнул, поняв мое намерение, и достал из кармана маленький мешочек. Гиарец зло ухмыльнулся, поднимая свои пистоли.
«Подсоблю тебе немного, а то мало ли. Вдруг и впрямь нового пророка искать придется».
Напомнил о себе новоявленный Всевышний и демона окутало золотистое сияние, а крест, что я засунул за пояс, коротко вспыхнул таким же светом. Свет от креста разлился по «паучьей плети» в моих руках.
Едва только сияние, посланное моим богом-покровителем, коснулось монстра, как он заверещал. Не утробно взревел, а именно заверещал, как светская блядь, что увидела мышь на великосветском приеме. Белесый туман, что окутывал цепи, испарился, и магическое оружие в руках демона оказалось обычными, немного поржавевшими цепями с короткими крючками-лезвиями на звеньях.
Прогремел сдвоенный залп пистолей и пули вгрызлись в плоть адской твари, выбив фонтанчики черной крови из его груди.
Над ладонью Даура возник сгусток темного тумана, который приняв форму кинжала, рванул к лысому черепу раба цепей.
Драук отбив обломок моей шпаги, ушла от мощного удара молота, оттолкнула Похерсона и бросилась на помощь своему хозяину.
Я не стал становиться на пути монстра, а «выстрелил» в нее своей плетью. Клинок с легкостью пробил волосатый хитин паучьего брюха и так же легко вышел назад. Крутанулся вокруг своей оси, перехватил второй рукой плеть, придал ускорение при вращении и в этот раз клинок, пройдя по широкой дуге, оставил глубокий разрез на теле твари.
Драук зашипела и остановилась. Оставлять меня без внимания было для нее опасно. А плеть вновь закручивалась для следующего удара.
Со стороны я наверняка был похож на шаолиньского монаха, что ловко управляется с длинной веревкой и острым клинком на ее конце. Я крутился, приседал, перехватывал плеть рукой и ногой, при этом уходя от серповидных лезвий паучихи, и постоянно ее атаковал.
Из множественных разрезов и ран сочился зеленоватый ихор. По-другому эту густую с темными вкраплениями субстанцию назвать было нельзя. Драук кружила вокруг меня в бесплотных попытках пронзить своими серпами.
Не знаю, сколько времени мы с ней кружили напротив друг друга, но не думаю, что больше полминуты. Во время боя время превращается в густой кисель, и каждая секунда растягивается на несколько.
Я не видел, как идут дела у хлыща с гиарцем, но грохот выстрелов продолжался. Да и звон цепей говорил о том, что схватка с демоном продолжается.
В какой-то момент паукообразная тварь занесла лезвия для удара и неожиданно под дикий визг осела на пол. Ее лапы разъехались в стороны, а под ней стала образовываться лужа из темно зеленой слизи. Позади нее стоял Похерсон, его молот раздробил хитин и развалил брюхо пополам, длинное жало вывалилось на пол вместе с белесой кишкой в красных прожилках.
Лязгнула цепь и на могучей груди варбита появился длинный кровоточащий разрез. Драук все еще визжа, развернула торс на сто восемьдесят градусов и ударила серпами. К моему удивлению костяные лезвия паучихи с глухим стуком отскочили от тела верзилы, не причинив ему никакого вреда.
Похерсон до этого недоуменно разглядывающий рану на груди, поднял глаза на паучиху и зло ухмыльнувшись с большим замахом из-за головы опустил свое чудовищное оружие на уродливую башку твари.
Вместе с влажным хлюпом, что издала
