Нефилим (СИ) - Демиров Леонид

Мы нанесли на карту все случаи исчезновения детей и с удивлением выяснили, что первые вспышки начались примерно год назад, на юго-западе страны, неподалеку от моего родного поселка. Неужели все это как-то связано со мной? Возможно, убитый мною гоблин-маг воровал детишек вовсе не для собственных экспериментов а поставлял их кому-нибудь еще? Все может быть… Но в том, что гоблин действительно мертв, сомнений нет — иначе я не получил бы за него Очки Развития.

Со временем, волна похищений распространилась по всей стране, и дошла даже до востока, где никаких военных действий не было в помине. Расследования, которые проводили авантюристы ничего не дали — детишки словно бы в воздухе растворились. Чаще всего их объявляли в розыск и убеждали родителей немного подождать. Но время шло, найти детей не удавалось и волна негодования дошла до столицы.

Изучив все бумаги, мы отправились в указанный гильдмастером поселок, в котором совсем недавно произошло несколько похищений. Отчеты отчетами, а лучше будет, если мы на месте все как следует изучим, в том числе и с точки зрения пространственной магии. Я — в облике Кира, в своем настоящем теле, а Селеста — под видом Киары, конечно же. Действовать нам придется исключительно в детских обличиях. На сей раз никаких дорогих костюмов — лучше, если мы будем выглядеть как очередные беженцы-оборванцы, остановившиеся в городе в поисках ночлега и работы.

Кельтмур — небольшой уютный городок, с широкими улочками и приземистыми домами. После столичной суеты и роскоши, он чем-то напомнил мне родной Теалос и даже вызвал некоторую ностальгию. Интересно, как там сейчас дела в поселке? Вроде и немного времени прошло, а я уже немного скучаю. Надо бы отправиться туда хотя бы на денек, если появится возможность. Да и вообще, мастера Бранда я мог бы навестить в любое время. Уж он-то ни капли не удивится моему внезапному появлению.

Дежурный местного отделения Гильдии оказался расторопным парнем, и всего через несколько минут мы уже беседовали с гильдмастером в его просторном кабинете. Мастер Ромул был очень стар, чтобы не сказать, дряхл. Седые волосы, длинная белая борода — на роль местного Дамблдора он, пожалуй, не тянул, но ему вполне подошел бы образ древнего шаолиньского монаха, или старого друида из племени галлов. И, судя по показаниям “рентгена”, был он именно монахом, ну то есть, мастером рукопашного боя. Ну, и еще немного владел магией исцеления.

— Эта старая дура совсем выжила из ума! — он не скрывал своего возмущения. — Прислала ко мне малышню! Мало я что ли их потерял за эти дни? Ловить на живца! Женщина, никогда не имевшая собственных детей, не вправе распоряжаться жизнью чужих!

Он яростно грозил кулаком невидимой начальнице и тяжело дышал от гнева. Мы с Селестой переглянулись. И что теперь делать с этим сердобольным стариком? Может, вообще не стоит вмешивать в это дело взрослых? Побродим по поселку, поболтаем с детишками…

— Вы-то почему согласилась на эту глупость? — переключился на нас гильдмастер. — Мозгов совсем нет? Или деньги зачем-то нужны? Послушайте совета старика — бросайте это дурное дело. Мы со своими проблемами как-нибудь и без вас разберемся.

— Да вы не переживайте, мастер, мы вроде как можем за себя постоять, — примиряюще ответил я.

— Вот этого я и боюсь! Вашей самоуверенности и неопытности! — голос бедняги гильдмастера сорвался, а по щекам потекли крупные слезы. — Внук мне тоже постоянно твердил, что может за себя постоять. Ну и где он теперь? Где?

Несколько минут мы терпеливо ждали, пока старик справится с эмоциями и приведет себя в порядок. Похоже, что это дело с недавних пор стало для него очень личным. Не удивительно, что Мама Мия всерьез заинтересовалась происходящим.

— Вы не расстраивайтесь так, дедушка, — мягко сказала Селеста, — кто бы это ни сделал, мы его обязательно найдем. И детишек всех вернем, если они живы, конечно. Мама Мия не просто так нас позвала. Вот, смотрите сами.

Она достала из-под одежды свой собственный значок, сняла с цепочки, и передала его старику. Тот с удивлением повертел жетон в руке, подбросил, пробормотал: “да быть того не может” и звонко щелкнул ногтем по краю пластинки, высекая сноп белых искр — верный признак “драгоценного” титана. Ничего себе, ногти у старика! Всем бы такие в девяносто лет, ну или сколько там ему на самом деле.

— Мифрил? Но это же невозможно… Да кто вы вообще такие?!

Первые странности начались в гостиничном номере, который мы сняли в местном трактире. Комната была скромной, практически, убогой. Впрочем, мы специально выбрали самую дешевую. Мое внимание привлекла бумажка, лежащая на столе. На ней корявым детским почерком было написано: “Не верь никому. Взрослые врут. Рассыпай это вокруг постели: ОНИ приходят ночью”. Поверх записки лежала небольшая баночка с каким-то порошком. Это что, соль? Ну вот, приехали.

Вместо того, чтобы следовать инструкциям, я достал из пространственного хранилища совсем другой порошок и принялся снимать с пузырька отпечатки пальцев. Кто-то из местных детишек явно в курсе происходящего и нам нужно будет выяснить — кто. Впрочем, не надо быть семи пядей во лбу, чтобы вычислить таинственного доброжелателя. Не так уж много людей знали о нашем появлении и тем более о том, в какой именно номер нас поселят. Немо, покажи-ка мне запись разговора с хозяином этого места.

Подозреваемых оказалось всего двое: сын трактирщика — тощий взъерошенный пацан, лет десяти, и его маленькая сестренка, которая и писать-то не умеет, скорее всего. И еще одна улика: со стола, за которым они играли, впоследствии исчезла солонка. Совпадение? Не думаю.

Я не нашел ничего лучше, чем подкараулить мальчишку в туалете.

— Эй да ты чего? — возмутился он, когда я вломился туда вслед за ним.

— Твоя писанина? — я ткнул ему в лицо записку.

— Да почем я зна…

— Не ври! Ты мне сестренку до смерти перепугал. Ты хоть понимаешь, что она теперь вообще спать не будет!

— Но я, я же только… — начал заикаться парень.

— Думаешь, это такой веселый прикол? Думаешь, мы мало натерпелись за время войны? Так вот тебе другой прикол: на, ешь!

Я скомкал бумажку и протянул ему.

— Чего? — он беспомощно покрутил головой.

— Бумажку свою ешь! Не выйдешь отсюда, пока не сожрешь ее целиком! Вот, смотри, я ее даже посолю, чтобы вкуснее было.

Я демонстративно достал солонку и посыпал бумагу содержимым. Перебор, конечно, но я сейчас специально играю роль человека, который совершенно не в курсе происходящего.

— Погоди, но там же не только… это нельзя…

— Я тебе скажу, что еще "нельзя": девочек маленьких пугать ради развлечения. Жри я сказал! Или этой солью я сейчас буду посыпать раны на твоей физиономии, — я сжал руку в кулак.

Мальчишка сглотнул и покосился на медный значок авантюриста на моей шее.

— Пожалуйста послушай, — затараторил он вполголоса, выставляя руки вперед, — я и не думал вас пугать, у меня же самого сестренка маленькая. В банке не соль, это специальный состав, чтобы отгонять тварей. Мы и сами только так и можем спокойно спать. Там столько всего намешано, что я даже не знаю, что со мной будет, если ее съесть. Я тебе все объясню, честное слово, только не здесь. Тут слишком много взрослых, нас могут подслушать.

Я нахмурился. И рад бы тебе поверить, но из образа выходить мне пока тоже нельзя. Тут из-за двери раздался до боли знакомый голос, который я за семь лет привык считать своим собственным:

— Братик, ты скоро? Мне страшно оставаться одной!

Похоже, Селеста решила подслушать наш разговор из-за двери. И вовремя вмешалась, уловив перемену в настроении.

Я тяжело вздохнул.

— Ладно, будем считать, что я тебе поверил. Только имей в виду, если ты меня надул, я тебе целую книгу скормлю. Толстую. Без воды и соли.

— Да не вру я, — мрачно сверкнул глазами мальчишка, — приходи после заката в старый амбар за часовней и я тебе все объясню.