Игра в Людей - Добромуд Бродбент
* * *
— В портал! Быстрее! — выкрикнул Фин, разбежался и зачем-то подпрыгнул. Вслед за ним прыгнула Селёдка. В самый последний миг что-то неуловимо изменилось. Ему показалось, что небо вдруг покрылось пульсирующими прожилками. Показалось, будто что-то шмыгнуло в портал вслед за ними, что удивлённо рыкнула Селёдка, но он не успел ничего рассмотреть. Его выбросило из игры, как и всех их.
Он очнулся неподвижным в воздухе внутри той самой заброшенной летающий тарелки, которую они хотели угнать, но не смогли даже заставить взлететь. Невидимое поле прочно фиксировало его в воздухе. Пошевелиться он не мог, только скосить глаза в сторону. Рядом с ним строчил лазерный луч, дорисовывая подвешенного и неподвижного Севу, как в очень старом фильме про человека, попавшего в компьютер.
— Мрау? — удивилась Селёдка, попыталась дёрнуться.
Снова что-то маленькое пробежало по полу от них наружу, к открытому входу и исчезло снаружи, в траве. На бегу оно блеснуло стеклом.
Фин шмякнулся на пол, рядом с ним на пол упал чей-то меч, а охлопав себя он обнаружил, что по-прежнему носит нагрудник с "Мягким знаком" на нём. "Эта штука вообще без болгарки снимается?" успел подумать он.
На пол приземлилась Селёдка. Похоже было, что она чуть подросла, став выше в холке на пару сантиметров. Навострив уши, пантера смотрела на пол, нюхала его с очень удивлённой физиономией, взяла след и осторожно пошла к выходу из тарелки. Но выследить ей никого не дали.
На пол опустилась Ида, и вслед за ней шлёпнулся Сева. В этот момент что-то грохнуло, свет в тарелке мигнул, и из панели, на которую когда-то пыталась залезть Селёдка, посыпались искры и повалил дым. Запахло гарью. А потом летающая тарелка вздрогнула, и вход в неё стал закрываться.
— Что? Куда? Опять? — перепугался Фин. Он бросился к выходу, но тот уже закрылся полностью.
— Paratio ad discessum. Destinatio electa est. — заявил механический голос с потолка.
— Чего? — посмотрел вверх Сева.
— Это латынь. — сказал Ида.
— Quindecim secundis secunda ante volatum. Quindecim. Quattuordecim. Tredecim.
Ида обернулась к ним и перевела.
— "Точка направления выбрана. Пятнадцать секунд до полёта"…
— Полёта куда? — всполошился Фин. Они подбежали к пульту управления. Тарелка вибрировала всё сильнее. Пульт не отзывался.
— Fruere itinere, viator, et pervenias secure. — сообщила тарелка. После паузы голос добавил:
— Deus Vult.
Эту фразу Фин знал.
— Какой ещё, к чертям, "Деус Вульт"? — заорал Финн. Сева вздохнул, поднял с пола прибывший вместе с ними меч и начал разглядывать его.
Тарелка задрожала. Раздался пульсирующий гул, не похожий на звук земных механизмов. Гул усилился, стал мелодичным. Снаружи, с поверхности тарелки посыпалась пыль, кусочки мха, засохшие листья. Тарелка плавно поднялась над землёй, отталкивая слишком близкие ветки. Инопланетный корабль повис в воздухе на высоте в несколько десятков метров, и стал медленно разворачиваться.
— Куда, куда мы летим? — кричал Фин, вглядываясь в единственный открытый иллюминатор.
Тарелка не ответила ему. Она засветилась синим, и бесшумно рванула куда-то за горизонт, на сверхзвуковой скорости, в какую-то другую точку на планете Земля. Наверное. Ударной волны не было. Где бы она ни приземлилась, там и продолжатся приключения Фина, Севы, Иды и Селёдки.
Несколько минут было очень тихо, только шелестела листва деревьев. А потом около точки взлёта зашуршала трава, и из неё вылез… котёнок. Очень большой чёрный котёнок, размером со взрослого кота, милый и лопоухий. По его голове бежали серебристые нити, сплетаясь в причудливый узор. Он чуть-чуть напоминал Селёдку. В зубах котёнок держал синий кристалл с блестящими частичками внутри. Он внимательно посмотрел вслед улетевшей тарелке и задумался.
Котёнок пытался вспомнить. Его когда-то звали… Марс? Имя звучало неправильным, мысли в голове путались. В разуме вихрем носились обрывки воспоминаний, их никак не удавалось собрать вместе. Он точно знал, что невкусный и прочный кристалл очень важен. Что его надо сохранить, спрятать и нельзя потерять. Что надо подрасти, стать сильным, и тогда он обязательно со временем всё поймёт и вспомнит. Он откуда-то знал что у него очень и очень много времени.
Лопоухий огромный котёнок махнул ушами и скрылся в зарослях. Последнее творение Арса, в которое машинный разум заложил частичку себя, и приказал сохранять кристалл. Кристалл с таким ценным для него экспериментом 1321, который он когда-нибудь обязательно восстановит.
Наступил вечер. Его сменила ночь, утро. Прошёл день, второй. Несколько дней. Неделя, вторая, третья. После третьей недели круглый булыжник неподалёку с точкой взлёта шевельнулся.
Его звали Лысый Сэм, и он был в полном восторге. Начав на море, он попал в королевский дворец, а потом сюда. Здесь было такое красивое солнце, такие прекрасные ночи, такое звёздное небо. Первые дни он наслаждался зрелищами нового мира, который он ощущал каким-то образом без глаз. Потом лежать на одном месте ему надоело. Он захотел попасть в другое место, и внезапно понял, что он камень.
Но Лысый Сэм не привык сдаваться. Конечно, камни не двигаются, у них нет сознания, и они не радуются ночному небу. Но камней много, и только один из них — он, Лысый Сэм. Он начал пытаться найти способ пошевелиться. Почему-то ему казалось, что у него обязательно получится. Что-то внутри помогало ему, подсказывало путь. Он долго пытался пошевелиться, даже чуть уменьшился в размерах с натуги, и в конце концов, ему это удалось.
Булыжник смог чуть-чуть растянуться в одном направлении, а потом сжаться. Ещё несколько дней он экспериментировал и пытался начать двигаться в нужном направлении. Он быстро заметил, что постепенно уменьшается от движения. Значит, ему нужно было есть. Но тут же возникла новая проблема — у Лысого Сэма не было рта.
Жизнерадостный булыжник это не остановило. Он пожелал себе рот, и долго пытался его открыть. Ещё через неделю ему это удалось, и он смог попробовать окружающий его песок на вкус. И ещё через неделю он смог ползти в нужном направлении.
Песок в этом мире был очень вкусный. Галька была ещё вкуснее. А ещё он был очень прочный и пара созданий, которые попытались его попробовать на вкус, чуть не сломали себе зубы. Об этом думал Лысый Сэм, булыжник, который полз в сторону береговой линии острова, постепенно набирая скорость.
Интересно, сможет ли он вырастить себе ноги? Интуиция подсказывала ему, что да. И Лысый Сэм, первая кремниевая форма жизни на планете Земля, радовался ещё больше, и полз дальше со всё большим энтузиазмом.
Где-то далеко, Сева, Финн, Ида и Селёдка, наверное, вляпались в очередное приключение. Где-то в чащах острова
