(Не) Приличный путь героя. Том 6 - Kimiko
Я с разворота резанул по первому самураю-игроку, вкладывая всю силу в удар, чтобы убить наверняка. Он тряпкой свалился к моим ногам, а я лишь переступил через него, настигая сразу двоих нпс. Так, одного за одним, я выносил игровые модельки, чтобы подобраться к игрокам. Мне было так важно перебить их тут всех, а потом и их секио. Я буквально буйствовал, разнося весь трактир. Ну а потом, серией сильнейших ударов, настиг второго игрока, зажимая третьего в угол.
— Ты же просто нпс! — бормотал тот, пятясь к стене. — Нпс не могут быть такими сильными!
Полностью зажав пацана, я приблизился, тихо-тихо шепча, почти ему на ухо:
— А кто тебе сказал, что я нпс?
— Ч-что?.. — только и успел прошептать в ответ игрок.
Я пронзил его насквозь, прокручивая клинок и доставая. А затем, словно маньяк-убийца, повернулся к секио. Тот уже поднялся, собираясь бежать, но я в один прыжок преодолел расстояние между нами. Да, Акира был сильнее своих защитников, но не намного, скажу я вам. Совсем не намного.
Я одним махом вспорол ему брюхо, скапывая кровь с клинка. Я стоял и смотрел на шок чиновника, качавшегося во власть, а не в битву. Его лицо выражало столько разнообразных эмоций, что я даже усмехнулся, снисходительно и властно.
— Это тебе за ту медсестричку Хотэру, — проговорил я и перехватил клинок, собираясь продолжить наносить увечья. — А это за ведающего Рю! Это за старушку! Это за всех детей, что были у нас в деревне! Это за пожар, это за то, что бросили там тела! И за то, что лишили меня дома!
В момент, когда я воткнул, крича, клинок тому в пах, прорезая туловище напополам вверх, к нам ворвались целая толпа стражников. Не знаю сколько. Сотня? Могло ли их быть так много? Но они тут же окружили меня, обезоружили и принялись связывать. А я смотрел на мертвого секио, поглощённый грохотом моего сердца. Оно стучало у меня в ушах, пока ужасная боль расползалась по всему телу.
Должно быть, я поступал как Ёкай, должно быть, я позволил чему-то демоническому поглотить мою душу. Но я плевал на это. Я сделал то, что должен был!
И, когда меня повязали и закинули в телегу с решётками, я ни о чём не жалел. Да, я видел лица Сэцуко и Коичи, стоявших вдалеке, но раскаяния не было. Я не знал, что станет с ними дальше, но на десяток ублюдков стало меньше, а, следовательно, безопаснее. И мне было наплевать на всё последующее. Я лишь возьму передышку, после чего просто продолжу убивать. И не остановлюсь до тех пор, пока мир не очистится от всех этих ублюдков!
Чего, блин?..
Я пошатнулся в клетке и упал назад, держась за голову. В ушах звенело, а перед глазами всё меркло. Неужели… это были мои мысли? Я ведь никогда прежде не вёл себя так. Не изнывал от жажды убийства, не наслаждался кровожадностью и расправой. Я брал своё, но честными и рациональными методами. А сейчас… Что со мной происходит?
На последних крохах сознания я завернул рукав со связанных спереди рук. Вся левая рука была какой-то чёрно-синей, уже поглощённой демонами. Чёрт… Я так и знал, что поддаюсь этому проклятию…
Тогда я потерял сознание, а пришёл в себя уже совершенно в другом месте. Меня куда-то перевозили в одиночной клетке, хотя рядом ехали и другие телеги. Мне даже на секунду спросонья показалось, что я слышал характерное фырканье, как у Снежинки, но, придя в себя, понял, что это фыркала недовольно лошадь. Стоял вечер, закат. Вокруг бродили служанки, самураи, где-то даже высшие чины. Я замечал игроков как среди пленников, так и среди пленивших.
Я бы мог, может, с кем-то сговориться, придумать, как бежать, но я едва сумел сесть. Мне было так хреново, что я не смог даже голос подать. Тошнило, башка кружилась, сил не осталось совершенно. И, кажется, пленившие меня замечали состояние важного пленника. Так, один из самураев, что чистил неподалёку свой меч, махнул пробегавшей мимо служанке:
— Эй, ты! Возьми из колодца воды и напои того пленника.
— Простите, господин, — поклонилась та, вся побледнев. — Он ведь убийца! Я боюсь к нему приближаться.
— Ты смеешь ослушаться? — беззлобно рявкнул тот, из-за чего служанка спешно повиновалась.
Зачерпнув воды в валявшуюся там же чашку, она осторожно придвинулась к моей клетке, дрожащими руками протягивая мне.
— Я не смогу взять чашку… — тихо просипел я, не узнавая собственного слабого голоса. — Тебе придётся меня поить. Я не наврежу тебе, погляди, я ведь калека.
— Умирающий калека, — заметила та, стукнув мне той самой чашкой по зубам, переклонив чрезмерно и заставляя меня захлебнуться. — Господин самурай слишком добр к тебе, убийца!
Я даже не кашлял — просто не мог. Отчего-то мне больше не было страшно. Не знаю, из-за воды ли, но я снова ощутил, что теряю сознание. Мир стал крениться набок, а я лишь видел, как вскакивает беспокойно самурай, не желая, чтобы его пленник не доехал до места допросной.
В следующий раз я проснулся уже в темнице. Тело всё горело, как в лихорадке. При этом у меня уже не было чувства, что я умираю. Кое-как сев, я пытался взять себя в руки, понять, где я и как действовать дальше. Снаружи был лишь длинный коридор — тёмный и грязный, очень подходящий на роль темницы. Где-то вдалеке слышались крики, так что я мог не рассчитывать на лёгкую кончину.
Зато в маленьком окошке под потолком я мог видеть оставшихся 582 игрока из 1000. Сколько же я отсутствовал? Несколько дней? Неделю? Час? Сев и вздохнув, я наконец немного прояснил в голове. На ней, кстати, наблюдалась шишка, словно меня хорошенько пнули. Я решил её ощупать, по привычке потянувшись правой рукой, не успев себя остановить.
Что-то странное.
Я уставился на культю. Та была без бинта — всё ещё идеальный срез, ровненько, словно скальпелем. Разница в том, что срубили мне кисть с запястьем, а сейчас у меня отросла рука до нижней фаланги большого пальца! Чёрт, да как такое возможно⁈
Сердце стучало в груди, ведь я ужасно отчего-то испугался отрастающей конечности!
Вскоре я уже спокойнее рассматривал руку, пытаясь понять, почему так происходит.
