Лорд Системы 14 - Саша Токсик
Это и настораживало, и внушало надежду на то, что всё пройдёт в схожем ключе, как с бывшим правителем Винданда.
Следом показался Грабля, ещё один приближённый Сокола. Гарпия видел его пару раз, когда тот сопровождал Валерьяна.
Кстати, странно, что последнего не наблюдалось на пристани.
Гарпия было послал стражников за мужчиной, но что-то отряд задерживался.
Странно…
И вот на пристань шагнул он, Конунг Винланда.
Широкоплечий, с тёмными волосами, меховым тяжёлым плащом на плечах и потрёпанных доспехах.
Видно, что они не раз и не два побывали в бою. Настоящий воин.
Лицо же Конунга скрывал массивный боевой шлем.
Он шёл уверенно, неторопливо, даже с какой-то ленцой.
Гарпия не понял почему, но он не смог сдержать лёгкого неудовольствия от этого факта.
Как смеет, хоть и Лорд, но заставлять его ждать, как какого-то мальчика на побегушках⁈
И вот, мужчина остановился напротив Лорда Афин, возвышаясь над ним на полголовы.
— Как хозяин Афин я приветствую вас, Конунг Винланда. Надеюсь наше сотрудничество будет плодотворным и полезным для нас обоих! — улыбнулся сквозь силу Гарпия, протягивая ладонь визави.
— А я как рад нашей встрече, Лорд Гарпия, — хмыкнул мужчина, отвечая крепким рукопожатием. Даже несколько чересчур крепким. — Вы не представляете, как долго я ждал…
— Мы разве с вами встречались, Лорд…
— Шурик. Зовите меня просто Шурик, — улыбнулся Конунг Винланда и снял с себя шлем, открывая своё лицо собеседнику.
Гарпия резко побледнел. Ведь он узнал это чёртово лицо! Это проклятое лицо, что будет сниться ему в кошмарах!
— Измена! — только и успел крикнуть консул Афин до того, как его скрутили.
А на его охрану налетели многочисленные викинги, стоявшие также на причале. Те даже мечи из ножен не успели вытащить.
Гордые и заносчивые Афины были захвачены. Без единой жертвы. В течение нескольких минут.
— Вы даже и подумать не можете, Лорд Гарпия, как я хочу о многом вас расспросить, — продолжил Лорд Спарты. — А потому… почему бы нам не проследовать в ваш дворец? Уверен, мы оба останемся довольны этими… переговорами.
Глава 8
Захват Афин проходит бескровно.
Вот именнотак. Прям без сучка и задоринки, что меня приятно удивляет.
Самый быстрый и лёгкий переворот на моей памяти. А почему? А потому, что практически все моряки и солдаты морской перхоты сейчас отсутствовали в полисе.
И где они были? Под стенами Утёса!
В Афинах же остался самый минимум войск, которые больше изображали защищённость полиса и острова, нежели действительно обеспечивали её.
Гарпия бросил кости на возвращение ключевой территории для своей фракции.
И проиграл в тот момент, когда его сотрудничество с Соколом полетело в тартарары с моим появлением.
— Уведите его, — взмахиваю я рукой, указав на резко осунувшегося и постаревшего Гарпию.
Похоже, он только сейчас осознаёт, что все его коварные планы, все его махинации — всё это более не имеет значения.
Ничто из этого не смогло принести ему победу против моей новоприобретенной армады викингов.
Вообще, стоило мне дать игрокам Винланда выпустить пар и свершить столь желанную месть наглым торгашам из островного союза, как мой авторитет взлетел просто на вершину.
Если раньше и были сомневающиеся и недовольные, то теперь они или стали моими сподвижниками, или решили захлопнуть варежку и плыть по течению.
Жажда наживы была среди викингов как никогда сильной.
А когда я сообщил о своих планах взять Афины, фракцию, которая ничем не уступает Винланду и тому же Константинополю по богатству, то азарт в викингах взыграл пуще прежнего.
Всем хотелось поучаствовать в «этом веселье».
Тем более, что формальный договор между фракциями был расторгнут со смертью Сокола. Это был не военный союз, а практически найм, по которому доход получал сам конунг.
Однако я сразу же остудил рьяных игроков, введя правило на то, что отныне Винланд перейдёт на новую систему распределения «хабара».
Мне не хотелось, чтобы викинги и дальше оставались кучкой грабителей и мародёров. Так как это серьёзно ограничивало бы их пользу для Спарты.
Зачем мне горстка хоть и опытных, но недисциплинированных воинов, которые ещё и будут грабить мои будущие владения, если я могу создать из них самый могущественный флот в регионе⁈
Поэтому я ещё в Винланде провёл серию бесед с каждым более-менее крупным ярлом, предлагая тем перейти к иному виду взаимоотношений.
Теперь я запрещал каждому викингу, каждому воину и моряку грабить поселения в момент атаки. Зачем творить беспредел, а потом устраивать десятки споров и скандалов из-за того, что кто-то стырил серебряный сервиз и не передал его «в общак».
Теперь же я как Конунг буду делить военную добычу между всеми своими подчинёнными. В будущем это сильнее привяжет викингов ко мне и избавит от ряда проблем.
Вообще, понятно, почему игроки Винланда так держались за грабежи. Тот же Сокол в мирное время практически ничего не платил викингам, за исключением своих хирдманов. Что и приводило к тому, что многие ярлы сами отправлялись в плавание, только бы наварить себе Е-баллов.
Сейчас же я надеялся сделать армаду викингов самым мощным военным флотом.
И для этого потребуется проделать немало работы.
Даже введение запрета на неорганизованное мародёрство прошло с невероятным скрипом. И, если часть ярлов, того же Гимли, Ульриха, Валерьяна, Граблю и ещё нескольких, я вполне убедил в необходимо реформ, то вот остальные всё ещё упорствовали на привычной схеме «каждому викингу — по проценту с хабара» и «что набрал — то и твое»!.
В общем, не всё за один день!
Но вернёмся к Афинам.
— Афины — ваши, господин, — улыбается Валерьян, вычурно поклонившись.
Я смеюсь при виде этого дурачества.
— Отличная работа, Валер, — киваю я. — Что по дворцу нашего Консула?
— Он также взят, — докладывает Валерьян, — Стражники, видать, там совсем разленилась. Даже не отреагировали на моих парней. Лишь когда половина вошла во внутренний двор, те решили спросить, а чего это им потребовалось во дворце. Просто слов нет!
— Мда уж, — качаю я головой.
— Ах да, позвольте вам представить того, без чьего участия наш план не прошел бы столь гладко. Это — Скольд, — товарищ подтягивает ко мне лысого мужчину с гусарскими усами.
— Я ценю твою помощь, Скольд, — протягиваю я ладонь мужчине, и тот её молча пожимает.
Единственное, что меняется в его лице, — это усы, которые довольно подрагивают
