Электрик. Книга 2 - Иннокентий Белов
Мужик отполз и затаился по-хитрому, теперь найдет на ощупь что-то твердое, камень или дерево, попробует освободить сначала ноги. Если перетрет веревку, вот тогда у него появится серьезный шанс убежать в родную деревню.
А нам это совсем не требуется, ни беглецов ночных догонять в полной темноте, ни погони за нами потом дополнительной и еще крайне увлекательной, но только для наших загонщиков.
И ушли мы совсем недалеко от места побоища, километров на десять-двенадцать, так что перевозбужденные недавним побоищем баронские дружинники на хвост сядут по первому сигналу быстро и плотно.
А уж как их мотивирует рассказ беглеца о том, что к нему забирались в голову и управляли им самим колдовским способом?
И еще свою ЭНЕРГИЮ мне нужно подпитать чужой смертью, она сейчас нашим раненым здорово необходима.
Такие у нас теперь правила выживания в этом жестоком мире, ведь не будь я необыкновенным человеком по своим способностям, так же остался лежать в том предгорном селе, где полегли наши товарищи.
Скорее висеть на дереве, конечно.
Впрочем, и до него, этого села, имел возможность сто раз по своей теперь бедовой жизни дальше не добраться.
Ведь по своему происхождения из простого народа, всегда должен терпеть и молчать в любом случае, как учит местная религия. И особенно, как пришлый откуда-то в земли королевства, вообще никаких прав не имею ни на что, кроме как работать больше всех за мелкий прайс.
Придется что-то сильно менять в нашей жизни.
Поэтому молча поднимаюсь с охапки веток и брошенного сверху на них покрывала, с немного освещенного лунами места захожу в полнейшую темень леса и понимаю, что забыл взять копье. И еще не вижу ничего, как теперь дойти до все так же медленно уползающего куда-то дальше пленника. Чтобы не выколоть себе глаза о повсюду торчащие ветки.
Смысла держать при себе пленника нет никакого, вчера вечером уже устал очень от крови и смерти, а вот теперь с половины ночи готов сделать с ним полный расчет.
Наощупь, что ли, за ним следом пробираться? Очень не хватает фонарика, но показывать инопланетные технологии своим спутникам я еще все-таки не готов.
Пусть пока привыкнут к мысли, что я обычный человек из Империи, который просто как-то чисто случайно получил СИСТЕМУ в свою голову. Потому что спасался от настоящих людоедов и пошел на такой отчаянный шаг.
Ну, отчаянный он именно для местных религиозных жителей, я-то очень доволен приобретением в своей голове.
Если к этому знанию теперь добавить еще то, что я настоящий инопланетный пришелец, то мне окажется гораздо сложнее обеспечить преданность моей команды.
А зачем мне лишние проблемы и хлопоты? От уже имеющихся едва-едва отмахался, но меньше их почему-то не становится.
Да и батареек там осталось всего на несколько минут работы, лучше оставлю фонарик для более серьезной проблемы, чем прибить крепко связанного по рукам и ногам и почти беззащитного сейчас беглеца.
Поэтому я приближаюсь на ощупь и на остатках лунного света к беглецу метров на десять, наношу ему ментальный удар с такого расстояния, довольно слабый, потому что для меня это еще слишком далеко. Однако, искренне надеюсь, что ему и этого пинка хватит поваляться без сознания несколько минут, а больше времени мне и не потребуется.
Приходится вернуться к повозке, разжечь вручную за минуту небольшой костерок, чтобы с ярко горящей сухой веткой в одной руке и копьем в другой отправиться в темноту. Дюжий мужик не успел освободить ноги, как не старался, но уже пришел в себя после моего хлопка и теперь пытается затаиться под какой-то корягой, не понимая, конечно, что я его все равно вижу.
Не обычным зрением, а вижу сероватое облако его сознания своим ментальным взглядом даже в абсолютно темном лесу.
Я не стал с ним долго возиться, воткнул ветку в мох, осветив на мгновение перекошенное от натуги лицо, оглушил его сильным ударом по сознанию и тут же заколол совсем.
Сделаю такой не красящий никого поступок в стороне от остальных глаз, чтобы все прошло морально легче для моих спутников. Что я тут с ним делаю еще, кроме убийства, никто не видит.
Собрал с него старательно энергию, вышло ее опять очень много, явно было за что удалить от себя сильно проштрафившегося дружинника старому барону, как я хорошо почувствовал. Есть, то есть было, в нем что-то такое от маньяка, который развил свои садистские наклонности на службе у барона, но слишком увлекся этим делом и поэтому был изгнан из дружины.
И с него пришло прилично, целых четырнадцать единиц МЕНТАЛЬНОЙ СИЛЫ и еще много ЭНЕРГИИ, даже больше, чем с брата, которые я пока не стал никому раздавать, а просто забрался на старое место и быстро уснул без всяких угрызений совести.
Едва начало светать, как проснулись Фиала и Терек, наши выздоровевшие герои-страдальцы, сразу же страшно голодными голосами попросили еды.
— Любой! Которая есть!
Да, на восстановление организма от ран кроме ментальной энергии требуется много жизненной силы самого тела.
Милая моя выглядит полностью здоровой, стоит уверенно на земле и наворачивает подаваемый сестрой хорошо засохший хлеб. Шрамы уже затянулись и только белые участки кожи на загорелой шее показывают места, через которые прошла стрела. И еще на одежде имеются места с засохшими потеками крови, не так обильно, как у Терека, но тоже хорошо заметные.
Ксита срочно режет каравай хлеба и наполняет чашки водой из меха, свои фляги наши раненые сейчас найти не могут в перевернутом барахле. И, кроме обычной родниковой воды, у нас ничего другого нет.
Терек уже сам сел на повозку, раненое плечо еще бережет, поэтому хватает ломти серого хлеба один за другим здоровой рукой и жадно пихает в рот.
— Так, нужно навести порядок на повозке, переложить наше добро, чтобы не звенело, еще обиходить лошадей, поэтому начинай, Ксита, кашу варить! Бочонок с солониной открыть придется, наших накормить пора до отвала.
Терек тут же занимается солониной и собирает валежник для костра, мастерит рогульки и на лезвии топор переносит остатки моего костерка на новое место. Вот как жрать хочет, прямо носится обычно достаточно ленивый в движении мужик. И уже про свое покалеченное вчера плечо забыл, как хорошо прошло лечение РЕГЕНЕРАЦИЕЙ.
Никто пока ничего не спрашивают про новую конструкцию в своих головах, не до таких вопросов всем выжившим или они уже просто примирились с этой мыслью. Раз оказались живы и почти здоровы, значит Андер все-таки сделал свое
