Имперский хакер - Константин Геннадьевич Борисов-Назимов
Удивительно, язык не слушается, двинуть ни рукой, ни ногой не в состоянии, а мозг работает. Действительно, знавал я такого банкира и его сынка. Промышляли грязными делишками, отмывали бабло и сами не чурались вкладываться в торговлю живым товаром, наркотой и оружием. Крыша у них имелась хорошая, как и враги. Да, действовал не только из-за собственных убеждений, однако, сам их разрабатывал и собирался хакнуть. А тут заказ подоспел, вот и совместил приятное с полезным. А всего-то перехватил пару транзакций, получил доступ к документам клиентов, заблокировал операционную деятельность банка на двое суток, а материалы слил в прессу и полицию. Шум выдался знатный, банкира с сыном арестовали, осудить не смогли. Их в камерах нашли, по официальной версии они свели счёты с жизнью. Однако, хоронили отца с сыном в закрытых гробах, что с ними сделали заказчики говорить нет желания. Впрочем, те кто банкира заказал тоже недолго просуществовали, никогда не любил, что меня используют втёмную. Обещания не сдержали господа заказчики… А девочку и в самом деле жаль, как и её мать. Сколько ей тогда было? Лет десять, двенадцать?
— Молчишь? — криво усмехнулась Клавдия и залпом выпила виски. — Чёрт! Ты сумел в моей душе что-то затронуть! Сволочь! — она отшвырнула стакан в море. — Ничего, мне обещали тебя не убивать, выпотрошат счета, изобьют и на этом всё! — девушка передернула плечиками, пока не спеша набирать известный ей номер. — Что ты молчишь? Ответь!
Я бы с радостью, да только яд этому противится. А судя по разливающемуся внутри огню и боли, то из этой передряги вряд ли выберусь. Лучше уж пулю в лоб! Клавдия же дура! Сомневаюсь, что её отпустят, а это вызывает горечь и печаль. Удивительно, но зла на неё нет. Впрочем, если выпутаюсь, то и вместе уже не будем, а колечко упадет на морское дно, другой его всё равно не подарю.
Девушка взяла за горлышко бутылку с виски, сделала пару глотков, а потом отправила короткое сообщение со своего смартфона. При этом даже не удалила текст! Что за дура⁈ Моя охрана землю перероет, но до сути происходящего доберётся. Впрочем, в бунгало имеется определенная защита, а запись разговоров, сохраняется на одном из облачных серверов. Если же бесследно исчезну и не появлюсь в сети в течении двух недель, то мир немножечко встряхнет от появившегося компромата.
Клавдия оделась, сидит перед моим креслом скрестив ноги и пьёт прямо из бутылки. При этом она молчит и ёжится, словно от холода. Переживает? А не поздно ли? Жаль, мы с ней красиво смотрелись и даже уже насчёт семейной виллы размышлял, точнее, выбирал, где бы поселиться и как медовый месяц провести. Сделай ей раньше предложение руки и сердца, как бы она себя повела? Согласилась, а потом ударила в спину или отказалась? Увы, ответа никогда не узнаю. Чёрт, что за сожаления?
— Скоро все закончится, — выдохнула девушка и её взгляд устремился в сторону острова.
Послышался шелест волн, к которому добавилось тихое жужжание мотора. К пирсу бунгало пристал катер, в котором оказалось четверо человек. Одного из так называемых в кавычках гостей прекрасно знаю. Семён Васильевич Чуприн по нику Батый, являлся одним из моих давних конкурентов. Когда-то дружили, но последние лет десять враждовали. Кстати, именно он меня свёл с заказчиком на банкира, чья дочь столько лет мечтала о мести.
— Какие люди, — рассмеялся Батый. — Имхак, — он обратился ко мне по нику, который я взял по молодости и глупости, впрочем, мало кто знал, что такая аббревиатура расшифровывается как имперский хакер, — давно не виделись. Вот оно как повернулось, — он покачал головой, не обращая внимания, на что-то пытающуюся спросить девушку. — Ты никак язык проглотил? Бедненький, даже двинуться не в силах, — он подошёл ближе и не отказал себе в удовольствии ударить меня кулаком в грудь.
Отголосок боли и ничего больше, яд оказался еще и обезболивающим.
— Семён Васильевич, вы обещали! — воскликнула девушка.
— Что ты заживёшь весело и счастливо, — усмехнулся тот, поворачиваясь к Клавдии. — Слово сдержу! Ты же окажешься довольна, когда твой приятель пойдёт на корм рыбам.
Ну, ни грамма не удивлён. Шанс выбраться из этой передряги один байт из гигабайта. Телохранители Батыя профи своего дела, троих голыми руками не раскидаю. Да и мизерной возможности такой не дадут.
— Браслеты, — коротко приказал старый приятель и на моих запястьях защёлкнулись наручники. — Вколи антидот, — продолжил отдавать указания Батый.
Молчаливый телохранитель вытащил из кармана армейской спецовки небольшой футляр, достал оттуда шприц и, не задумываясь, воткнул иглу в моё плечо, через ткань пиджака. Клавдия, хмуро за всем наблюдавшая, вскрикнула и поспешно приложила ладошку к губам. Похоже, догадалась, что всё идёт по худшему сценарию. Она далеко не дура, наверняка просчитывала и этот вариант. Неужели настолько меня ненавидела? А как тогда жарко в постели отдавалась? Гуляла вместе и над шутками смеялась? Н-да, её ненависть восхищает, раз сумела так себя вести.
— Имхак, ты сейчас сумеешь говорить и давай без глупостей. Твоё боевое прошлое ушло, поэтому встреть судьбу достойно, — напряжённо произнес старый приятель.
— Боишься, — хмыкнул я, с трудом ворочая языком.
Тело медленно обретает подвижность, но враг прав, оказать достойного сопротивления не смогу даже девушке.
— Нисколько, — усмехнулся Батый. — Голицын, — он неожиданно обратился ко мне по фамилии, — ты уже труп и об это знаешь. Так сдохни достойно, не заставляй тебя на куски резать.
— Вы же… — начала Клавдия, но мой враг её прервал:
— Иди в бунгало и прими душ, потом с тобой позабавлюсь и, если постараешься, то какое-то время будешь моей игрушкой. Поняла? Ступай! — он подошёл к девушке и провел пальцем по её лицу. — Красива, своенравна, а Имхак тебя так и не сумел приручить. Ничего, после пары плетей сделаешься шёлковой и послушной.
— Вы, — вновь попыталась что-то сказать девушка, но получила шлепок ладонью по губам, а потом Батый на неё рявкнул:
— Кукла! Вали в ванну, если не желаешь оказаться через пару часов в низкосортном борделе! Поверь, продам тебя и не поморщусь, как когда-то это делал твой брат и отец!
— Ты врёшь! — воскликнула Клавдия.
— Вспомни как жила, — хмыкнул Батый. — Думаешь, родственнички
