Синяя канарейка - Олег Александрович Волков
Господи! Да это же… Палец в четвёртый раз ткнулся в рисунок.
– Люст, – более чем отчётливо произнёс планшетник.
Рисунок ниже в виде жёлтой тарелки, даже блюдца, с точно такой же жёлтой каёмочкой. Палец ткнулся в рисунок.
– Иркон, – тут же выдал планшетник.
Точно! Егор откинулся на приподнятую половину медицинской кровати. Его всего буквально распирает от радости будто баллон с пропаном под высоким давлением. Это же интерактивный словарь местного языка. Бог знает какими судьбами он оказался именно на этом планшетнике. Хотя понятно какими – слишком реальная компьютерная игра сама пришла ему на помощь, так вовремя подкинула и планшетник, и уже установленный на нём интерактивный словарь местного языка. Это, это… Егор собрался с мыслями, глаза вновь уставились на планшетник, это отличная возможность выучить-таки местный язык. Но чашки и блюдца лучше пока оставить в сторонке. До них очередь ещё дойдёт.
Уже не наугад, а более чем целенаправленно, Егор принялся исследовать интерактивный словарь. Следующее не менее радостное открытие не заставило себя ждать. Первая строчка в главном меню привела его к разделу изучения звуков и букв. Вот теперь у него появилась реальная возможность выучить местный алфавит и научиться читать. В здешнем весьма развитом мире элементарно неграмотный человек если и сможет где жить, так это, к примеру, в глухих горах, где до сих пор не слышали об электричестве. В развитом обществе чтение – это не просто базовый, а жизненно необходимый навык.
Ладно, словарь – это хорошо. Но сейчас и он не самое главное. Егор принялся с новыми силами и с утроенным рвением изучать интерактивный словарь.
Наконец-то! Егор облегчённо выдохнул. Очередная строчка меню привела его в раздел глаголов. Маленькие рисунки в виде смешных человечков более чем понятно передают глаголы – «бежать», «сидеть», «смотреть». То, что надо! Указательный палец принялся торопливо проматывать страницы с глаголами.
Егор на миг оторвался от планшетника, но вновь принялся водить пальцем по экрану. Конечно, хочется, очень хочется, понять, разобраться, где он оказался и что вообще вокруг него творится? Особенно интересно, как там насчёт ядерной войны? Уж очень красноречив был рисунок к той миссии, в которой они с Арамом в конечном итоге оказались. Но это всё потом, потом и только потом. Элементарный здравый смысл подсказывает, что здесь и сейчас важней всего наладить общение с медицинским персоналом на элементарном бытовом уровне. Во, то, что надо!
Маленький человечек с круглой головой и коротким чубчиком весьма достоверно изображает ходьбу. Указательный палец тут же ткнулся в маленького человечка.
– Чадык, – произнёс планшетник.
От волнения пересохло в горле, Егор с трудом сглотнул густую слюну. Ведь говорить-то он не может, только мычать. Или сейчас… Или нет…
– Чадык, чадык, чадык, – чокнутым попугаем заговорил планшетник.
Егор наклонился ближе к экрану. Рот распахнулся, язык в очередной раз проскользнул по сухим губам.
– Чаадыыкк, – с натужным хрипом всё же выдавил из себя Егор.
Получилось! Егор протяжно выдохнул.
– Чаадыык, – вторая попытка вышла несколько лучше. – Чадык, – третья попытка так вообще замечательно.
Егор самодовольно улыбнулся. «Ходить» – первое слово, которое он выучил. Теперь повторить его хотя бы десяток раз.
– Чадык, чадык, чадык, – чокнутым попугаем зачастил Егор.
Вот так благополучно разрешилось очередное коварство слишком реальной компьютерной игры. Хотя, Егор перевёл дух, вернее его будет назвать предосторожностью. А если проверит?
«Мама мыла раму».
Хотел было на русском языке произнести Егор, но вместо слов о маме, что мыла раму, из горла опять вырвалось невнятное мычание. Понятно, Егор тихо прокашлялся. Это действительно предосторожность такая: произносить слова на местном языке он может, а вот на русском – нет. И это правильно, смешок сам собой прорвался сквозь губы. Одно дело, когда раненный невнятно мычит и пучит глаза от натуги, и совсем другое, когда ни с того ни с чего вдруг начинает лопотать на незнакомом языке. Первое – медицинский диагноз, второе – уже предмет для более пристального разбирательства вплоть до привлечения компетентных органов. А то, что и здесь имеются компетентные органы, можно не сомневаться.
Ладно, это всё лирика. Егор вновь принялся копаться в интерактивном словаре. «Ходить» – слишком мало для общения с местным персоналом. Нужно хотя бы попытаться выучить ещё несколько слов.
Дикий интерес вкупе с насущной необходимостью творят чудеса. Егор с головой погрузился в интерактивный словарь, едва ли не в прямом смысле нырнул в него с головой. Бог знает, сколько бы он так просидел, если бы шорох входной двери не оторвал его от изучения местного языка. Егор поднял голову. О-о-о! А вот и отличная возможность проверить самые первые успехи.
Через распахнутую в палату дверь первой вкатилась небольшая тележка, наподобие той, что катают в проходе между креслами воздушных лайнеров сексапильные стюардессы. Следом вошла отнюдь не сексапильная стюардесса, но тоже весьма симпатичная медсестра лет сорока. Палата тут же наполнилась убойными запахами еды.
Завтрак – тут же сообразил Егор. Знакомая ещё по земным госпиталям практика. Обычно врачи обходят больных и раненных после завтрака, но для него, как для условно не ходячего, сделали исключение. Вернее, сперва накормили тех пациентов, что могут ходить сами. А уже после специальная медсестра принялась обходить тех, кто по разным причинам самостоятельно передвигаться не может.
С ловкостью фокусника медсестра извлекла из-под кровати и установила специальную подставку. Проще говоря, пластиковая полка с углублением под стакан. Егор положил руки на подставку. Очень удобно, не нужно держать поднос прямо на коленях и дрожать от страха, что ненароком кувырнёшь все тарелки.
Из раскрытой тележки медсестра извлекла глубокую тарелку с… Егор с огромным интересом вытянул шею, до сего момента он просто не думал, чем в этом мире питаются люди. Однако, он готов поклясться на «Библии», что это манная каша. По крайней мере она выглядит как манная каша и пахнет как манная каша. Рот тут же наполнился слюной. А вот это очень, до дрожи в коленях, напоминает белый хлеб. Точнее, почти квадратные тонко порезанные кусочки белого хлеба. В пластиковом стакане вязкая жидкость до жути похожая на кисель. В общем, обычная больничная еда.
Глава 7-3. Шевелиться
