Дэн. Колонист поневоле (СИ) - Вяч Павел

— Горханы? Кахо, кахо, — мотает он головой. — Гоблы! — в его голосе даже гордость звучит, вперемешку с обидой.

Типа считают себя лучше горханов? Ну пусть, ведь в чем-то он прав.

— Ладно, зеленые вы мои гоблы, пошли вашим поможем, а то дела у них так себе, скажу я вам, — машу им рукой и направлюсь в сторону сражающихся.

Положение гоблов было печальным.

Несмотря на мои ловушки и работу стрелков, на эту сторону перебралось очень много горханов.

Так получилось, что мы оказались сбоку от основного замеса. Пятерка горханов, которых мне удалось под шумок завалить, видимо должна была как раз прикрывать это направление.

Сначала я подумал, что пятерых было как-то мало, но стоило откинуть взглядом пространство до основной массы сражающихся, как все встало на свои места.

Пол был не то чтобы усеян телами, но трупов обеих сторон тут лежало много. При этом то тут, то там шли сражения разрозненных групп и не везде горханы побеждали.

Нападать с фланга на основную массу сражающихся со своей командой из трех «инвалидов» было чистым самоубийством.

Поэтому сперва я решил собрать команду побольше.

Жестами показав своему «отряду» следовать за мной, направился к ближайшей схватке, где определённо требовалась наша помощь.

Четверо дикарей наседали на шестерых гоблов.

Казалось бы, ситуация почти равная, только из шести гоблов трое были ранены, причём один из них сидел на полу, зажимая рану в боку, а двое остальных с трудом могли держать оружие и стоять.

Оставшиеся на ногах и способные отбиваться зелёные, вряд ли могли продержаться долго без подмоги.

В принципе, они могли просто убежать, оставив своих раненых товарищей, но почему-то продолжали сражаться, даже будучи в такой безвыходной ситуации.

Что ж, ещё один плюсик к карме этой расе.

Решив снова зайти со спины, я начал быстро, но по возможности незаметно, двигаться в сторону сражающихся.

При этом, левой рукой начал вырисовывать фигуры на замедление скорости атаки. Уже на второй попытке понял, что толку от моих действий мало.

В отличие от уже отработанных до автоматизма остальных ловушек, эту я почти не использовал до этого момента. Поэтому её формирование отнимало слишком много времени и концентрации.

Плюнув на попытки использовать ловушки, сосредоточился на продумывании тактики боя.

Из четырёх горханов, у двоих были их дрянные копья, у одного железный меч, а у последнего какая-то дубина. На вид словно каменная.

Как он умудрялся ей сражаться, для меня оставалось тайной. Так как на моих глазах он так ни разу и не ударил.

Вместо этого «герой» предпочитал прыгать за спинами своих соплеменников, что-то выкрикивая и яростно брызгая слюной.

Оценив их вооружение и одежду, первым решил разделаться с мечником.

Насколько я уже успел понять, чем лучше боевые навыки, тем лучше, соответственно, снаряжение.

Я уже подобрался на расстояние рывка и даже начал раскручивать цепь для удара, но именно в этот момент один из копейщиков сделал выпад своей палкой и попал в центрального гобла.

Удар был кривой, но сильный и быстрый, и пришёлся в центр щита, которым, в самый последний момент, успел прикрыться зелёный.

Это спасло его от моментальной смерти, но от удара он аж отлетел назад и довольно чувствительно приложился об пол.

Судя по его неудачным попыткам встать и вскрику, когда он оперся на руку, державшую щит, от которого, кстати, остались только два ремня с парой щепок, в ближайшее время он не боец и толку от него ноль целых хрен десятых.

Видимо от неожиданности, один из сопровождающих меня «инвалидов» вскрикнул.

Причем сделал это достаточно громко, из-за чего мечник и дубинщик обернулись в нашу сторону.

Я и сам, к слову, чуть не подпрыгнул от его крика.

На рефлексах тут же отреагировал и метнул грузик в голову мечника. От четкого попадания в нос он отшатнулся назад, налетев на копейщика.

Тот, в свою очередь, от толчка начал заваливаться вперед. Стоящий напротив него гобл не растерялся и рубанул его по шее мечом.

Убить с одного удара не получилось, но ранил его серьезно.

Дикарь с дубиной начал разворачиваться одновременно с мечником.

Увидев перед собой вооруженный отряд, он вместо того, чтобы прикрыть спины соратникам сначала замер на пару секунд, а потом с криком рванул от нас в сторону.

Ну не то чтобы рванул, скорее попытался. К тому времени конец цепи уже вернулся мне в руку, и я кинул крюк, четко зацепив его за щиколотку.

Он упал на пол, при этом выпустив свою дубину из рук. «Инвалиды» не растерялись, и набросились на него всей кучей, затыкав своими железками до смерти.

Дикарь визжал как свинья, отмахивался руками, пытался даже встать, но все безрезультатно.

С более чем тридцатью проникающими ранениями не то что убежать – выжить проблематично.

Вышло, конечно, зрелищно, вот только я не подумал, как буду освобождать крюк, которым подсек ногу. Пришлось бросить свое верное оружие, так как возиться с ним не было времени.

Не желая терять инициативы, я на каком-то кураже с ноги влетаю в спину последнему из четверки горханов.

Потеряв точку опоры, он стал легкой добычей для двух гоблов, которые расправились с ним за десяток другой ударов.

Я же схватил дубину, удачно оказавшуюся рядом со мной, и швырнул ее в раненого в шею дикаря. Метатель из меня оказался такой себе, поэтому урон дубина нанесла чисто психологический.

Горхан на рефлексах попытался увернуться, чем я и воспользовался, подскочив к нему и пнув под колено.

Руками в это время вцепился в его «копье».

Так как одной рукой он продолжал зажимать рану, вырвать его получилось без особых проблем, просто крутанул древко как руль.

После того как «копье» оказалось у меня в руках, я сделал шаг назад, наотмашь ударив его по голове. Удар пришелся в челюсть, лишив его парочки зубов и сознания.

Краем глаза увидел шевеление, повернувшись увидел их командира, который пытался подняться, одной рукой нашаривая меч, а второй размазывая кровь по лицу.

Сначала хотел прыгнуть к нему, и попробовать сходу его проткнуть, но потом решил не рисковать.

Поэтому подскочив поближе, ударил его по ногам, метясь в колено. Бил концом с наконечником. По колену не попал, но царапину на ноге оставил глубокую.

Блокировать его удар не стал, попросту увернувшись, и тут же снова ударил по ногам, не давая ему подняться.

Он зарычал от злости и подтянул ноги, отмахиваясь при этом мечом. С этой зубочисткой против его железки воевать как минимум тупо.

Даже на блок удар не принять – разрубит и не заметит. Еще и гоблы, как назло, стоят смотрят, нет чтобы помочь.

Урррроды зеленые! Жабы-переростки! Спасаешь их, помогаешь, а в ответ такая подстава.

Будем читерить, а если не получится, то придется как-то выкручиваться.

Уперев «копье» пяткой в пол, начал рисовать фигуру огненной ловушки. Разозлился я знатно, поэтому руки летали как мельница.

Гоблы стояли и смотрели на меня как на психа, думал глаза из глазниц выскочат.

Горхан же, видимо, сообразил, что ничем хорошим ему эта жестикуляция не грозит, и побежал на меня, замахиваясь мечом.

— Мать вашу! Давай же, детка, сработай, будь другом! — эта была последняя попытка. Больше я просто не успею вычертить, пока он ко мне несется.

Стоило закончить рисунок, как я тут же схватил «копье» и направил его в сторону бегущего на меня здоровяка с мечом.

Секунда, и лица стоящих рядом гоблов освещаются ярким пламенем.

Шаг влево, чтобы избежать столкновения с несущимся факелом с занесенной над головой рукой с мечом, и быстрый удар зубочисткой подмышку.

Бил со всей злостью.

Злостью на горханов, гоблов, ситуацию и себя. Вошло хорошо, на ладонь точно. Вроде все.

С этими закончили, надо двигаться дальше. Горящий горхан пробежал еще шагов десять, после чего его колени подломились, и он упал на пол пещеры.