Сфирот (СИ) - Прокофьев Роман Юрьевич

— ПРЕКРАТИ!!!

Я не собирался останавливаться. Она должна была увидеть и понять, что мир не заканчивается враждой Инков Стеллара и Одержимых, что Тьма, чем бы она ни была — лишь средство, как и сама система Стеллара, созданная людьми. И мы, именно мы, потому что больше некому, должны были разорвать эту мертвую петлю, накинутую на горло человечества, исполнить свое предназначение и закрыть главную директиву.

Сколько прошло времени? Минута? Пять минут? Час? В распахнутых глазах Моры в бешеном темпе проносились отблески передаваемых видений — и тех, что подготовил я сам, и тех, что когда-то запечатлели Прометей, Айсберг и Арахна.

Наконец все кончилось. Ее тело вздрогнуло и обмякло, содрогаясь в приступе рыданий. Я отступил на шаг назад.

— Зачем… ты сделал это со мной? — простонала Мора через минуту. Она тяжело дышала, щеки были мокрыми, из носа тянулись две тонкие струйки крови. Я не перестарался, но Заклинательница едва выдержала сеанс ментального объединения.

— Ты предпочла бы обнуление?

— Да, астра фатида! Я не хочу… это видеть. Это знать… Сфирот. Я видела… — она выглядела как плачущий ребенок, — Ты не человек. Ты даже не Инкарнатор!

— Но теперь ты знаешь! Почти все, что знаю я. Знаешь, что меня ведет и для чего я вернулся с Черной Луны. Поняла, зачем все это Прометею? Поняла, что я не планирую зла?!

— У меня для тебя… плохие новости.

— Говори.

— Твоя искренность… не доказательство. Твой путь — не доказательство… Ты все равно можешь быть марионеткой Шарда. Твой путь предопределен на Черной Луне, твоя задача — принести туда Ядро Стеллара. Свобода от Тьмы не означает, что ты действуешь по собственной воле. Это просто более тонкая манипуляция…

— Ничего нового, — кивнул я, — Да, Мора. Я не исключаю такую возможность, хотя и не верю в нее. И именно поэтому мне очень нужна твоя помощь. Ты станешь нашей страховкой. Моим джокером в этой игре.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь.

— Сейчас поймешь. Но сначала небольшой подарок, — я позволил себе усмехнуться, главное было сделано, ее враждебность уходила, угли больной, застарелой ненависти, мешающей мыслить, большей частью погашены. Она посмотрела сквозь мою призму — и осознала, что мы на одной стороне. Дальше будет намного проще.

На кончиках пальцев Моры сверкнула фиолетовая, почти черная искра Генома, отправленного мною. «Ловец Душ», взятый с тела главного меркатора на развалинах Куба, возвратился к хозяйке.

— Это… зачем?

— Прометей призвал вас, чтобы сделать Хранителями Куба. Я частично восстановил его память, ты видела это. Сегодня я освобождаю тебя от этой обязанности, Мин Юи Шэн, позывной «Мора». И даю тебе новую…

Интерлюдия. Ярость

Не раздумывая, Ожог бросился наверх, следуя предложенному нейросетью маршруту. Мутантом с импровизированной звездой Стеллара мог быть только кто-то из Инков с «Мстящего», и скорее всего — это Ярость или Льдинка. Значит, хотя бы одна из девушек выжила и нашлась!

Темные коридоры, лестницы, переходы — он бежал быстро, но не сломя голову, чтобы не вляпаться в неожиданную ловушку — сюрпризов, вроде скрытых провалов или затаившихся «блох» здесь хватало. Когитор в определенные моменты очень полезен — после сеанса теневой магии Грейс отметила все подозрительные сигналы алыми точками, создав подобие трехмерной карты-лабиринта и проложила безопасный путь.

Шум схватки приближался. Вой, адские крики, звуки ударов и металлический скрежет. Ожог вскарабкался на нужную платформу, медленно, почти бесшумно прокрался по темной галерее, укрываясь в тени — хотя сердце требовало на всех парах мчаться на помощь, это было бы крайне неосмотрительно, и осторожно выглянул.

Их осталось трое. Грейс отметила два неподвижных тела на полу, и еще одно — корчившееся в судорогах. Два уцелевших мутанта загнали третьего, того самого, с нацарапанной звездой, в угол. Кажется, он находился на последнем издыхании — ранен, ослаб, потерял свою палицу и теперь просто пытался уворачиваться. Получалось не очень — пространства для маневров почти не осталось. Он дрался, пытаясь перехватить вражеское оружие, вырвать его, но не превозмог. Очередной удар — и рука повисла сломанной плетью, следующий — и загнанный упал на колено, пытаясь удержаться на ногах. Уродливые дубинки противников, то ли костяные, то ли железные, с неприятным хрустом впечатывались в него, каждый раз вызывая крик боли и ярости.

Ожог понял, что ждать больше нечего. Он выбежал из коридора, несколькими длинными прыжками приблизился к мутантам, продолжающим мочалить тело поверженного врага. Они его заметили, обернулись, но слишком поздно. Заостренный конец железной палки вошел точно в глазную впадину, мгновенно убив первого. Второй, рыча и шипя, как разъяренное животное, несколькими размашистыми ударами отогнал Ожога. Огромный и быстрый дикарь, с горящими в полутьме глазами! Его оружие представляло собой нечто вроде топора на длинном кривом древке, казалось неуклюжим, но было очень опасным!

Инкарнатор отступал под натиском, аккуратно блокируя удары. Он не спешил переходить в атаку — потому что видел, как окровавленный труп за спиной наседающего мутанта неуловимо, мгновенно встает живым, невредимым носителем, подхватывает шипастую дубину и…

Азур-дикарь с проломленным черепом рухнул, как подкошенный. Ожог на всякий случай вытянул перед собой лом — на манер копья, и медленно, раздельно произнес:

— Привет, Ярость.

Это были его первые слова на Мире-Кольце. Голосовой аппарат нового носителя был человеческим, но фраза прозвучала как отрывистый, низкий рык.

Грэйс: Идентификация произведена. Выполняется синхронизация и настройка субвокального канала.

— Ожог? — выдохнула напарница, опуская занесенную дубинку.

— Нет, астра фатида, Белый Ворон прилетел тебя спасать…

Ярость хрипло рассмеялась. Они коротко, крепко обнялись. Новое обличье, новые носители — но даже в этой страшноватой фигуре он видел порывистую и вспыльчивую, как огонь, Ярость. Инкарнатор неожиданно ощутил разницу в их анатомии и отстранился, беззастенчиво разглядывая новое тело Ярости. Да, ее носитель был женским, с соответствующими, и, хм, весьма выпирающими признаками. Несмотря на плотную серую кожу, полное отсутствие волос на бугристой голове, жилистую мускулистость и страшноватые роговые наросты, в этом чувствовался даже какой-то своеобразный шарм. Напарница в свою очередь тоже окинула его оценивающим взглядом и насмешливо фыркнула:

— Ну и уродливый носитель ты выбрал!

— Да ты сама не лучше, — парировал Ожог, хотя это было не совсем правдой: при ближайшем рассмотрении обновленная Ярость выглядела вполне гармонично. Носитель, видимо, был молодой особью, не сильно потрепанной жизнью.

— Тогда чего глазеешь? — возмутилась девушка, прикрывая рукой слегка бронированные прелести.

— Ты что, стесняешься своих шаров? Что естественно, то не постыдно, — заметил Ожог, — Так говорил…

Он задумчиво почесал шишковатый затылок и закончил:

— Не помню, кто-то говорил. В общем, не надейся особо, я не любитель экзотики с большими…

— Заткнись, — усмехнулась Ярость. — Свои шары побереги. Как ты вообще понял, что это я?

— Нетрудно догадаться, — Ожог кивнул на распростертые тела. — Льдинка бы вряд ли устроила такое побоище. Кстати, ты не знаешь, где она?

— Нет… — Ярость печально вздохнула, — Я видела, как ты отвлек ту Тварь. Лепрекон сразу начал отходить к кораблю… а мы с Льдинкой в разные стороны. Когитор…

— Я так и думал, — прервал ее Ожог. — Ты давно нашла тело? Откуда взялись эти шивы?

— Потом расскажу. Нужно побыстрее убраться отсюда, эти не единственные, их там много. Давай только соберем все, пригодится…

Ожог был полностью солидарен. Они быстро обшарили мертвых «шив», попутно добив двоих самых живучих. Все они принадлежали к тому же роду, что и Ожог с Яростью ныне — высохшие, жилистые, с серо-голубой грубой кожей и роговыми утолщениями на торсе. Подобные А-люди встречались и на Земле, в местах концентрации А-энергии происходили и более страшные метаморфозы. С каждого забрали от двухсот до трехсот Азур и немного оружия. Ярость завладела здоровенной секирой — куском острого железа, примотанного проволокой к длинной костяной рукояти, а Ожог прибрал к рукам старый, но вполне рабочий кинжал, явно не самодельный. На дикарях было подобие одежды — что-то вроде набедренных повязок и не очень хорошо выглядящих лохмотьев, к которым вообще не хотелось прикасаться. Ярость даже не стала заморачиваться, соорудив нечто вроде короткой туники, и махнула рукой — побежали!