Волшебство не вызывает привыкания 5 (СИ) - Антон Викторович Текшин
— Очень плохой, — подтвердил я. — А ещё упрямый. Не хочет разговаривать.
— Сейчас.
Громадный кристалл частично пошёл трещинами и осыпался пылью, открыв перекошенное лицо вампира. Надо признать, у Пелагеи всё лучше получается пользоваться способностями. Не иначе как корона помогает.
— Ваше Высочество, простите меня! — заголосил кровосос безо всякого пафоса. — Я не знал! Меня подставили!
Мы удивлённо переглянулись. Я понимаю, что этот утырок из другого мира с прибабахом, но что-то его совсем не туда понесло.
— Эй, ты там не на голову, случаем, приземлился? Какое ещё Высочество?
— Она! — с жаром выпалил вампир, с благоговением уставившись на Пелагею. — Принцесса! Не гневайтесь на меня!
— Все девочки маленькие принцессы, — успокоил я его. — А на счёт короны не переживай. Её позавчера гномы сварганили.
— Ты что, не видишь⁈ Она принцесса Смерти!
— А, ты про это… Не бери в голову, мне специалист сказал, что такое редко, но бывает. Лич ничем не хуже других классов.
Но пленник не слушал меня, внезапно завыв на одной ноте, после чего стал истаивать, будто забытое на подоконнике масло. Спустя несколько секунд от него осталась лишь горстка маслянистого праха, заключённая в кристальную оболочку, а меня наконец-то система поздравила с новым уровнем.
Вот блин! Так и не поговорили толком.
— Это ты сделала? — строго спросил я у Пелагеи.
— На-а, он сам!
Она покопалась в останках вампира и выудила из них небольшой каменный кулон на шнурке. Что-то красное, как кровь, и непрозрачное. Яшма, наверное. Однако камешек оказался с трещиной, которая открывала полость внутри. Я потряс скорлупу, и высыпал на ладонь щепотку порошка, отливавшего металлом. Похоже, серебро.
Кто-то очень не хотел, чтобы кровосос выдал все секреты. Ну и чёрт с ними, больно надо.
— Ладно, егоза, пошли-ка домой.
Я подхватил спящую скрипачку на руки, но вовремя заметил, что Пелагея стала смущённо ковырять тапочком землю. Не к добру это.
— Ну, что ещё? В туалет хочешь?
— Прости пап. Нет у нас больше домика…
93
После той истории с кровососами мы стали выбирать места для ночёвки куда тщательней. Потому что правило второго снаряда — это не про нас. Упадёт как миленький, и даже третьего с собой позовёт. Раз уж нашей компашкой заинтересовался кто-то наверху, вряд ли он ограничится лишь одной попыткой. Пусть и довольно серьёзной.
С высшим вампиром нам крупно повезло — пока он осторожничал и пытался разобраться в ситуации, стало уже слишком поздно. А он вполне мог избавиться и от Шухеризады, и от меня. Или хотя бы попробовать. Мало ли какие козыри у него за столько лет завалялись в рукаве. Даже странно, что древний монстр не стал меряться силой с Пелагеей и сразу попытался удрать. Увы, патологическая осторожность сыграла против него.
Из-за выплеска, которой уничтожил всех клыкастых в округе вместе с несчастной избушкой, мы потеряли заодно часть вещей и припасов. Не особо критично, но уже ни о каких разносолах не могло быть и речи. Благо хоть путешествие обещало быть коротким.
Следующую ночь провели в чьём-то гараже, перестроенном под долговременные посиделки с друзьями. Большинство охранных артефактов оказались безнадёжно испорченными, поэтому я почти не сомкнул глаз, постоянно прислушиваясь к окружающим звукам. Как назло с вечера заморосил мелкий дождик, снижавший слышимость, однако никто нас так и не побеспокоил, кроме одного залётного мертвяка.
Не иначе, как сам хозяин гаража решил высказать своё возмущение, ибо припёрся он к нам аж с другого конца деревни. Обычно нежить находится в «спящем» состоянии, пока не почует кого-нибудь поблизости. Тогда она мигом переходит в активный режим и начинает охоту. Исключением являются лишь массовые миграции, разорявшие целые районы, но сейчас они практически сошли на нет. Видимо, всему виной магические бури, которые в последнее время тоже поутихли. Бушуют они в основном лишь на границах с Хаосом, и редко долетают до живых земель.
Нежити не нужны обычные органы чувств, чтобы засечь свою добычу, лишь бы та была живой. Радиус восприятия у всех разный, но мертвяки даже среди других представителей Смерти отличаются в худшую сторону. Поэтому в регионах с преобладанием других фракций их почти не осталось, хоть в Красную книгу заноси.
Бедного зомби каждый обидеть может…
Благо я успел засечь бродягу раньше, чем он добрался до нашего куцего кольца обороны. Не хватало ещё тратить заряды на такого слабака. Самые мощные из ходячих мертвецов, что мне попадались за всё время, достигали пятого уровня. Они двигались чуть быстрее других, и неплохо восстанавливали раны, но серебро их приканчивало без шансов. Этот же экземпляр и вовсе был второго. Ни серебра, ни тем более адамантина из него, разумеется, не выпало.
Утром взошло яркое солнышко, и всю сонливость с меня как рукой сняло. Пока девчонки собирались, я залез на крышу и замер там с распростёртыми руками, впитывая в себя живительное тепло. Стало так хорошо, что пришлось заставлять себя спускаться. Того и гляди корни пущу, как настоящее дерево, пусть и ядовитое. Та самая «Ошибка природы» сделала моё тело крайне токсичным, и кусать меня теперь строго противопоказано. Не самая полезная опция для обычного человека, но благодаря работе симбиотов мне ничего не грозило. Более того, я мог при желании снижать содержание отравы в организме до обычных значений. Правда, восстанавливалась она не мгновенно, так что к очищению следовало подходить с умом.
И эта особенность уже успела принести плоды при атаке вампира. Парочка шустрых противников могла преспокойно высушить даже полноценного орка, но не в моём случае. Я теперь сам могу кого хочешь грызнуть, и он с высокой вероятностью покинет этот мир. Причём, в муках. Яд представлял собой адский коктейль из различных растительных токсинов, так что даже повышенная регенерация ничего не гарантировала. И хотя того кровососа уберёг иммунитет к ядам, свойственный нежити, но он всё равно оказался неспособен пить мою кровь.
Теперь мной любой хищник подавится. Мелочь, а всё равно приятно.
После принятия солнечной ванны я помог девчонкам собрать наши оскудевшие пожитки. С одной стороны, даже стало легче шагать. Жаль только, что быстрее мы всё равно двигаться не могли.
— А
