Эволюция Генри – 3 - Владимир Алексеевич Ильин
Вроде, сработало: Амелия не ощущалась безвольным мешком, закинутым на руки, схватилась на плечо, захотела встать на ноги — но нам лучше бы не проходить через парковку и солдат, а валить через кустарник в сторону дороги. Лучше я на своих двоих, тем более веса в ней — чуть. О том, чтобы забрать внедорожник — не было и речи. Ничего, найдем еще машину…
Вновь оглянулся талантом на парковку — парочка солдат, встав, с чувством избивали ногами мертвую тварь.
Видимо, эффект со смертью погонщицы закончился, и они осознали, что натворили…
«Добавьте ей от меня». — Продолжал я переть сквозь заросли, которыми был покрыт склон за задним двором.
— Она мертва? — Робко спросила Амелия, словно не веря тому, что видела.
— Мертвее некуда. Работать можешь?
— Д-да.
Я заприметил едущую по дороге машину и, выбравшись на асфальт, обратился мысленно к Хтони… Красный «форд» резко затормозил перед внезапно появившейся перед ним фурой, выворачивающей откуда-то сбоку. Легковушка аж юзом пошла — а вышедший из-за руля мужчина, грязно матерясь, явно намеревался отделать водилу грузовика.
Но двигался при этом к нам.
— Скажи ему, чтобы нас отвез.
— Куда?..
«За город?..» — Прикусил я губу. — «Тут целая парковка машин мостовиков осталась, из которых обязательно выбьют, что они тут делали, и куда направлялись двое молодых людей. Радио работает — дадут ориентировку… Трасса — по горному серпантину, там даже съехать, толком, некуда… Нельзя».
— Для начала — в спокойное место. — Скрипнув зубами, оглядел я талантом насквозь незнакомый город.
Глава 6
Грузный, фунтов под четыреста живого веса, мужик в майке и шортах поверх татуированного тела валялся на продавленном лежаке, казалось, с сотворения времен. По правую руку его был кальян — и он дышал им в полные легкие, медленно выдыхая облака сладковато-ягодного дыма, вытягиваемого на улицу через приоткрытую дверь мансарды.
За окнами мансарды, выступающей из первого этажа частного владения, возвышались над городскими предместьями горы Уосатч — хорошо видимые под ярко-синим небом. Только вершины покрывала легкая дымка — и казалось, она будет иметь ягодный привкус…
По-странному работают мозги у людей. Ты просишь отвезти в спокойное место — и через какое-то время машина останавливается возле частного владения местного бугра из «Арийского братства». Тату на бицепсе — два полукруга, заглавная «А» алой лентой, свастика и значок со сдвоенными молниями — тут, как бы, гадать не надо. Цифра «12» на шее, латинские «АВ» на запястье. Под футболкой гиганта, не исключено, еще что-то есть, но лезть под нее талантом не хотелось.
По иронии, место действительно спокойное — второй день и ни одного происшествия. Надо быть сумасшедшим, чтобы сюда заявиться — и дело не только в личности бугра, а также двух его вооруженных друзьях, без конца рубившихся в карты у парадного входа. Тут весь квартал был в «братьях» — от блокпоста в район до последнего жителя. Прежних владельцев фешенебельных домиков в один-два этажа, полагаю, выселили еще в первый год Беды. А раз за пять лет ничего не изменилось — и во дворах видны только татуированные мужики, то махать документами на недвижимость, мягко говоря, уже бесполезно.
Занятно, но район не смотрелся запущенным, мусора на улицах не было — где-то даже шастали детишки, возились в песочнице, бегали друг за другом, играя в ку-клукс-клан… Наверное… Порядок был.
Почти в каждом дворе — солнечные панели как основа цивилизации и таких благ, как кондиционер и холодное пиво. Опять же — нигде не орет музыка, потому что местному боссу это бы вряд ли понравилось — иногда его созерцание сменялось на сон.
Порою из дома появлялась женщина лет тридцати, меняла кальян, приносила пиво… Сказал бы, что переворачивала и обтирала бока, чтобы не сгнил лежа — но тому явно была без разницы неподвижность. Наверняка у бугра был талант неслабого уровня, а значит — укрепленное тело.
Хотя, быть может, мы встретили босса в редкий период отдыха — и скоро он подорвется, и вместе с бригадой отправится решать дела: избивать должников, торговать наркотой и что там у них по плану в обычный вторник… Или он это делает по ночам?..
Но пока что — бугор лежал и курил. А я сидел в другой части мансарды, у стенки, и слушал тихо бубнящее радио в надежде, что происшествие на восточном выезде из города рано или поздно попадет в новостные сводки. Хотелось знать — кто, зачем, почему.
Нас в доме приняли благосклонно: во-первых, мы были белыми. Во-вторых, Амелия с легкостью сворачивала людям мозги, вшивая, что мы тут почетными гостями. Насчет «родственников» я предупредил, что не надо — у таких людей своеобразное отношение к родной крови, от полного разрыва с семьей до тяжелых историй из детства с приютом. Как бы родню не пристрелили… А гости — это ведь всем понятно. Мозги сами достроят, почему почетные, особо охраняемые и почти секретные — организация-то у «арийцев» на всю страну, и пусть в свои дела они чужаков не пустят, зато услугу людям из соседнего города оказать могут: например, дать безопасно отсидеться какое-то время. Нам, в общем-то, это и было нужно — не так далеко от выезда на «ай-восемьдесят» отъехали. Если там ничего глобального, и нас никто не ищет — можно попытаться выехать в сопровождении братства.
Напольная радиола — явно доставшаяся от прежних владельцев дома полуантикварный «Зенит», лакированный под красное дерево — сменил одну бодрую песенку на другую. Ладно, подождем еще…
— Сделай громче, — пробасило тело с лежака.
Звучало какое-то кантри — гитара, бойкий мужской голос, за которым угадывалась ковбойская шляпа и перевязь с бутафорным револьвером.
Я крутанул громкость — так вроде нормально.
— Баба твоя где?
— Гуляет.
— Обидят — считай, сам не досмотрел. Не мои проблемы. — Выдохнул он струйку дыма.
— Не обидят.
— Крутые вы ребята, а?
— Скоро уедем.
И надо было просить включить погромче, чтобы потом разговаривать?.. Или это привычка со времен, когда в каждой лампочке могло быть по микрофону? Прослушка, федералы, вот это вот все…
— Работа для крутых ребят есть, — смотрел мужик на горы. — Для таких, которым уехать если не завтра, то через день…
Хотел было вежливо отказаться, но потом подумал — Амелия ведь все равно ему память подчистит…
— Разрешите работать — поработаем.
— Славно, — еле заметно двинул он головой.
