Система Возвышения. Начало хаоса (СИ) - Мамаев Максим

— Отец Кирилл, один из командоров православного воинского ордена архангела Михаила. Это мои товарищи — сестра Анастасия, старший витязь ордена, и брат Антон, старший чудотворец ордена. От лица ордена мы прибыли для переговоров о борьбе с общим врагом рода людского. Как вижу, здесь сейчас не все члены совета вашего анклава. Уполномочены ли вы принимать самостоятельные решения? — пробасил здоровяк.

Тон уверенный и требовательный, смотрит твёрдо. То, что их пустили сюда с оружием в руках, это провал наших охранничков. Мы, конечно, способны сами за себя постоять, особенно я, но это не значит, что мы должны позволять неизвестно кому шляться с оружием по зданию, где заседает совет. Навыки, конечно, сдать не заставишь, но разоружить — это показать, что они не на проходной двор явились. Ладно, займёмся этим потом.

— Изложите мне своё предложение. Я один из двух лидеров этого анклава, — ответил я. — Перед вами половина Совета. Вторая половина отсутствует, и точного времени их возвращения сказать не могу. Если хотите — можете подождать возвращения остальных и высказать свое предложение полному составу.

— Ты тоже сгодишься, сын мой, — начал он, но я перебил.

— Не "сын мой", а Руслан.

Я не собираюсь позволять этому клоуну навязывать мне его линию разговора. Да и это его пренебрежительное сгодишься… Я его первый раз сегодня вижу, и я ни разу ни православный. Я атеист, так что все его расчеты прикинуться мудрым батюшкой и начать мне х*й в уши выкручивать на религиозной волне, не позволю. И сразу дам ему это понять.

Он нахмурился и взглянул мне прямо в глаза. Я почувствовал, как что-то давит на меня, пытается заставить смирить тон, подавить… "Ах ты ссука, Волю задействовать решил!" — понял я.

Это он зря, я в такие игры теперь тоже играть умею. Напрягаю свою Волю, давлю в ответ. Мужик напрягся, встал в боевую стойку, перехватил поудобнее молот, но дёргаться не стал, видно, такая поза ему помогает сосредоточиться. Меж нами повисло напряжение, я тоже сосредоточился, чувствуя, как между нами повисло хрупкое равновесие. Собравшись, увеличиваю напор, от нашего противостояния воздух в зале слегка загудел, присутствующие слегка морщатся. Я медленно, но уверенно начинаю его продавливать, тот начинает рычать, но не может меня остановить. Раздается звонкий хлопок, он делает шаг назад. Всё, я победил.

— Не "сын мой", а Руслан, — повторяю я в образовавшейся тишине. Его сопровождающие удивлённо смотрят на меня, видно, не ожидали, что я могу передавить их лидера. — Либо говори, зачем пришёл, либо проваливай. Ты не у себя дома, и терпеть твои выходки я не собираюсь. Ещё раз такое попытаешься у нас такое выкинуть — вышвырну всех троих отсюда. И поверь, я справлюсь с этим один.

Тот настороженно и со злобой смотрит на меня. Видно, получив Отрицательную Волю, стал считать себя первым парнем на деревне, решил, что он уникален. А вот хрен.

— Простите, уважаемый Руслан, — заговорила единственная среди них женщина. — Мы, действительно, не с того начали. Отец Кирилл хотел…

— Мы хотим заключить союз, — перебил её Кирилл. Женщина сразу смолкла. — Пернатые твари скапливаются в паре километров от нас, за мкадом, в лесопарке. Они скоро перейдут в наступление, мы хотим объединить усилия. Если падем мы, следующий удар придется на вас.

Что-то такое я слышал. Помочь им, конечно, необходимо, но не просто так. Что там птицы делать будут после победы над Хоффом, ещё бабка надвое сказала, но вероятность стать следующей целью действительно велика. Но такие решения я действительно не могу принимать один.

— Приходи завтра. Мы действительно не можем дать тебе ответ сейчас, в таком составе. Требуется обсудить это полным руководящим составом. Сам понимаешь, ответственность велика.

— Мы говорим о борьбе с тварями, что питаются родом людским! — закипел он. — О врагах рода людского, порождениях Сатаны! Каждый день промедления может стать решающим, они могут начать атаку в любую минуту! Погибнут сотни людей, возможно, тысячи! И зная это, ты говоришь мне приходить завтра?!

И снова он начал выпускать Волю. Только в этот раз это было явно непроизвольно, негативного воздействия она сейчас не несла, просто придавала чуть больший вес словам святоши. Но пора заканчивать этот балаган.

— Да, святоша, именно так. Потому что здесь мои люди, ответственность за которых я взял на себя, и только потому, что ты, брызгая слюной пополам с пафосом, требуешь от меня спасти ваши шкуры, я их под удар ставить не намерен, — холодно осадил его я. — Мои бойцы и жители Гранда мне дороже, чем ты и твои товарищи. И учти — даже если мы решим вам помочь, это не будет бесплатно. А теперь убирайся!

Под конец я уже вышел из-за стола и стоял перед ним. Моё двухклинковое оружие было уже в руках, и я готов был силой вышвырнуть эту троицу.

Отец Кирилл выглядел так, будто вот-вот сорвётся, его товарищи, куда более адекватные, судя по всему, обеспокоенно поглядывали на него. Тот сжал рукоять молота так, что кожа перчаток жалобно заскрипела, лицо перекосило от ярости. И как он сумел обуздать себя и получить Отрицательную Волю? Только диву даюсь.

Надо отдать ему должное, он быстро взял себя в руки.

— Хорошо. Я приду за вашим ответом завтра. Во сколько вы будете готовы его озвучить? — мрачно уточнил он.

— Приходи завтра к одиннадцати. И возьми с собой вашего лидера — ответил я. — Нам нужно будет обсудить с ним условия сделки. Передай ему, что без этого переговоров не будет.

Не сказав ни слова, он резко отвернулся и пошёл на выход. Мужичок "чудотворец" сразу засеменил за ним, лишь Анастасия с извиняющимся выражением лица коротко поклонилась нам, прежде чем уйти. Ну, хоть один адекватный человек в их отряде нашёлся.

— Что думаете? — спросил я, возвращаясь на место и складывая оружие.

— Что проблемы индейцев шерифа не е**т, — пожал плечами Расул. — У нас всё только начало более менее организовываться, нехватало нам сейчас в какое-то побоище лезть. Я вчера в рейде столкнулся с одним из их отрядов. Они сажают на колья мусульман, мусульманок насилуют толпой на месте и потом уводят к себе. Мужчин христиан уводят, не спрашивая согласия. К нам вчера парочка перебежала, мужик с девкой. Рассказывает, что там всем заправляет магистр Филарет и пятеро командоров. Схему иерархии слизали со средневековых рыцарских орденов, только некоторые звания под себя переработали. У них там полный мрак — гаремы из "неверных" и для мужчин, и для женщин, из всех неправославных. Отбирают самых привлекательных. Где-то разграбили аптеки и варят амфетамин, выдают бойцам. И хоть звучит мерзко, но к ним многие идут. Бойцов там привечают и для них там все условия. Захотел — пошёл трахнул в кого-нибудь из общего гарема, если ты сильный боец или командир отряда — у тебя свои бабы есть. Люди, мусульмане и из других конфессий, сами начинают принимать православие, что бы стать бойцами, — презрительно скривился Расул. Видно было, что дагестанец презирает подобных перебежчиков. — Большинству нравится их порядки. И это только первая неделя Апокалипсиса.

Повисла тишина. Каждый думал о своём. Незнаю, как остальным, но мне такое положение дел чем-то особенным не казалось. Я точно знал, что бойцы из моего отряда сегодня ходили развлекаться "в народ", как они выразились. Невольно услышав своим обостренным слухом начало разговора, прислушавшись, я узнал, что, оказывается, в Гранде уже появился свой первый бордель. И принадлежал он, оказывается, Алёне. Услуги жриц любви там оплачивались просто — три банки консервов, рыбных или мясных, да упаковку любой крупы, и час любви тебе обеспечен. Принималась не только пища, бойцы, охраняющие бордель, готовы были принять вообще любую ценность — от патронов и предметов экипировки до прокладок и аспирина. Молодец девка, первая догадалась возглавить пьянку, которую не выйдет остановить.

— Ладно, если хотите — обсуждайте тут всё. Я пойду к себе, подумаю. Алёна, ты со мной?