Особое зелье - Лео Сухов
Игорь немного завидовал этой способности жителей Упорядоченного забить на то, что кажется им на данный момент неважным. Его-то взгляд постоянно возвращался к заключённым в камень полуживым телам, из которых текла кровь…
Впрочем, даже по мнению Игоря, Эрин был в чём-то прав. Люди, которые годами могут жить в камне и истекать кровью — это уже не совсем люди. А что они такое на самом деле, Игорь не представлял. И, применив волевое усилие, просто отвернулся от ужасной картины. Надо было идти работать.
Вокруг монумента тем временем начал расти настоящий лагерь. В центре были сделаны три навеса. Под самым большим из них располагались спальные места. Под вторым навесом было оборудовано место для костра, и стояла пара простеньких столов. А под третьим Муся сколачивал уже основательный стол и лавки.
Вокруг навесов и монумента была прокопана траншея. Точнее, её никто не копал. Растрёпа просто применила какой-то конструкт, заставив землю чуть расступиться и образовать щель. Игорь сталкивал собранные брёвна вниз, а Бизон ловил их и ставил вертикально в эту щель. А затем применял очередное чудодейство, заставляя землю сомкнуться в нужном месте.
Между брёвнами оставался зазор сантиметров в десять. Как понял Игорь, так сделали специально. Чтобы можно было увидеть, что происходит за забором. А большинство порождений в такую щель всё равно не пролезли бы.
Для Земли настолько быстрое развёртывание лагеря выглядело фантастикой. Но для Упорядоченного, где чем дальше, тем чаще используешь не руки, а чудодейство — в порядке вещей.
Растрёпа и Вера вместе накидывали на крыши собранную траву и ветки, а Эрин продолжал покрывать все детали лагеря знаками Порядка. Видимо, пытался сделать так, чтобы ночной туман не поглотил их пристанище.
Когда Игорь спустил вниз последнее бревно, а затем и сам спустился с пригорка, где располагалось мёртвое поселение, лагерь был уже завершён.
Под спальным навесом виднелись шесть простых лежанок, покрытых мягкой травой, тщательно перебранной Растрёпой. В очаге горел костёр, а по окрестностям распространялся аппетитный запах еды.
Вечером стемнело быстро. Быстрее даже, чем на экваторе в мире Порядка, откуда пришёл Игорь. Ощущение было такое, что кто-то просто взял и погасил свет, нажав на огромный выключатель. Но на этом узле многое было странным, если даже не всё. Солнца в небе, к примеру, днём найти так и не удалось.
Да и ночью звёзд не наблюдалось. А вот сполохи и бурление Хаоса в черноте ночного неба было видно. И достаточно чётко. Мир осколка умирал. На это указывали все признаки. А уж какой туман обрушился в темноте на лагерь, чуть не прорвавшись за частокол…
Игорь такие туманы видел разве что в Лёдном, да на узле Священной Пирамиды, когда хтоны хулиганили. Густая, белая, непрозрачная дымка накрыла всё вокруг. И даже начала затягивать просвет неба над монументом.
Загорелись, разгоняя и рассеивая мглу, знаки Порядка, которые повсюду нарисовал Эрин. Уютно трещали дрова и гудел огонь. Сытная каша с мясом, подсохший, но всё ещё съедобный хлеб, твёрдый сыр… Все это дарило уют и спокойствие.
Почти сразу после еды Игорь почувствовал, как потяжелели веки, и очень скоро начал клевать носом. Не прошло и получаса, как он отпросился спать. Дежурства никто пока не распределял, так что время отдохнуть было.
Под спальным навесом было тепло. На полу мерцал огненно-рыжий символ, напоминавший язык пламени. Опять Растрёпа постаралась, обеспечив обогревом всех спящих. Игорь забрался на лежанку, где ждал его спальник, и почти сразу вырубился.
Снилось ему что-то тревожное, но мало запомнившееся… А проснулся Игорь от рёва, который доносился с окраины лагеря. А ещё в той же стороне звучали голоса Муси и Бизона.
Игорь быстро огляделся. Кроме него, под навесом спали Вера и Эрин. Никого из героической троицы рядом не было.
Пока он выбирался из спальника, рёв донёсся ещё дважды. А когда Игорь вышел, то на мгновение обомлел…
Обнаружено присутствие порождений Хаоса! Хаос смотрит на вас!
По другую сторону частокола очень плотной толпой стояли порождения. Они тыкались в брёвна, искали проход, тянули всевозможные конечности в защищённый периметр… Те, что умели издавать звуки — скулили, рычали, выли, визжали и шипели.
А одно из них время от времени начинало утробно реветь. В принципе, голос был ему под стать: ростом этот монстр вымахал метра под три. Да и характер у этой нечисти оказался очень уж буйный…
Он активно пытался шатать частокол, вцепляясь в него пупырчатыми тентаклями с огромными кулаками на концах. В то время как Растрёпа выпускала по нему какие-то воздушные удары, а Бизон с Мусей азартно комментировали её действия:
— Бей же ему по кокушкам! Ты шо, мне не веришь⁈
— Давай, врежь ему ещё разок!
— Кокушки у всех слабое место, Трёпа! Даже у женщин! Даже если их нет!
— Да просто бей чаще!
Растрёпа стоически игнорировала эти комментарии, продолжая пускать в гиганта снаряды и не давая ему лишний раз лапать частокол.
— Всё, надоели! — решительно объявила она в какой-то момент.
А затем сняла болтомёт и несколько раз выстрелила своей цели в голову.
Порождение ещё разок успело громко рявкнуть, после чего растворилось туманом, уступив место более слабым собратьям.
— О! Игорь! Как тебе ночные гости? — весело осведомился Бизон, указывая рукой на частокол с целым лесом рук и щупалец. — Правда, они лапушки?
— Я бы так не сказал… — хмыкнул Игорь. — Вот были бы они облачками тумана, тогда и стали бы лапушками.
— А какой смысл трогать этих неудачников, друг Игорь? — удивился Муся. — Их тут вокруг, как воды в море. Шо убивай, шо не убивай — совершенно бесполезное занятие! Силы потратишь, а их меньше не станет.
— А вы чего не спите? — сменил тему Игорь.
— Ждём гостей… — улыбнулась Растрёпа.
— Раз порождения уже набежали, то и хтонам должны были донести, что мы тут, — поддержал её Бизон. — И мы надеемся, что эти хтоны страдают любопытством!
— Просто они так давно здесь правят, что просто обязаны узнать, в чём дело, — пояснил Растрёпа слова мужа. — Ты бери в котелке кофе, если выспался! Будем ждать вместе!
Выспавшимся себя Игорь не чувствовал. Но и спать дальше не собирался. Ему тоже было интересно посмотреть на местных правителей, хоть они и мерзкие гады. Поэтому он вернулся под навесы и налил себе чашку кофе, который и принялся пить, разглядывая порождений.
Они уже
