Лорд Системы 3 - Саша Токсик
От неожиданности бойцы замирают. Мы привыкли считать его не то зверем, не то исчадьем ада. Услышать от такого существа обычные внятные слова — неожиданно.
А ещё, страшновато.
— Держать строй! — подаю команду, и она стряхивает липкое наваждение от слов убийцы.
— Кто хочет сдохнуть первым? — шипит он вкрадчивым шёпотом, подавая знак к очередному раунду.
Пригнувшись, словно спринтер на низком старте, он срывается с места и мчится в мою сторону.
Майор пускает стрелу почти в упор, но тот успевает отклониться. Мышь бессильно отпускает руки. Молния или файербол на таком узком пространстве скорее убьёт кого-то из наших, чем нанесёт урон врагу.
— Назад! — кричу ей.
Малой сообразив, отбрасывает свою супругу нам за спину, загораживая её собой.
Первый удар принимает Малой, подставляя под гладиус противника свои парные кинжалы. Он настолько силён, что парня отбрасывает назад.
Тут же включаюсь я, заставляя врага уйти в защиту. Он блокирует удар, и тут же впечатывает ногу в грудь Майора, который, убрав лук тоже переходит в рукопашную.
Со стороны наша схватка украсила бы любой фильм о боевых искусствах. И симпатии зрителей наверняка были бы на стороне нашего противника. Тот самый случай, когда герой отбивается от кучи недотёп стражников.
А всё дело в том, что он быстрый. Невероятно быстрый. Мы наваливаемся на него втроём. Лучшие бойцы Спарты. Я, Малой и Майор. Выкладываемся по полной, и всё равно он для нас недосягаем.
Он отражает атаки каждого, умудряясь сталкивать нас так, чтобы мы мешали друг другу, и ещё огрызаться короткими контратаками, отбрасывая одного за другим.
Я чувствую в происходящем какую-то странную отрешённость и красоту. Весь мир перестаёт существовать, кроме нашего танца мечей.
Каждый шаг, каждый удар, каждый звук столкновения металла о металл сливается в единое полотно. Кажется, если кто-то пропустит шаг или движение, и оно рассыплется, распадётся.
Мой доспех помят в двух местах. На плече оторваны металлические чешуйки. На запястье новый порез.
У Майора нога в крови, он хромает. Малой вымотан до последних единиц своей Выносливости. Ещё немного, и он просто упадёт на землю.
Но и нашему врагу приходится нелегко. Сознание того, что он сегодня не уйдёт с поля боя живым, внедряется в его мозг. Для любого из нас ошибка станет последней.
Бах!
В спину врагу прилетает обломок щита! Он отбивает его локтем, но сбивается с темпа. Глядя вперёд вижу довольную физиономию Ботана.
— ДДос атака! — кричит он.
— Что⁈ — не врубаюсь, при чём тут это.
— Перегруз системы!
— Камнями, копьями, щитами! — доходит до меня, — всем, чем можно, бейте!
Во врага устремляются куча всякого хлама. Фаланга поднимает с земли камни, обломки. Убийца отбивает их, но он не способен отразить сразу всё!
В бешенстве он бросается на острия копий и тут же пропускает от меня удар в спину. Меч проходит вскользь, не задевая сильно, но оставляет кровавую полосу.
Разворачиваясь, он, наконец, глядит мне прямо в глаза и расплывается в улыбке. «Мы ещё встретимся», — говорит этот взгляд.
Бах! Бах! Бах!
Снова взрывы петард под ногами. Не ожидавшие такого бойцы отпрыгивают в сторону. А вслед за вспышками нас окутывает густой дым.
Пуф!
— Где он⁈
— Не дайте ему уйти!
— Он здесь… Ай!
Около минуты мы просто не видим нихрена, после чего дым начинает рассеиваться.
В оглушительной тишине, нарушаемой лишь стонами раненых, майор растерянно произносит:
— Он что, ушёл?
Да, убийца скрылся, как истинный шиноби. Оставил за собой лишь пепел и смятение.
— Ха. Ха-ха. Ха-ха-ха! — не могу удержаться я, разражаясь заливистым смехом. — Вот ведь хрен!
— Что будем делать, мой Лорд? Мы его потеряли, — со склонённой головой замечает Малой.
По взглядам моих подчинённых догадываюсь, что те решили, будто я сошёл с ума.
— Что будем делать, говоришь? — усмехаюсь я в ответ. — Просто добьём эту тварь.
Все смотрят на меня недоумевая.
— Но он же сбежал, разве не так? — встревает Колька.
— Да, это так, — подтверждаю я, направляясь к тому месту, где прежде стоял наш враг. Там я поднимаю небольшой клочок ткани — часть его плаща, отсечённую мной в начале битвы. — Однако, кто сказал, что мы его просто так отпустим? Открывайте ворота!
К чести моих людей, они несмотря на своё удивление, бегут выполнять приказ.
Под всеобщими непонимающими взглядами, я подхожу к загону для свиней, где временно, пока им не будут подготовлены отдельные стойла, размещаются Пётр и Заяц.
Поднеся клочок ткани к носу Петра, я позволяю ему принюхаться. Кабан широко раздувает ноздри и повизгивает, кося на меня маленькими глазками. Видно, что игра ему нравится.
— А теперь, Петя, фас!
Распахиваю загон. Пётр идёт, фыркая и забавно подрагивая пятачком. Он опускает голову к самой земле и смешно чихает, проходя рядом с остатками бомбы.
После его движения становятся уверенными. Он шагает в сторону стены, а потом словно огромная рыжая торпеда выносится за ворота. Красный Заяц и семь подросших поросят, которые достают взрослому человеку уже до пояса, с визгом и хрюканьем устремляются за вожаком.
Охота на зверя продолжается!
Глава 12
Кабаны, вырвавшиеся на оперативный простор, мчатся без остановок. Вслед за убегающим игроком они оставляют полноценную просеку, двигаться по которой не составляет никакого труда. Знай себе перепрыгивай через поваленные деревья, и всё на этом.
Оставив треть пехотинцев в Спарте в качестве резерва и охраны для остальных, я выдвинулся следом за табуном вместе с фалангой. Животные двигались намного быстрее, чем если бы я или Колька сидели на них. Они практически игнорировали деревья и кустарники на своём пути, не замедляясь ни на секунду.
Именно поэтому я их и выпустил из загона без наездников. Чтобы ничего не сдерживало зверей в их естественной природной среде.
Это и стало решающим фактором.
Далеко враг не ушёл. Скорость человека значительно уступает этим живым ракетам. Особенно если этот идиот пытается путать следы.
Вооружённые факелами, мы вскоре догнали нашего противника, на которого налетели кабаны. Всё же эти звери обладают несравненной способностью живого тарана. Повреждений на животных я не вижу. Очевидно, они сбили врага с ног ещё до того, как тот понял, кто его преследует.
— Петр, назад! — приказываю я кабану.
Тот, хоть и возмущённо но рыком подаёт знак своим подопечным отступить от игрока, избитого до состояния отбивной.
Умная животинка, как ни посмотри. Умная и понятливая.
Неизвестный уже не представляет из себя никакой угрозы. Разорванный в клочья плащ, порванная одежда и капюшон, многочисленные гематомы и рваные раны на теле.
Он без сознания. Даже врагу не пожелаешь оказаться под копытами зверей, стоящих передо мной. Впрочем, этот персонаж полностью заслуживает своей участи и не вызывает у меня ни капли сочувствия. Он единственный виновник случившегося.
Сдёргиваю разорванный капюшон с головы и открываю худощавое, с широкими скулами, бледное лицо.
Он чем-то напоминает мне Зомби, офисного клерка, который попал с нами в первый день в мир Системы.
Те же мешки под глазами и потрескавшиеся, почти синие губы. Действительно, он чем-то походит на карикатурного маньяка, который не вылазит из своего логова неделями, если не дольше. И, что самое главное, он жив.
Ведь такую гадину так просто отправить на следующий круг? Вот уж нет! Это было бы слишком легко.
Действуя крайне осторожно и предусмотрительно, двое игроков держат перед лицом убийцы острые копья. Ещё двое аккуратно пеленают его, при этом тщательно проверяя наличие каких-либо ценностей в его карманах. Уверен, его тело обязано быть полным сюрпризов. Иначе, как объяснить столь высокие характеристики, превратившие его в настоящую машину для убийств?
— Схватить его и закутать в шкуры. Не забудьте проверить карманы, чтобы он не смог что-либо выкинуть и снова сбежать! — отдаю я приказ, и пехотинцы моментально бросаются его исполнять.
— Готово, Лорд! — докладывают парни, скрутив убийцу, как можно туже, в несколько тяжёлых плащей и обвязав верёвкой с головы до пят, сделав его похожим на куколку бабочки.
— Грузите его на Петра! — командую. — Идём домой, —
Наконец-то эта беспокойная ночь близится к своему финалу.
Вернувшись в Спарту, я наблюдаю забавную сцену.
Пётр приказным рыком заставляет недовольно хрюкающих поросят вернуться в свой загон. После чего вожак сам заходит следом и смотрит на пехотинца,
