"Выход" - Александр Александрович Яйков
Ну а в последнее десятидневье весны я сильно увлекся плотничеством и по вечерам возился с древесиной, пытаясь сделать удобную скамью, которую хотел поставить возле нашего дома, чтобы сидеть на ней по вечерам с любимой девой моего сердца и смотреть на краснеющий за частоколом деревенской стены закат. Ииии… вышло у меня по итогу на удивление хорошо. Всего-то понадобился один топор, пара бревен, немало теплых вечеров и достаточно прямые руки. По итогу получилась довольно добротная и большая скамья, на спинке которой я даже не поленился сделать простенькую резьбу для красоты и вящего уюта.
Ну а когда я закончил ее шлифовать, а выпрошенная у травников прозрачная краска наконец-то подсохла, мы практически сразу ее опробовали. Да, закат был давно пропущен, но нас это нисколько не смутило. Обнявшись с Олией мы просто сидели вместе и наслаждались моментами нашего огромного семейного счастья. И лишь присоединившаяся к нам непоседливая сестренка, прижавшаяся ухом к животику моей любимой девы сердца, изредка нарушала ночную тишину милыми возгласами «О! Кажется толкнулся! Точно-точно толкается! Еще не родился, а уже дерется» и редкими вопросами.
— Эххх. Скорее бы. Я тоже хочу повозиться с маленьким Арсом. Долго еще ждать?
— Кирдот сказал десятидневий через пять. Так что потерпи еще немного. К середине лета у тебя точно появится еще один маленький братик… и ты наверное сразу забудешь обо мне. Совсем перестанешь любить своего старшего брата — в неизвестно какой уже раз сказал я своей забывчивой сестренки и в конце своей мысли не удержался от маленькой шутки. На что Мирина недовольно надулась и тихо-тихо проворчала.
— Да иди ты… Дурак — от такого милого оскорбления я лишь громко рассмеялся, а затем, дотянувшись, взъерошил девчонке длинные светлые волосы. Она с запозданием попыталась отбиться от моей руки, но когда я убрал ее, лишь еще сильнее надулась, становясь похожей на недовольного пухлощекого сурка.
— Как же я вас всех люблю — обняв меня и сестренку и притянув нас к себе, заявила моя счастливая половинка сердца и притихла, наслаждаясь мгновениями нашего семейного единения и тишины. Увы недолгого. Когда мимо нашей невысокой оградки прошли мужики, таща на своих плечах обтесанное и заостренное с одной стороны бревно, она наконец-то выпустила нас из своих объятий, видимо вспомнив о своей родной деревне и никуда не исчезнувшей угрозе для нашей. Я конечно же почувствовал как ее тело напрягается от навалившейся тревоги и погладив любимую по животу, попытался ее успокоить.
— Не бойся, моя маленькая ласточка. Ты же знаешь что к нам перебрался уже десяток воинов. А Амихаш сказал что ждет еще шестерых. Этого точно должно хватить чтобы отбиться практически от любой стаи тварей. Да и я, в какой-то мере, тоже воин и смогу тебя защитить от этих чудовищ. Ты главное верь в меня. Верь в нас и тогда мы справимся с любой опасностью — постарался успокоить ее я… При этом не говоря о том, что у прибывшей недавно десятки, кажется, опыта боя еще меньше чем у меня. А судя по тому, что они не горят желанием подчиняться Амихашу, с гонором и самоуверенностью у этих пришлых было все более чем хорошо.
— Ты мой воин — прижавшись лицом к плечу, едва слышно прошептала Олия, а после довольно настойчиво попросила, даже не подразумевая отказа — Пообещай что не пойдешь со всеми в бой, если твари все же нападут. Пообещай!
— Ну конечно же не пойду. Я не настолько хороший боец чтобы лезть в беспорядочную свару. Лучше со стены пару топоров кину, а за ворота точно не пойду — вполне искренне пообещал деве своего сердца. А после краткого молчания все же добавил немного горечи к привкусу собственных слов — Но вот если монстры неизведанных земель как-то проберутся в деревню… Извини меня, но я не стану ждать чужой помощи и буду сражаться. Буду стоять на этой улочке и до последнего вздоха защищать наш дом и нашего ребенка и конечно же тебя. Так что… как-то так — мне почему-то казалось, что Олия разозлится, но она наоборот, лишь еще крепче прижалась и, поцеловав в мою лохматую щеку, чуть выше сильно отросшей бороды, прошептала на ухо горячее и полное обещаний «люблю тебя». Мураши буйным стадом пробежались по спине и едва удержал себя от желания сгрести ее в охапку и запечатать ее рот долгим и далеким от пристойности поцелуем. Вместо выплеска своей скопившейся страсти, пришлось ограничиться лишь столь же жарким, ответным «люблю» и простыми объятиями.
— Ну воооот. Я завидую — поканючила сестрица и, не собираясь себя сдерживать, навалилась на нас, стараясь обнять обоих разом. К удивлению, у нее это получилось, после чего мы вновь замерли, стараясь не нарушить этот хрупкий семейный уют ненужными движениями — Как же я вам завиииидуууююю. Тоже так хочуууу.
— Ничего. Еще два лета и тоже пройдешь через «пробуждение». А там может сразу и вручишь свое прекрасное сердце какому-нибудь доброму дурачку, пораженному твоей красотой. Ну а дальше уже будет и счастье и любовь и всякие нежности. И своего маленького конечно родишь. Всему свое время. Осталось только немного потерпеть — погладив сестренку по щеке, заверил я ее, при этом наслаждаясь нашей близостью и не спеша выбираться из этих двойных объятий. Увы, но Мирина была такой же нетерпеливой как и я сам, поэтому, вредничая, легонько прикусила мой палец и опять принялась нудить.
— Это долго. Я хочу уже сейчас. Все кроме маленького. Мне пока и Арса хватит, а потом, глядишь, и может свой уже появится. Хотя с кем? Вокруг мальчишки все дураки и мне ни один не нравится. Никому из них я бы свое сердце точно не доверила. Если только на твоего друга Аюла посмотреть. Он красивый, добрый и… — скорее просто поддевая меня, нежели и правда рассматривая его себе в пару, протянула болтушка-сестрица. Ну а я, подтверждая ее ожидания, поспешил отговорить девчонку от этого варианта.
— Но-но! Кого угодно,
