Исход - Александр Цзи
Минут пять, если не дольше, я приходил в себя, попутно пытаясь понять, куда меня занесло. Слева пологий склон, справа густой лес. Раннее утро — я провалялся в обмороке не меньше часа.
Вспомнились бледные твари и шагающая тренога, и я быстро огляделся — никого. Закружилась голова, но головокружение скоро прошло. Надеюсь, обойдется без сотрясения мозга…
На груди по-прежнему висел автомат. Я подумал: а что если я ударился головой, и мне все примерещилось?
Нет — все было по-настоящему. Я не из тех, кто путает реальность и фантазии.
Вылез из машины. Лес был темным, а небо — насыщенного синего цвета. Солнца нет, хотя достаточно светло. Прохладно. По колено, а иногда и по пояс в траве я обошел мусоровоз в поисках повреждений.
Внешне машина была в полном порядке. Я снова забрался в кабину и попытался включить двигатель, вынимая и возвращая в щель карту — бесполезно. Где-то имелось повреждение.
Или аккумуляторы сдохли?
Я открыл капот — дверку сразу под лобовухой. У мусоровоза капот не выпирал из кабины. За дверкой взору открылась мешанина больших плат и проводов, без намеков на двигатель. Я раскинул мозгами — похоже, у каждого колеса машины свой мотор, а в капоте находятся процессор и распределитель электричества.
Перед глазами возникла надпись:
РАЗРЕШИТЬ ПОДКЛЮЧЕНИЕ АРХИВНОЙ ПАМЯТИ
ДА/НЕТ
“Да”, — мысленно проговорил я, и поверх проводов, на которые я пялился, пролегли светящиеся синие линии. В одном месте линии пульсировали оранжевым. Я полез в провода, отодвинул неведомую пластину и увидел оторвавшийся провод. Найдя в кабине разводной ключ, с трудом открутил промасленный болт, обмотал вокруг него оголенную часть провода и снова затянул болт. Оранжевая линия погасла, остались синие.
Я принялся прилаживать пластину на место и заметил на ее обратной стороне выгравированные слова.
СДЕЛАНО В РЕСПУБЛИКЕ РОСС
Ниже нацарапано от руки:
ПОГАНОЕ ПОЛЕ — НЕ ВЕСЬ МИР
Это мой предшественник начертал? Он тоже подозревал, что Поганое поле не покрывает весь мир, как считается в Вечной Сиберии?
Посетила нехорошая догадка, что я повторяю путь моего предшественника…
Чем он закончил? Жив ли вообще?
Жители Вечной Сиберии ошибаются не во всем — Поганое поле на самом деле населено Уродами и живыми пугалами. Сейчас, при свете нарождающегося дня, события ночи представлялись далеким ночным кошмаром. Стал ли я жертвой очень детальной иллюзии, инициированной чипом?
Я сел за руль, включил двигатель — точнее, двигатели, — и они послушно заурчали. Панель осветилась, индикаторы батарей показывали низкий заряд. Наверное, заряд израсходовался быстрее обычного из-за той гонки, что я устроил ночью. Я осторожно вырулил из оврага по пологому склону, выбрался на дорогу и поехал обратно, в родные, так сказать, пенаты.
Чувствовал я себя сильно не в своей тарелке. Но ехать в дебри Поганого поля не было желания однозначно. Надо все обдумать, обсудить с Витькой. Передвигаться одному по этой неизвестной территории неразумно. Витька нужен позарез.
Ехал медленно, чтобы не разряжать преждевременно батареи, но на каждый ухаб голова реагировала приступом боли. Когда подъезжал к воротам, головная боль почти прошла, зато настроение упало ниже плинтуса. Я проехал на территорию Посада и успел запереть ворота, когда подкатили две машины с четырьмя Модераторами. Они выскочили из тачек, точно спецназ, — все вооружены длинноствольными пистолетами, мне в жизни такие не встречались.
Вперед вышел знакомый крысеныш.
— Возвращение блудного сына! Обнял бы тебя, да твой автомат мешает. Сними его и положи на землю, живо!
В памяти всплыли слова Даши:
“Рано или поздно он тебе отомстит. Да и не только тебе, всем нам. Даже скорее рано, чем поздно”.
Вот и добрался.
Под прицелом пушек Модераторов я послушно снял оружие и положил на утрамбованную землю.
— Ночью выезжать за пределы Вечной Сиберии непозволительно, — заявил Модератор. — Это прямое нарушение закона нашей страны. Не знаю, что ты там потерял и насколько виноват твой глюк — в любом случае это нарушение непреложного закона. Поэтому — добро пожаловать в карцер.
Глава 5. В плену и на свободе
Штаб-квартира Модераторов располагалась в одном из каменных зданий на асфальтовой улице — сравнительно неплохо сохранившемся, но все же довольно старом и потрепанном. Над входным порталом выпирала мраморная плита с барельефом солнца и луны и портретом пожилого человека с аскетическим суровым лицом под ним. Портрет смахивал на икону — лик обращен прямо вперед, одна рука приподнята, ладонь сложена горстью, будто человек держит что-то невидимое. Вокруг головы идущие полукругом слова “Вечная Сиберия воистину вечна” — создается впечатление, что это нимб.
Конвой из двух незнакомых Модераторов препроводил меня по лестнице вниз, на цокольный этаж, затем по длинному безликому и плохо освещенному коридору в одно из помещений за толстой гулкой железной дверью.
Помещение — собственно, карцер — было тесным, как кладовка, с унитазом, утопленном в кафельный пол, раковиной, деревянной койкой и узким — кошка не пролезет — окошком под самым потолком. Сквозь небрежно закрашенное стекло ничего не разглядишь, кроме тусклого свечения. Меня втолкнули и с грохотом заперли внушительную дверь.
Мачете отобрали у ворот на границе Посада — так же, как и автомат. Мусоровоз заставили откатить до гаражей и поставить на место. Перфокарта осталась в щели на приборной панели. Я успел поставить батареи на зарядку — не верилось, что в ближайшее время сюда не вернусь, — после чего меня грубо запихнули в одну из машин Модераторов.
Я долго стоял посреди карцера, ссутулившись, с повисшими, как плети, руками, а в голове беспорядочно вертелись разные мысли. Что со мной будет? Что будет с тем добром, которое я запихал в кузов мусоровоза? Выйдут ли Модераторы на Витьку и нашу мастерскую?
Примерно через полчаса, когда я наконец сел на лавку, в двери с лязгом распахнулась щель, и в ней возникла крысиная мордочка Модератора.
— Ну как, обустроился, Панов? Слышал я про твой глюк, но это тебя не извиняет. Ведешь себя агрессивно, ночью чего-то в Поганом поле забыл. Не с Отщепенцами ли разговор держишь? Ну ничего, мы тебя еще допросим. Посидишь годик, и на каторгу в северные шахты! Власть оскорблять нельзя, иначе будет бардак.
Захихикав, Модератор захлопнул щель, донеслись удаляющиеся шаги.
И опять я был во власти чувства нереальности
