Архонт (СИ) - Прокофьев Роман

Вероятность удержать периметр обороны представлялась минимальной, судьба окруженных аванпостов была неизвестна, а вытаскивать разбросанных по дальним экспедициям просто не имелось времени. Началась паника. У них были наработки Сумрака и Авроры, созданный запас Умбры и Геномов, информация о структуре Черной Луны и, самое главное, почти тысяча Инкарнаторов, у многих из которых не имелось нормальных носителей. Легат Феникс, принявший командование после гибели Зигфрида, отдал судьбоносный приказ — срочно эвакуироваться на Землю. Спасти то, что еще можно было спасти. Сохранить накопленные знания и ресурс Инкарнаторов. Паника? Трусость? Трезвый расчет? Не имело смысла предполагать, как стоило поступить Фениксу — решение было принято, исполнено и послужило толчком всем последующим событиям.

У Одержимых, совершенно точно, имелся комплекс вины перед брошенными на Черной Луне товарищами. Хотя, естественно, они пытались замаскировать это стандартными оправданиями.

— Приказ есть приказ! — сурово отрубил Каннибал, — Не всем он понравился, да. Но мы его выполнили.

— Феникс не струсил. Просто расчет. Мы не выжили там, — прогудел Моргот, — Нелепое геройство, глупая смерть!

— Не только Феникс принимал решение. Там был и Бер, и Айсберг, и я. Мы рассчитывали пополнить силы, вернуться и спасти уцелевших, — тихо произнесла Тирея Мун, — Но в Городе сложилось по-другому…

— Город вам не поверил? — спросил я.

— Не поверил? С чего бы это? — фыркнула Ведьма, — Нет, дело было совсем по-другому. Долго рассказывать. Вот, посмотри…

Она создала инфопакет и символическим щелчком пальцев отправила на мой вокс-канал.

Город. Башня-Игла. «Сиятельный» и «Мстящий», зависшие над небоскребами. То самое видео последнего Совета, снятое эфемером Оскала в день возвращения Одержимых с Черной Луны.

Интерлюдия. Айсберг

Эффект полного погружения. Я был там, в первых рядах Инкарнаторов, заполнивших знакомый зал Башни-Иглы. Здесь меня допрашивала пятерка архонтов, я узнал огромный стол с трехлучевой звездой Стеллара. Все места за ним были заняты, и еще больше людей стояло рядом, плотной толпой окружив переговорщиков. Много, не меньше нескольких сотен Инков собралось тут.

Тот, чьими глазами я смотрел, стоял возле самого стола, вцепившись одной рукой в подлокотник кресла, а второй сжимая жезл центуриона, который транслировал голограмму. Кажется, он только что закончил говорить, и отвернулся, мазнул взглядом по толпе, будто в поисках поддержки, мельком посмотрел сквозь круговое панорамное остекление на Город.

Все выглядело немного иначе. Небоскребы имели иные силуэты, Эспланада казалась гораздо менее просторной и вымощенной обычным серым пластобетоном, а зеленых квадратов «Прометиума» и огромной статуи основателя Легиона не было и в помине. Башню-Иглу отделяло от Города кольцевое пространство, на котором застыли формации воинских подразделений, а за его пределами колыхалась толпа. Видимо, возвращение с Черной Луны привлекло всеобщее внимание, горожане вышли приветствовать Инков Первого Легиона. На фоне белоснежных вершин, чуть вдалеке виднелись хищные силуэты звездных кораблей. «Сиятельный» и «Мстящий», два корвета-близнеца, неподвижно зависли над Городом.

Тот самый день, тот самый час.

Я знал, что произойдет дальше, но сердце все равно сжалось от нехорошего предчувствия — как же много их собралось, и как они беспечны, дерьмо Ангела!

Вернувшихся с Черной Луны можно было легко отличить от «городских». Оборванные плащи, побывавшее в бою и многократно латаное снаряжение. Отсутствие личных сигнификаторов и затертые эмблемы Стеллара. Некоторые были аугментированы до предела, других выдавали чуждые генные модификации. Я обратил внимание, что между Инками Стеллара и Одержимыми уже пролегла невидимая черта — они держались двумя группами, по разные стороны стола, почти не смешиваясь. Возможно, виной тому послужил откровенно пугающий облик или, скорее, наличие ксеноцита в носителях. Тьма, бывшая запретом, табу Стеллара, находилась совсем близко к сердцу системы.

Над столом парило сразу несколько объемных изображений. Черную Луну в разрезе сменяли углы, векторы и математические формулы, потом — нечто вроде ДНК-цепочки, схемы строения какого-то необычного существа. Прямо на столешнице и у ног Одержимых стояли серебристые техноларцы, очень похожие на те, в котором Оскал хранил Умбру, многие из них были открыты. Я не мог в подробностях увидеть, что там демонстрировали, потому что глаза «снимавшего» блуждали по тем, кто сидел за столом.

Я не узнавал никого из Одержимых, сплошь незнакомые лица. Возможно, вот тот высокий Заклинатель в как будто обгорелом серебристо-сером вингере — Феникс? Я не видел при нем меча, которым позднее владел Корвин. Смуглый, горбоносый тип в чешуйчатом доспехе и шлеме, стилизованном под голову дракона — Улисс? А этот медведеподобный гигант — легат Бер?

С Инками Стеллара было проще, их изображения и виртуальные профили попадались в Городе. Я понял, что Техномант с умным и тонким лицом, напряженно изучающий сквозь призму парящего визора голограммы Одержимых — это Дар Ветер. Высокая Заклинательница в белоснежной мантии-мундире с золотыми звездами-пуговицами, чьи каштановые волосы убраны в сложную прическу из множества кос — знаменитая Исида, а белобрысый великан, чем-то напоминающий Кастора — скорее всего, Север. Весь цвет, элита Первого Легиона присутствовали здесь. Шло активное обсуждение.

— … пока не можем предоставить вам Криоцентр.

…. ваше бегство!

— … говорят неоспоримые факты. Схожесть технологий. Генетическая матрица. Расшифрованные алгоритмы. Разве этого мало?

…. невозможно!

…. стоп! Хватить бросаться словами! Прометей! — Исида повернула голову в сторону кого-то, находящегося за пределами обзора, — Почему ты молчишь? Что думаешь?

Оператор перевел взгляд, сфокусировал зрение. Инк, к которому обращалась Исида, сидел среди прочих, ничем особо не выделяясь. Простое зеленое хаори, золотой журавль на плече. Я затаил дыхание — здесь присутствовал эфемер, оставленный моим предшественником в Городе. Я уже видел многочисленные изображения Прометея, но наблюдать вживую самого себя — совсем другое дело.

Так вот каким он был, основатель Города и Легиона. Высокий, широкоплечий и худощавый. И отнюдь не молодой. Темные волосы двумя волнами падали на виски и заканчивались над плечами, словно отхваченные лезвием клинка. Лицо узкое, выразительное, резкие черты, изломанные крылья бровей над запавшими глазами, в которых как будто горело нечеловеческое пламя. Сухие губы сложились ироничной усмешкой, послышался знакомый хрипловатый голос:

— Думаю, что надо выслушать их до конца. Айсберг, продолжай, пожалуйста.

— Благодарю… учитель, — чуть поклонился оператор, на мгновение сместив картинку, — Итак, наши открытия основываются на расшифровке симуляционных ядер эффекторов. Криптоанализ останков дал схожие результаты. Вывод Авроры — Черная Луна гораздо древнее Синей Птицы. Но создана она, без всяких сомнений, на базе технологий Бина Ши.

— Получается, Черная Луна построена гораздо раньше, чем Синяя Птица прибыла в Солнечную Систему? — спросил Прометей.

— Именно так. Мы не знаем, сколько Синяя Птица пробыла в Грани. Возможны временные искажения. Возможно, ошибка в расшифровке хронологии Ши.

— Есть версия, что падение цивилизации Ши произошло много тысяч лет назад, — задумчиво произнесла Исида.

— Возможно. Но важнее другое. Все, что мы узнали, укладывается в простую концепцию. То, что известно из Архива Стеллара о войне Ши и Шарда — сгенерированный для отвлечения внимания исследователей бред. Шард является центральным ядром-координатором ксеноцивилизации Ши, уже тысячи лет ведущей активную экспансию невероятных масштабов. Она состоит из нескольких этапов. Первый — прибытие Синей Птицы, зонда-разведчика, который должен создать азур-маяк с помощью Стеллара. В нашем случае для этого потребовалось подтягивание человечества до необходимого уровня А-технологий. Второй этап — прибытие на сигнал маяка боевого инструмента экспансии — Черной Луны. Наши находки оттуда и расшифованные симуляционные ядра эффекторов неопровержимо свидетельствуют о сценарии силового захвата планеты. Черные Саркофаги, Сеятели, форма-сырье и оплодотворенные яйца Ши иначе объяснить невозможно.