Ваше Сиятельство - Александр Евгеньевич Сухов
— Так что, уважаемый, Моисей Абрамович, перстенечка я вам не продам и не обменяю ни на какие самые ништячные ништяки. Самому нужен хабар из Пустошей таскать. Удобно, понимаете ли, на волокуше столько не утащить.
Старый проныра оказался с понятием и не стал более выклянчивать, насколько я понимаю, весьма и весьма ценную вещицу.
Придя в чувства от внезапно охватившего счастья, владелец лавки перестал безбожно картавить, взамен у него прорезался характерный для сынов Израилевых малороссийский говор:
— Таки, юноша, шо ви имеете сообщить старому Зякинду за ваши трофеи…
Подробно описывать процесс нашего с ним торга не стану, ибо уж очень он нудный. Как оказалось, имеющиеся в распоряжении торговца объемы морозильных камер были вполне способны вместить тела всех добытых мной животных. Хитроумный торгаш даже добавки попросил, и не мудрено, прозорливый иудей ловко просчитал ситуацию с грядущим наплывом в Дубки огромной массы едоков, и то, что вкусное и очень полезное мясо тварей Пустошей он сбагрит с тройной, даже четверной наценкой.
Я, конечно, потерял нехилые бабки из-за собственной поспешности с продажей туш, но особо не горюю по этому поводу, поскольку помимо уже добытых в обнаруженных по дороге домой телах крупных монстров, окочурившихся по непонятным причинам, я находил как минимум по одной, максимум три «жемчужины». Таким образом, с полутора десятков туш, в общей сложности набралось тридцать шесть конкрементов. Мясо павших животных я, как рачительный хозяин, определял во внепространственное хранилище, так что достались они мне практически без каких-либо телодвижений с моей стороны.
Кто-то скажет, совсем сбрендил Ванька Силаев — падаль народу скармливать. Ан нет, монстры умерли не так давно, некоторые еще в предсмертных муках лапами подрыгивали, и в конвульсиях бились, так что никакая это не дохлятина, а вполне качественное мясцо. Да и надуть Зябкинда я бы не смог, поскольку его магический определитель тут же выявил бы некачественный товар. А так все прокатило как надо.
В результате после реализации сотни тонн неразделанных туш животных по цене рупь за кило я стал богаче на сто тысяч российских рубликов, которые торговец мне и вручил в виде десяти пачек новеньких сторублевок в банковской упаковке. Тут мой «интравизор», неожиданно, обнаружил недостачу в двух из них по одной бумажке и доложил мне об этом. Интересно, Зябкинда работа, или какого нечистого на руку банковского клерка? Разумеется, я выразил торговцу свое резкое «Фи!» и потребовал пересчитать банкноты в тех самых пачках. Старый жулик, конечно же, посетовал на «банковское ворье» и без лишних слов компенсировал недостающую денежную сумму.
— Но как, молодой человек, вы узнали о недостаче? — Поинтересовался хитроумный торгаш, ничуть не удивленный самим её фактом, но весьма впечатленный моими способностями считать деньги, не вскрывая банковских упаковок.
— У каждого свои секреты, Моисей Абрамович, — глубокомысленно-загадочно произнес я, запихивая пачки денег в рюкзак.
Я было уже откланялся и собирался покинуть торговую точку Зябкинда, но на половине пути к двери был остановлен вполне ожидаемым вопросом:
— Иван, тут такое дело. Ни в одной из крупных туш мой сканер не обнаружил «жемчужин», что наводит на кое-какие мысли…
Но я не допустил продолжения разговора и оборвал торговца в довольно резкой форме:
— Мысли — это хорошо, как сказал кто-то из древних «Пока я мыслю, я существую». Так что думайте, что хотите, уважаемый, но добытые «жемчужины» я оставлю себе для реализации в другом месте. И убедительная просьба, более данный вопрос не поднимать.
— Но я всего лишь хотел…
Чего именно хотел от меня Зябкинд я так и не узнал. Хотя оно и без объяснений было понятно. Поскольку, по его глубокому убеждению, Иван Силаев не является одаренным, то есть, увеличивать силу своего чародейского Дара посредством поглощения «жемчуга» ему не нужно, значит добытые из тел монстров Пустошей конкременты ему потребны исключительно в качестве товара. А кто кроме Моисея Абрамовича может предложить самую приятную для сельского паренька цену? Ведь в другом месте его уж точно обманут. Заботливый, однако.
Ладно, пусть по ночам не спит от боли в печенке и зубами скрежещет, подсчитывая недополученные выгоды, лишь бы не начал заниматься ерундой и не послал по мою душу каких-нибудь отмороженных душегубов. Наемных убийц я не опасаюсь. Беспокоит то, что вместе с ними, мне также придется устранить и Забкинда. Было бы очень жаль, терять столь полезного человечка. Так что, остается лишь надеяться на благоразумие старого еврея, благодаря которому, ему, собственно, и удалось дожить до своего довольно преклонного возраста.
Следующие несколько дней я изучал осколки «Сердца Гнезда». Ну как изучал? Выёживался как мог. Сначала положил на стол перед собой десяток икосаэдров и тупо на них пялился, тужась в бесполезных попытках каким-либо образом вступить во взаимодействие с этими загадочными объектами. Не прокатило.
Затем погружал кристаллы в различные жидкости, начиная с простой воды, заканчивая органическими растворителями, царской водкой и совсем уж агрессивной плавиковой кислотой. В работающей на полную катушку микроволновке пару часов продержал, пока та, не выдержав подобных издевательств, не сгорела. Всё оказалось без толку.
Пытался пустить в ход свой артефактный ножик. Острейшее магическое лезвие, способное резать алмаз, будто раскаленный нож сливочное масло, банально пасовало перед материальным объектом.
Впрочем, материальным ли? В этом я стал сомневаться после того, как совершил попытку воздействовать на него магией. Все созданные мной магические конструкты, иже с ними огромное количество неструктурированной энергии — все это буквально проваливалось во внутрь двадцатигранника без каких-либо видимых эффектов, нарушая тем самым незыблемый принцип, сформулированный в той реальности Исааком Ньютоном, о том, что на всякое действие должно быть хоть какое-нибудь противодействие. Нет же, действия с моей стороны были, при этом все мои потуги получить ответный отклик на них заканчивались полным фиаско. Раз двадцать я практически полностью опустошал свое Средоточие в тщетных попытках наполнить объект маной. Кристалл нагло слопал хренову тучу халявной энергии, даже не икнул и спасибо не сказал. Но как был прозрачным куском некоей неподдающейся исследованию, на вид вполне материальной субстанции, таковым и оставался. Странно, ведь для того, чтобы разрушить ту огромную кристаллическую структуру от меня не потребовалось никаких особых усилий. А вот с её частичкой самая что ни на есть трабла получается. Возможно этот кристал нечто типа атома, который до определенного времени считали неделимым?…
