Кровавый гейминг - Сергей Шилов
А это идея.
Я же знаю все сценарии, как сделать так, чтобы группа адекватных и сильных людей слилась неизвестному противнику!
Что я могу сделать прямо сейчас? Во-первых, проигнорировать командира рейнджеров, который хочет выслать вперёд разведку. А во-вторых, разделить силы для прочёсывания местности.
Но это будет несколько подозрительно. Значит, мне нужен повод. Хотя, разведка пойдёт. Только отправим в неё не наших спецназовцев, а жрецов и инквизиторов. Точно. Вполне в духе нашего идиотизма. А если кто будет возражать, то отдам приказ комиссарам организовать из легионеров заградительный отряд.
Нет. — Константин помотал головой и знаком показал главному рейнджеру, что тот может выдвигаться в разведку. — Пусть это моя первая и последняя возможность командовать, но я сделаю всё правильно. И не буду уподобляться этим идиотам.
К тому же всегда есть возможность, что как бы я и они не планировали, всегда может случиться что-то непредвиденное. Кажется, это называется законом Мерфи…
Глава 11. Чехов vs Мерфи
— А что, так можно? — вопросил в окружающее пространство Константин, рассматривая картинку в висящем перед ним окне связи. Изображение передавал разведотряд с центрального зала завода.
— Всё возможно в мире нашего уровня сложности, — ответило окружение голосом одного из трёх вивисекторов.
— Нет, я имею ввиду, — Константин ткнул пальцем прямо в окно, — все эти тела, почему никто из них не возродился?
— Очевидно, ответил первый вивисектор, — потому что они живы.
— Как можно оставаться живым насаженным на стальной кол?
— Это, — вступил в разговор второй вивисектор, — игровое допущение. Мы знаем из истории, что казнь на колу была такой жуткой потому, что человек, посаженый на кол, мог умирать очень долго. Кол, если он не был сильно заточен, просто раздвигал внутренние органы жертвы. В частности Дракула лично устанавливал стандарты заточки кольев для своих врагов.
— Я знаю, чем прославился Дракула, — раздражённо ответил Константин, — но эти-то, — он показал на четыре десятка тел из охраны завода и разведчиков, посланных сюда ранее. — Если бы они были живы, то уже давно вышли бы из игры. Ну не извращенцы же они все, столько времени на кольях сидеть!
— С этим можно поспорить, — третий вивисектор читал что-то на своём наладоннике. — В недавнем обновлении, когда ввели новые вампирские расы, что-то было о адски-хардкорном уровне сложности. Но мы считали, что это относится только к кровососам. А оказалось, ко всем, кто будет играть против них.
Вот смотрите, — он показал что-то мелко написанное на своём экранчике, — это часть соглашения, которое лично я подписал в последнем аддоне. Вот видите?…в случае расовой или религиозной войны с вампирскими расами ко всем участникам конфликта будут применимы одни и те же правила.
— И мы можем сажать вампиров на колья?
— Так углублённо я не изучал. Хотя что-то помню о том, что кол был избран символом новой вампирской религии. И надо отметить, что это не настоящее колосажание, а игровая условность. Хоть выглядит, похоже, но тело персонажа находится в коме, а сам игрок не может войти в игру, в течение трёх суток.
Но вы можете рассматривать это как новый способ задержать перерождение. Ну, наша инквизиция вон тоже любит запереть еретика в железную деву, из которой он трое суток не может выбраться.
— Я бы вас попросил, — вмешался стоящий рядом инквизитор, — у нас такая возможность прописана в имперском контракте и любой волен от неё отказаться!
— Ага, — покивал третий вивисектор, — и сразу попасть вам на заметку. Чудное решение.
— Ладно, хватит вам, — положил конец диспуту Константин. — Что нам сейчас делать?
Все замолчали и начали внимательно осматривать изображение собранного из металлического мусора мавзолея. Он напоминал усечённую пирамиду, из трёх граней которой торчали стальные шипы с насаженными на них имперцами.
А на площадке, на вершине пирамиды стоял то ли эцих с гвоздями то ли гроб из жести.
— Снимите их! — приказал Константин стоящим перед дракуловской экспозицией рейнджерам.
Полсотни диверсантов вскинули лазерные арбалеты, пришедшие в Квантум из Далёкой Далёко Галактики, и тридцать восемь полутрупов вспыхнули очищающим пламенем.
— А тела-то, обескровлены! — поделился профессиональным мнением вивисектор. Если бы не эта условность, с вводящими в кому кольями, то все они давно бы умерли.
Покончив с огненным погребением рейнджеры открыли огонь по пирамиде, причём половина из них сконцентрировалась на странном ящике.
Константин успел увидеть вспышку, по ушам ударил грохот взрыва и окно погасло.
— Если тот ящик был под завязку забит шахтёрской взрывчаткой, — спокойно заметил первый вивисектор, — то мало кто из рейнджеров сможет остаться в живых.
Ловушка! — с облегчением понял Константин. Он, конечно, потерял всех рейнджеров, но на то, она и лёгкая пехота, чтобы принимать на себя все сюрпризы боевой обстановки. А теперь нужно идти в атаку. Иначе он будет выглядеть нерешительным командиром. В Империи же нерешительность считалась гораздо большей ересью, чем глупость. Особенно если это была решительная глупость.
…
Железная пирамида после взрыва напоминала распустившийся железный цветок. Под весом длинных штырей, приваренных к её граням, железные лепестки загнулись, упираясь стальными кольями в пол. Прожаренные лазерами тела с них слетели и присоединились к куче разорванных трупов рейнджеров.
Но на полу не было, ни капли крови. Вся она поднималась в воздух и по каплям и целыми ручейками вливалась в большую кровавую сферу, висящую над раскрывшейся пирамидой.
Константин только собрался посоветоваться с инквизиторами по поводу данного ритуала, как сфера крови втянулась в железные развалины, и изнутри полился красный свет.
— Эволюционирует! — понял Константин. За секунду он прикинул, что крови с тридцати восьми человек на третьем уровне эволюции должно было хватить упырю, чтобы не только эволюционировать в вампира, но и оказаться как минимум на границе второго уровня. А теперь он получил жертву из пятидесяти рейнджеров тоже третьего уровня. Это значит…
Додумать жрец не успел. С потолка на них посыпались летучие мыши, а из пирамиды выскочил вурдалак в боевой трансформации. Константин благоразумно решил, что паладины и без его мудрого руководства знают что делать.
