Размышления русского боксёра в токийской академии Тамагава, 2 - Семён Афанасьев
***
Честно говоря, поначалу ехать в дом Асады не хотелось: и поспать сегодня не вышло, а туда на три минуты не зайдёшь.
И необходимые занудные разговоры с секретаршей и женой главного финансиста тоже грозили отнять время. Которое можно провести с гораздо большей пользой для себя, хотя б и почитать кое-что интересное.
Теперь вот придётся лицом торговать пару часов.
К удивлению менеджера, дома оказались не две, а целых три женщины: третьей была старшая приемная дочь Ватару.
Взглянув ей в глаза, Рюсэй понял: он сюда ехал не зря.
Разговор с Мивако, хотя и занял полтора часа, но его, на удивление, не утомил. Жена Асады, Нозоми, вообще в дела не лезла, уступив им спальню, совмещённую с кабинетом.
Затем, чтоб не терять времени, Рюсэй махнул на весь свой вечер рукой и предложил Масе дорешать оставшиеся по турниру вопросы, вот прямо сейчас: всё равно час пик. Выедешь сейчас — в одиннадцать дома. Выедешь через два часа — всё равно будешь дома в одиннадцать.
Проработав полвечера с Масой по организации турнира, Рюсэй три раза пил чай. Два из них, Ю была на кухне с ними.
Маса ближе к вечеру убежал на свою тренировку, а менеджер, под напором Мивако и дочери Асады, ещё задержался.
В коридоре, уже провожая до двери, Асада-младшая, воровато оглядевшись по сторонам, неожиданно втолкнула его в нишу для одежды.
— Э-э-э… — от неожиданности Обути озадачился.
Помещение два на два, тут же закрытое разбитной девицей изнутри, надёжно скрыло все звуки.
Он, конечно, видел её готовность к кое-чему весьма определённому, но не ожидал такого резкого перехода к делу. Прямо сегодня и тут.
— Заткнись, — коротко пробормотала девица, переходя к вполне определённым действиям.
А через пару секунд и сам Рюсэй пробормотал:
— А и ладно. Какого чёрта…
Стащившая с него и себя штаны, повернувшаяся спиной и упёршаяся ладонями в стенку дочь финансиста возможностей для двоякого толкования происходящего не оставляла.
А ещё через секунду и последний штрих был решён за него. Хотя, сам он был далеко не против.
* * *
Разговор в одном из ресторанов центральной части города. Беседа идёт по-китайски.
— … определённо. Я же объяснял. Доступ есть к их городской полицейской базе. По крайней мере, пока что.
— Странно. Я считал японцев не глупее нас. — Сидящий напротив моложавого и спортивного мужчины старик задумчиво глядит на кадку с живыми цветами у стены.
— Они и есть не глупее. Просто процедуры иначе устроены. Эти точки не прикрыты: в местном девятом бюро прошло с пометкой «Обратить внимание».
— Что это значит?
— Возможны эксцессы с конкурирующими группировками. Могут попробовать на крепость. Если что, полиция должна реагировать быстро: сигнал из этих заведений будет в приоритете.
— Хорошо. Я подумаю…
— Мой долг закрыт?
— Я же сказал: подумаю. Ответ дам в течение суток.
Глава 16
— Интересно, — раздаётся у меня за спиной. — И долго ты так его лупить будешь?
— А сколько времени на таймере? — выдыхаю, не оборачиваясь, чтобы не сбиваться с ритма и с дыхания.
— Так у тебя тут очень странный таймер. Он почему-то раз в две с лишним секунды на одно деление смещается. Вместо того, чтоб каждую секунду отсчитывать.
— Что конкретно сейчас на экране??? — кажется, полицейский еще больший тормоз, чем я. Временами.
Как назло, Цубаса куда-то отошла. Ну, вернее, я-то как раз знаю, куда она отошла… Но Садатоши, похоже, безошибочно угадал тот момент, когда он крайне не вовремя.
Так бы ему ответила сама красноволосая.
— Три тридцать на экране, — наконец, он отвечает, как требуется.
— Две минуты ещё.
— Все нормально?! — наконец, раздаётся голос Кимишимы, бегущей сюда рысью по проходу между снарядами.
— Да, мне надо поговорить с Масахиро, — полицейский присаживается на низкую лавочку, стоящую вплотную к стене. — Я из…
— Вижу. Помню. — Перебивает его моя подруга. — Но у нас по плану ещё куча мероприятий, — она задумчиво оглядывает тренировочный зал. — Он что, не сказал?
— Он сказал, что через две минуты освободится, — удивляется служитель закона.
— Ему лишь бы сачковать, — фыркает бывшая учащаяся Информационной академии. — Маса, анаэробный режим как раз и нужен для того, чтобы прокачивать, помимо прочего, качество гемоглобина в крови!
— И что? — выдыхаю снова односложно.
— Ты не освободишься через две минуты. У тебя будет ровно тридцать секунд подышать, а потом ты по кругу опять занят. — Хмуро напоминает Цубаса. — Вам же не хватит тридцати секунд? — обращается она уже к полицейскому.
— Эээ, боюсь, категорически нет. — Уверенно отвечает он и устраивается на скамейке поудобнее. — А всего, сколько времени он вот так будет? — видимо, сейчас на меня указывают пальцем либо подбородком.
— Ещё минимум полчаса активных. Смотря, как у него кислород в крови падать будет. Маса, если хочешь, можешь с ним говорить на ходу! — разрешает мне моя импровизированная тренер. — Лупи и разговаривай!
— Кабы мог бы… — выталкиваю из себя, достаточно сильно для этого напрягаясь.
— Ладно, я подожду! — машет руками инспектор и лезет в карман за смартфоном. — Мне даже интересно посмотреть краем глаза.
* * *
Впрочем, через полчаса я тоже не освобождаюсь.
Цубаса, подключившись к моему нейроконцентратору, всё это время сразу через пару программ качает данные из моей нейросети.
Той самой, которая, как она говорит, у меня в голове отвечает за бокс.
Кстати, если верить концентратору, то бокс в перчатках и обычный мордобой — это у меня одна и та же нейросеть. Практически, с одним и тем же набором нейронных связей.
Интересно. А я думал, что действую по разным алгоритмам; оказывается, нет. Но мозгами в такие моменты всё равно не думаешь, хоть на ринге, хоть на улице. Потому, наверное, технике виднее.
После того, как заканчиваем работу с анаэробным режимом, Кимишима безапелляционно заявляет, что надо лезть в местное подобие ринга.
Какое-то время она усердно продолжает свои изыскания тоже с нейроконцентратором, но уже лоб в лоб.
* * *
— Твои руки могут… Углы встречи кулака с целью… момент силы… ДАВАЙ ЗАНОВО! СТРАТИЛ!
Хидэоми, если честно, сердился только поначалу.
Вообще-то, то, что он сейчас
