От океана до степи (СИ) - Стариков Антон

Кондрат взглянул на часы — минута, а значит пора. Встал, разгладил брюки и неторопливой походкой направился к подъезду напротив скамейки, на которой он сидел, ''зонтик'' небрежно качается в петле на правой руке. Во дворе ни души, даже дворничиха куда-то скрылась:

Крутится, вертится шар голубой…

Кондрат минует еще одну скамейку перед самым подъездом, розовые кусты, вступает на лестницу под козырьком и мурлыкает себе под нос заветные слова:

Крутится, вертится над головой…

Он успевает посторониться, и даже галантно придержать дверь перед пожилой женщиной с помертвевшим лицом и глазами на мокром месте — консьержке этого подъезда только что позвонили по мобильному телефону и сообщили, что ее единственная и любимая внучка попала в аварию (на самом деле абсолютно целая девица скучала на паре в своем университете, что характерно с ВЫКЛЮЧЕННЫМ телефоном):

Крутится, вертится хочет упасть…

Кондрат с усмешкой глянул вслед женщине, подмигнул зрачку видеокамеры и, проникнув в подъезд, закрыл за собой дверь. Камер он не боялся — как неосмотрительно со стороны службы безопасности дома оставлять в своей системе выход в интернет, неудивительно, что через этот пусть и защищенный, но НЕДОСТАТОЧНО защищенный выход-вход шляются все кому не лень — хорошо сработал более чем подкованный в программировании и хаке Ниэллон:

Кавалер барышню хочет украсть…

Незваный гость не решился вызвать лифт на первом этаже, а благоразумно поднялся на второй. Конечно у получившей страшное известие консьержки не было времени вызвать сменщицу, тем более ее дождаться, но береженого бог бережет, а не береженого кто-то стережет — в конце-концов есть дворники, есть охрана на воротах мало ли… Но и идти по лестнице до девятого этажа… не в его возрасте, так что лифт.

Буквально через минуту распахнулись двери, и Кондрат вступил в самый чистый лифт на его памяти, даже лифт в здании Министерства Обороны пусть и слабо, но пованивал мочой (много престарелых генералов со слабым мочевым пузырем), а тут запах лаванды, чистота, зеркальные стены и приятная музыка — прямо не лифт, а холл дорогого отеля.

Кондрат успел закончить уже начатые куплеты и начать по новой, когда лифт остановился на нужном ему этаже. Приятный женский голос по-английски назвал номер этажа, двери бесшумно открылись, Кондрат вышел.

На площадке никого, на лестницах никого, за массивными дверьми тоже никого не слышно, но это не показатель — за такими стальными монстрами можно хоть бомбы рвать, хоть надрывая глотку орать''Парус'' Высоцкого, но тут уж ничего не попишешь — остается надеяться на судьбу, удачу, фортуну. Кондрат огладил большим пальцем нашлепку на набалдашнике ''зонта''и… вновь оставил ее в покое. Подошел к нужной двери и нажал белую кнопку звонка.

— Динь-дон! Динь-дон! Динь-дон! — в глубине квартиры звенит забавный звонок. Звук очень приглушен — толстая дверь, но все же его слышно.

Кондратий чуть отступил от двери, давая тому кто будет смотреть в глазок хорошо себя разглядеть. Поправил манжеты, поправил бабочку, поправил Parker в нагрудном кармане пиджака и постарался принять как можно более безобидный и в то же время деловой вид. Приглушенных дверью шагов он не почуял, но и не вздрогнул, когда увидел потемневший глазок и услышал вопрос из-за двери:

— Кто там? — вполне себе банальный вопрос, причем что характерно на русском языке. Впрочем чему тут удивляться? Хозяин квартиры говорил и думал на нем не хуже чем на родном английском.

— Mister Bohm? — американский Кондрата был великолепен — типичный говор уроженца округа Колумбия, не зря его классический английский подвергся безжалостному коверканью сразу с двух сторон: почти месяц в виртуале его мучил Сулмендир, и столько же в реале пытал Альдарон — результат на лицо, вернее на языке.

— Yes, — владелец жилья охотно перешел на язык сдернувших за океан соплеменников Шекспира, одновременно он внимательно разглядывал гостя сквозь глазок. И что же он видел? Благообразный старик в золотых очках, с золотым пером во внешнем кармане дорогого итальянского костюма — на гопника, журналиста или сектанта не похож, да и не пускали такую публику в подъезд элитного дома.

— Good day, mister Bohm. My name is Samyel Johnson. I think, you remember me, do you? I am here for embassy business, — намекнул на вполне возможную в прошлом встречу Кондрат, в конце концов парень не мог быть знаком или знать в лицо всех сотрудников огромного посольства, да и не ставил перед собой такой задачи. — Please,may we talk? — Кондрат ковал железо пока горячо и, благожелательно улыбаясь в глазок, напрашивался в гости.

— Of course, just a minute! — Ай-ай-ай — никогда не открывайте дверь незнакомым людям и это правило не стоит забывать даже взрослым! Хозяин квартиры забыл — широко распахнул дверь, улыбнулся гостю фирменной американской улыбкой и гостеприимно пригласил его внутрь: — Welcome, Mister Johnson! -

Кондрат вежливо склонил голову и зашел в длинный коридор. В глубине большой шестикомнатной квартиры звучала разнообразная музыка (как минимум три композиции из трех разных источников) и слышались азартные голоса, а также звуки выстрелов и взрывов (приятели хозяина квартиры резались в приставку).

— Are you alone? — Кондрат посторонился, позволяя визави закрыть входную дверь и незаметно кивнул сам себе, услышав как лязгнул замок — надежная дверь намертво отрезала квартиру от случайных прохожих и любопытных соседей.

— Yes, my friends are here, but they'll not disturb us, — хозяин квартиры легкомысленно подтвердил то, о чем Кондрат итак знал: к сожалению русские бездельники-друзья молодого американца постоянно терлись у него на квартире и не давали застать его дома одного. Трое это еще не самый плохой вариант — в любое время суток могло быть до десяти и больше.

Кондрат вновь улыбнулся обезоруживающей улыбкой доброго дедушки и, словно увидев кого-то на том конце коридора, слегка поклонился в приветствии. Доверчивый американец повернул голову посмотреть кого увидел гость, никого не увидел и открывая рот развернулся назад.

— All right, сученыш! — Короткий зонт уже смотрел ему в грудь, а откинувший нашлепку на набалдашнике ''гость'' жал на спусковой крючок.

Выстрел! Из вершины зонтика исторглась свинцовая смерть и легкий полупрозрачный дымок с резким запахом, а вот звука выстрела не было, не было даже щелчка или легчайшего хлопка, так — вздох слишком глубоко вздохнувшего человека. Достаточно мощная пуля, да еще с такого смешного расстояния должна была бы навылет пробить грудь, возможно и стену дома и полететь дальше… должна, ДОЛЖНА БЫЛА БЫ, если бы ее выпустили из нормального пистолета, а не из изделия Дорна. Старый умелец от души намудрил с самодельным стволом и фрицевским патроном, но зато''вздох'' вместо звука выстрела и пуля, что оставила в теле аккуратную дырочку… и развалившись на куски зверски истерзала плоть внутри. Все же пуле, вернее ее деформированным фрагментам хватило энергии вырваться из спины, но этим же жалким остаткам не достало силы пробить несколько слоев ткани и ватного наполнителя — обычный пуховик сумел их остановить и не допустить до стены.

Американец с теплыми, ЖИВЫМИ глазами еще оседал на изорванный и измазанный в крови пуховик, а из ствола самодельного оружия еще курился дымок, когда раздался громкий, просто оглушительный щелчок — Кондрат немедленно сместился в сторону, почти упер ствол ''зонта'' под подбородок медленно оседавшего тела и снова нажал на спуск.

Выстрел! Пуля, остатки пули, снова вышли с обратной стороны, попутно разнеся затылок и окатив несчастный пуховик щедрой порцией крови и мозгов, ну и вновь остановленных кусочков свинца. Дважды застреленный покойник набрал скорость — полуголовое тело с десятком дырок в спине сползло по насмерть изгаженной одежде, опустилось на обувную подставку, прихватив пару туфель сползло по ней на пол и замерло. Вновь громкий и резкий щелчок — самозарядка Дорна перезарядилась и готова стрелять. Все также звучат музыка, возгласы азарта и бутафорские выстрелы и взрывы — прочие обитатели квартиры пока не поняли, что к ним на огонек заглянула смерть.