Написать Империю 2 - Михаил Усачев
— Ясно, почему гвардия Короля бежала отсюда… — вздохнул кучер на первой повозке.
Тут была такая стена, такая крепость, что от одного вида этого сооружения любая воля к борьбе тухнет в зачатке. О Рохане было много слухов. О его характере, о его богатстве. Всё правда! Только глянешь на эту крепость — всё не врут! Такое не мог построить простой человек! Вообще человек не мог, а если смог, то как его в принципе можно считать человеком⁈
Люди очень боялись, что их сейчас развернут и погонят прочь. Эти укрепления давили на них, показывая всю ничтожность их существования. Тут могли только боги ходить, не нищие беженцы. Однако, стоило им приблизиться, как из ворот вышло несколько человек. Три Рохирима; страшных могучих рыцаря, достойных места, в котором служат, и ещё пара женщин в красивой одежде бок о бок с ними.
— Что в повозках? — спросила идущая впереди девушка, обращаясь к кучеру.
— Люди, госпожа, — вежливо ответил тот. — Немного еды в дорогу. Вода, какая-то одежда, которую получилось спасти.
— Раненые есть?
— Нет…
— Тогда оставьте повозки тут, а сами заходите внутрь.
Их не стали спрашивать, кто и откуда. Заставили оставить лошадей и повозки, войти в крепость пешком. В конце вереницы из беженцев шёл молодой мужчина, вместе с женой и ехавшей у него на руках дочерью. Девочка сбила ноги за эти дни и не могла нормально идти, отстать от каравана было смерти подобно, поэтому отец нёс её на руках больше суток.
— Что с девочкой? — услышал он вопрос от встретивших их людей.
— Она здорова, — тут же поспешил оправдаться он, побоявшись что их осудят за какую нибудь болезнь. — Просто устала сильно.
— Хорошо, — женщина заметила, что у ребёнка на пальцах правой ноги запеклась кровь, но ничего не сделала. — Её осмотрят лекари, когда прибудете в лагерь, там всё расскажете.
— А-а, да… — закивал тот.
Он даже не знал, примут ли их или погонят вон, а ему уже лекаря пообещали… Мужчина так зубы стиснул, что у него у самого чуть кровь не пошла. Слухи не врали им!! Это место стоило того, чтобы так долго идти!
Сразу за стеной было просторное поле. Войдя в земли Герцога Рохана, люди увидели множество строений по левую и правую сторону берега от реки Рассейки. Впереди был небольшой временный лагерь. Там виднелись большие шатры. Больше десяти шатров.
— Если вы хотите жить на нашей земле, вам придётся стать одними из нас, — заговорила женщина впереди. — Законы, обычаи, вы все должны будете им следовать. Вы многого не знаете, но вас научат. Вам всё расскажут и всё необходимое дадут. А дальше, всё будет зависеть от вас. Надеюсь вы сможете здесь прижиться. Не предавайте Герцога и то доверие, которое он решил оказать вам.
Она махнула рукой, разделяя беженцев.
— А сейчас девочки уходят налево, мальчики направо. Вы снова встретитесь после регистрации.
В этот маленький город из дорогих шатров можно было войти через два пути. Мужчина отдал свою дочь в руки её матери и проводил взглядом. Дождался, пока они войдут в левый шатёр, а затем сам вошёл, но уже в правый.
Они не торопились, так же как в пути он шёл позади всех, так и тут оказался последним.
— Раздевайтесь! — сказал мужчина, встретивший его тут. В шатре было тепло, можно было снять всю одежду.
Понятно, почему нас разделить вздумали, — решил тот. Послушно подчинился, думая что их будут осматривать на наличие болезней, вшей, или другой гадости.
Мужчина в самом деле осмотрел его со всех сторон. Взял какую-то ниточку и измерил длину его ног. Ему приказали встать на подставку и померили длину стопы. А затем дали в руки кусок серой, но очень мягкой, почти воздушной хлопковой ткани. Сверху положили кусок мыла и отправили дальше.
Ничего не понимая, мужчина откинул занавеску в шатре, но вышел ни на улицу, как он рассчитывал, шатры соединялись друг с другом тоннелями из ткани, так что его никто не увидит, он всё ещё голышом ходил. А потом, когда он прошёл по этому коридору, то оказался в другом шатре. Тут было очень влажно. Вверху под потолком была железная труба, и из неё каплями, словно дождиком, бежала вниз тёплая вода.
Вот зачем мыло дали, — вздохнул тот. Эти люди хотели чтобы он смыл с себя всю грязь. Это он сделал с радостью. Если не считать обтирания полотенцем, он не мылся уже несколько месяцев. Поэтому быстро встал под поток воды и запрокинул голову.
Столько тёплой воды просто так льют… — думал он. Как они её греют? Дровами? Столько дров ради них извели…
— Как пенится… — стоило ему потереть полученный кусок мыла, так он не только идущий от него приятный запах уловил, но и отметил, что это не просто кусок жира с примесью, который можно купить в городе. Это мыло было мягким, пенилось странным образом, на руках аж пузырьки появлялись.
Сбросив с себя слой грязи, он вытерся выданной тканью, вновь размышляя о том, как можно такую вещь на полотенца пускать…
Обернув эту ткань вокруг пояса, мужчина вышел в третий шатёр, и тут его снова ждало удивление.
— Садитесь, — кивнул встретивший его человек. Тут был ряд кресел, а говоривший мужчина держал в руках железные ножницы.
— Меня ещё стричь будут… — усмехнулся он.
— Вы поймёте, зачем это, когда пройдёте на регистрацию, — усмехнулся парикмахер. Усадил его в кресло и коротко подстриг бороду, которая уже лет пять отрастала. Подстриг и подровнял волосы, которые впервые за долгое время распрямились и упали на плечи.
— Жалко… — говорил беженец. Отращивать бороды было чем-то вроде традиции. Просто ухаживать за ней сложновато, только аристократы могут постоянно посещать брадобрея, для содержания бороды и усов в приличном состоянии. Простым людям такие изыски были чуждыми, они отпускали её и позволяли расти, «как есть».
— Потом спасибо скажете, — просто хохотнул парикмахер.
— Ладно… — им сказали, что придя сюда нужно будет отбросить всё старое и принять новое. Мужчина решил, что такое «новое» было слишком легко принять…
Он прошёл дальше, и тут он понял, почему у него отобрали одежду. Её там,
