Мир Героев. Корабли идут клином - Андрей Сухоруков
Надо отдать ему должное, на его лице не дрогнул ни один мускул. Он молча указал на меня мечом и поднял щит. Мой щит приказал долго жить, поэтому достаю из ножен сакс. Не сильно люблю сражаться обоими руками, но кто бы сейчас интересовался моими предпочтениями.
Поединок вождей. Танец суровой смерти. О таких потом в кабаках поют саги скальды. Что самое смешное сам поединок может длиться несколько ударов сердца, а поэму скальд растянет на пару часов. Вот она великая сил искусства.
Тормод не стал ждать пока я подойду и сделав шаг мне навстречу атаковал. Моя левая рука по привычке дернулась вверх, чтобы принять удар на щит. Только в самый последний момент я смог отклониться и увернуться от его удара.
Отсутствие у меня щита сыграло злую шутку и с Тормодом. Его меч не встретил сопротивления и потянул его за собой. Он сделал пол шага вперед пытаясь сохранить равновесие, но нога поехала на кровавой луже. Он провалился вперед и напоролся на мой клинок.
Вот и все. Он выпустил щит и меч, схватился за живот и упал на палубу, скрючившись как младенец в утробе матери. Я опустил руки и огляделся. На обоих кораблях радовались мои воины. Только на моем корабле не было навалено вперемешку поверженных воинов. Я уселся на носовое сиденье. Подошел Хвидульф.
- Наши потери? – хрипло спросил я. Тут мне в руку дали мех с водой. Я не стал дожидаться ответа моего знаменосца и жадно приник к прохладной влага. Хвидульф подождал пока я напьюсь. Когда я убрал мех от лица он заговорил.
- Убито восемь воинов у нас и двадцать пять у врага, не считая тех, которые утонули, - начал доклад он, - раненых почти два десятка.
- Плохо, - тихо проговорил я, - вот чего этому Тормоду на месте не сиделось? Проверьте он там еще жив?
- Жив, - откликнулся Бреки.
Я поднялся, чтобы подойти к крючившемуся Тормоду, но меня отвлек Альвгейр. Он призывно махал стоя возле мачты вражеского корабля. Я направился к нему. Когда я прорубался к носу как-то шел на автомате и ни разу не посмотрел куда я там наступаю. Теперь я с трудом находил место, чтобы поставить ногу.
Возле мачты в объятиях с врагом лежал тэн Снорри. В бою противников не выбирают. Тэну Снорри не повезло. Ему достался бугай на голову выше его. Тэн его достал мечом, но здоровья бугаю хватило, чтобы схватить тэна за горло и не выпустить. Смерть в бою, как тэн и хотел. Значит этот корабль станет его огненной могилой. Я повернулся назад. Надо все-таки спросить Тормода какая муха его укусила. Вроде я ему дорогу нигде не переходил.
Тормод был все еще жив. Хрипел, пускал кровавые пузыри, но изо всех сил цеплялся за жизнь. Я наклонился к нему.
- Скажи Тормод зачем вы на нас напали? – спросил я его.
- А ты дашь мне огненное погребение? – спросил он, - я хочу уйти как подобает воину в чертоги Отца Битв.
- Я подумаю, если ты ответишь на мой вопрос, - сказал я.
- Мне понравился твой корабль, - ответил Тормод. На его перепачканных кровью губах появилась кривая ухмылка.
- Ответ неверный, - сказал я и наклонился еще ближе к нему.
- Я не дам тебе огненного погребения, - прошептал я ему, - я отрублю тебе голову, свяжу твое тело и выброшу за борт. Голову выброшу на земле в какую-нибудь пещеру. Твой дух будет вечно скитаться и никогда не сможет переродиться, чтобы отомстить.
Когда я поднял голову Тормод уже умер. В его остекленевших синих глазах плескался ужас. А вот не надо со мной по-плохому. Я взял у Бреки секиру и одним ударом отделил голову Тормода от его тела.
- Свяжите его и выбросьте за борт, - приказал я, - голову сложить в бочонок и засыпать солью. Альвгейр я думаю в ближайшее время снова отправится в долину Великанов, вот там, где-нибудь этот бочонок и выбросит. Этот корабль станет огненной могилой тэну Снорри и нашим воинам. Вражеским бойцам отрубить головы и связать руки, чтобы в чертогах Отца Битв они не пировали, а прислуживали за столами.
Отдав все распоряжения, я отправился на «Орку».
Тэна Снорри омыли морской водой и усадили на носовую скамью. К правой ладони привязали меч, к левой руке щит. Наших воинов усадили на весла и на место кормчего. Вражеских воинов свалили в кучу в проход между скамьями. Их избавили от всего оружия. Будущим треллям оружие не положено. Все оружие сложили на носу у ног тэна Снорри. Все залили маслом и пивом, чтобы горело, так горело. Обрубили веревки и «Орка» отошла от обреченного стать могилой корабля.
Альвгейр встал на носовую скамью и пустил огненную стрелу. Она пролетела по параболе и вонзилась в палубу, скрытую от нас высоким бортом. Пару мгновений над местом падения поднимался только тоненький дымок, а потом мгновенно полыхнуло до верхушек мачт.
Воины Айсборга сидели и смотрели молча на удаляющийся за кормой полыхающий корабль. Как военный вождь и глава клана я сделал все, чтобы погибшие отправились в чертоги Отца битв. Все это видели. Естественно, что по возвращении я выслушаю много упреков, что, сохранив большинство воинов именно их отца, брата, сына я не уберег. К сожалению, такова доля всех полководцев. Только кто-то отгораживается от людского горя, а кто-то готов его разделять. Возможно когда-нибудь потом и моя душа покроется коркой, от которой будут отскакивать людские горести, но пока я заранее страшился возвращения.
А возвращаться надо было быстрее, раненые не могут ждать пока хёвдинг терзается в сомнениях. Ветер переменился и удачно для нас задул с юга. Фьёльнир скомандовал спустить парус. Серо-белое полотнище с контуром медведя вставшего на задние лапы выгнулось дугой поймав попутный ветер. Снасти заскрипели. Фьёльнир скомандовал убрать весла. «Орка» понеслась над волнами со скоростью кита-убийцы, в честь которого она была названа. Ладно преувеличиваю, чуть медленнее, но все равно быстрее многих кораблей на севере.
Я сидел на носовой скамье и не отрываясь смотрел как постепенно угасает за кормой зарево пожара. Тэн Снорри теперь в чертогах Отца битв пирует
