Играть, чтобы проснуться. Первая книга - Глеб Сотник
Цинбор облокотился на стол и с первого до последнего предложения не менял позу.
Через несколько минут брат вождя выглядел подавленным и разочарованным.
— Теперь я хочу попросить тебя о помощи, — сказал Люмрик. — Ты отправишься в клан Черной Чешуи и отомстишь за отца.
— Конечно. Я на самом деле рад, что ты стал вождем. Ты достоин. Отец сделал правильный выбор. — Цинбор похлопал брата по плечу, до которого теперь приходилось тянуться вверх, а не вниз.
В хижину забежал еще один гоблин. Он запыхался и готовился сказать неприятную новость:
— Курло нет, он уже ушел. Но есть еще одна новость: Волхви пропал, возле его кровати найден гоблин с кинжалом в шее. Мы думаем, что Курло схватил вашего брата и скрылся. Придется готовить выкуп.
— Не придется. Выступайте. Вы должны найти его, а самое главное — вернуть Волхви.
— Собираемся ребятки, у вас пятнадцать минут! — Цинбор взял контроль за ситуацией в свои руки.
На окраине леса Курло, связав семилетнего на вид Волхви, вел его через лес.
— Я приведу тебя в клановый дом, и отец наградит меня за то, что я проявил инициативу. Они заплатят выкуп за тебя, а меня не тронут!
Иногда он одаривал Волхви пинками и ударами палкой, которую подобрал в лесу. Он схватился за шею, заметив, что амулет не на месте:
— Амулет! Черт! Они придут с ним, по-другому быть не может. Предъявят его как доказательство! Я заберу его у них! Я все у них заберу и ничего не отдам!
Герои собирались выходить, но Лаки вспомнил о Джейке, который мог пригодиться им в качестве проводника и информатора. Подойдя к клетке, он спросил:
— Сдохнешь здесь или проведешь нас к тому, кто дал тебе квест?
— У меня нет выбора, — прорычал орк.
Лаки с помощью гоблинов связал его и открыл клетку. Когда Джейк вышел, Лаки снял с него идиотскую шапку. Под ней не было удивительной шевелюры, которая сопровождала его до сих пор. Он был почти наголо побрит, лишь посередине головы проходила черная линия волос. Такая прическа шла ему больше. Он выглядел мужественно, а волосы даже после вчерашней битвы и последующего избиения не выглядели засаленными. Приведя его к своей группе, Лаки сказал:
— Он пойдет с нами. Как проводник.
Никто не был против, лишь немного повозмущался Цинбор. Он одарил орка несколькими мощными ударами, после чего здоровье орка заметно уменьшилось.
— Я тебе этого никогда не прощу, — сказал, в конце концов, гоблин.
По лицу Джейка покатилась слеза. Он процедил сквозь зубы:
— Я твоего прощения не просил.
Глава 13. Часть 1. Орки тоже люди
Лаки не мог уснуть. Случившееся казалось невозможным. Лион тихо посапывал из спального мешка. Эрик, закопавшись в кучу листьев, выглядел довольным. Цинбор должен был первым заступить в дозор, но Лаки отправил его спать — гоблин выглядел подавленным, ему нужно было выспаться. Он был единственным, кто спал в гамаке между двух деревьев. С собой он носил колья, которые вбивал рукоятью сабли в стволы. На них он вешал ткань, долго проверял устойчивость конструкции и только после этого ложился. Этой ночью он долго не мог заснуть, пару раз вставал и ходил к костру, исподлобья поглядывая на Джейка. В конце концов Лион предложил ему чай, который усыпил гоблина за пятнадцать минут.
Лаки постелил мешок в паре метров от Джейка, привязанного к дереву, и сел. Он позаимствовал один из пополненных Лионом термосов и планировал выпить его. Лаки нашел чай с успокаивающей, как говорил маг, травой и налил в стакан. Аромат был очень приятным и как будто заставлял забыть о недавних неприятностях. Травяной сбор напоминал тот, что они дали Эрику в пещере. Наверное, тот же выпил и Цинбор накануне. «А ведь я его так и не попробовал. Надеюсь, это он», — подумал Лаки, наливая напиток. Руки сразу же обдал горячий пар, поэтому пришлось ждать минут десять, пока жидкость остыла и ее можно было пить.
Компания вышла из деревни в середине дня, поспешно пытаясь найти, услышать или увидеть Курло. Эрик и Цинбор шныряли по лесу в радиусе километра от Лаки, Лиона и Джейка, двигавшихся по дороге, пытаясь найти Курло, но тщетно. Принц ушел достаточно далеко либо прятался так хорошо, что найти его не представлялось возможным. Джейк не дал ни одного совета, хоть и не факт, что знал, где искать. Он постоянно провоцировал всех, особенно Цинбора. Он уже не казался грубым и жестоким — его как будто заставляли так себя вести. Никто не задумывался об этом, но орка выдавали глаза — иногда на них наворачивались незаметные слезы, которые он быстро смахивал. Вообще глаза выдают намного сильнее, чем случайно вылетевшее слово. Слово можно объяснить по-разному. Но взгляд всегда имеет одно значение. Если человек хочет скрыть правду, в первую очередь он должен научиться контролировать глаза.
Джейк был на грани — вот-вот зарыдает, как маленький мальчик. Лаки пару раз останавливал Цинбора, видя, что орк на грани срыва. Лаки почему-то не хотел подрывать его авторитет. Убийца и подонок Джейк вызывал жалость и сострадание, хотя умом Лаки понимал, что их больше заслуживает гоблин, совсем недавно потерявший отца. Но Джейк продолжал вести себя как бездушное животное. До ночи пятеро добрались до леса Мирганоры, почти такого же холодного, как перед руинами йети, но обладающего большей территорией и наделенного пещерами, в которых можно было благополучно укрыться. Они разбили лагерь, чтобы переждать ночь. Деревья росли редко и были голыми, а земля была ровная, что создавало впечатление, будто это скорее равнина, чем лес. Большие поляны сменялись маленькими, а скоплений деревьев не наблюдалось почти нигде. Если бы не густой туман, который сопровождал путников по всему лесу, можно было бы видеть далеко вперед.
Изредка можно было заметить живность, населяющую лес. Обычные олени, зайцы, кролики и другие классические хозяева лесов соседствовали с заблудшими йети, мирными призраками, духами и другими странными существами. Никто не отваживался нападать — такая затея для большинства была обречена на провал, даже глупые животные и монстры понимали это и старались обходить путников стороной.
Долго Лаки просто лежал рядом с Джейком. Оба не спали. Одна мысль была у Лаки: «Хочу с ним поговорить». И он не знал, чем вызвано такое желание: жалостью к орку или же, напротив, ненавистью к нему, или ощущением несправедливости. Но он решился.
— Ты давно не пил и не ел. Я тебе сейчас дам кое-что, — Лаки порылся
