Убей или умри 4 - Саша Токсик
— Вы пошли со мной вещи смотреть, — не стал отпираться я, — могли бы сказать "нельзя", и всё. Меня бы одного не пустили.
— Может это хитрость такая?
— Тупизм это, а не хитрость, — у меня не было сил на дипломатию, — меня ведь вообще можно было сюда не везти.
— Устроил мне тут шпионские игры, Джеймс Бонд хренов, — ругнулся Мастер беззлобно. — ты хоть понимаешь, что ещё чуть, и всё? Поздно было бы Боржоми пить.
— Так вы мне верите? — повторил я.
Мы уже завернули ко мне во двор. Что характерно, адрес он у меня не спрашивал.
— Учти, — сказал Мастер, резко меняя тему, — если с Аней, что-то случится, я тебе яйца оторву.
Хорошо, дядя Илья! — я не дал ему времени ответить и захлопнул дверь.
Когда я дошёл до подъезда, то обернулся. Мастер, не трогаясь с места, смотрел мне вслед. Пожилой дядька в рубленом автомобиле больше похожем на армейский броневик.
Сон не шёл. Подарок Мастера я засунул подальше за шкаф, чтобы отец не нашёл. У него был настоящий нюх на спиртное.
Я лежал в темноте своей комнаты наедине с собственными мыслями, перескакивая взглядом с очертаний кубков на плакат, с которого пялился Ланс, а с него на дверь шкафа с тем самым зеркалом.
Любил ли я её? Нет, наверное. Марина была удобной. Тёплой. Мне было хорошо с ней и в эти минуты я не думал о будущем, совместном или раздельном. Марина была моим партнёром, и в постели, и в делах. И виноват в том, что с ней случилось, тоже полностью я.
"Ты не можешь защитить своих женщин". Пафосный упрёк из кино. Кажется, это говорили как раз Бонду. Девушка Бонда должна умереть, иначе в следующей серии не покажут новую актрису.
Тогда до меня не доходила унизительность этой фразы. Бисквитик сошла с ума. Юмми в коме. Марина между жизнью и смертью. Кто следующий? София? Или Анна?
Внутри меня загоралась чистая и незамутнённая ненависть. Теперь, помимо денег и снятия судимости с отца, которую я выторговал у директоров, у меня появилась ещё одна причина победить.
Я найду и уничтожу тех, кто играет в чужие жизни. Для кого убить человека, это вопрос тактического преимущества. Я не знаю кто они такие, и зачем так поступают. Но я доберусь до них, рано или поздно.
Бам-м! Я подпрыгнул от резкого звука и отдёрнул штору. В моё окно влепился снежок.
Бам-м-м! Сочно впечатался ещё один рядом с первым. Какого хрена?!
Я глянул вниз. Возле подъезда стоял чёрный байк, а рядом с ним тёмная фигура.
— Ты что здесь делаешь? — спросил я, когда спустился.
— Тебе сегодня лучше не оставаться одному, — решительно сказала Анна и взяла меня за руку.
— Откуда ты знаешь?
— Дядя Илья позвонил.
Хренов интриган! Он и здесь всё за всех решил! Хотя где-то внутри я был ему благодарен.
— А мы не навернёмся? — аккуратно уточнил я.
Вид Марины, окутанной разноцветными трубочками под мигающими и пикающими мониторами здорово освежил мой инстинкт самосохранения.
— У меня шиповка, — легкомысленно махнула рукой Анна, — на заказ делали.
Мы понеслись стремительным болидом по улицам спящего города. Светофоры мигали жёлтым. Промёрзший наряд ДПС даже не вылез из своего автомобиля, чтобы замерить нашу, явно излишнюю скорость. Дорогу припорошил снег, ещё не успевший превратиться в грязное месиво, но Анна держалась на нём устойчиво, словно мчалась не на двух колёсах, а на четырёх.
Впрочем, я заметил, что она не лихачила, обходясь без резких поворотов и заносов. Мы неслись практически по прямой, пронзая город насквозь.
И снова я растворился в этом упоительном чувстве полёта, когда сердце проваливается в область желудка, а его место заполняет чистый восторг.
Анна остановилась уже за городом. Дорога здесь делала резкий поворот, а прямо напротив него среди голых зимних деревьев, нарисованных на сером небе как будто тушью, возникала прореха.
Через неё хорошо было видно покрытую льдом реку и редкие огоньки на той стороне. Город остался сзади. Анна заглушила мотор, и нас накрыло тишиной.
Внизу был то ли ручей, то ли овраг, поэтому по краю обочины шла ограда.
— Я иногда приезжаю сюда, — Анна облокотилась на перила. — Здесь очень тихо… дорога ведёт к частным домам, тут за целый день может никто не проехать.
Я подошёл и встал рядом. Шлем она сняла, и тёмные волосы рассыпались по плечам. В контрастном лунном свете она казалась неожиданно хрупкой, трагически красивой, как на готической гравюре.
— Ты любил её? — вдруг спросила Анна.
Меня больно царапнуло слово "любил", произнесённое в прошедшем времени. Мастер рассказал своей подопечной "официальную версию".
На мгновение я ощутил ужас от мысли, что Марина правда могла погибнуть по моей вине. И в тот же момент пришло решение больше не возвращаться к ней.
Это я втянул её в игру, и чуть не погубил. Без меня у неё всё снова будет нормально. Мастер сказал, что её вылечат, и я ему верил.
Должность, подруги, зарплата и элитная трёшка. Не пропадёт она с таким раскладом. А я для неё просто лишний источник опасности.
И кто бы там кем ни манипулировал, я ею, или она мной — на этом всё закончится.
— Она просто была, — постарался я ответить максимально честно, — она была в моей жизни. Мне кажется, я не успел научиться любить.
— Я тоже никого в жизни не любила, — сказала Анна, — все, кто был мне дорог, умерли слишком рано. Зато я ненавижу с самого детства.
Я не оборачивался, просто слушал её голос рядом с собой. Мне казалось это очень важным, смотреть на эту пустую, замёрзшую, мёртвую реку. Я замечал едва видные трещины, вздувшиеся пузыри подо льдом, тёмные участки, которые скрывали промоины.
Именно сейчас я, наконец, осознал, почему заботливые Директора не пускали Анну в игру. Мы все можем просто не дожить до победы.
— Андрей, — позвала меня Анна, и я наконец, посмотрел ей в глаза. — Давай ненавидеть вместе.
Не знаю, чего она ждала. Что я её обниму, или поцелую… Но мой мозг работает непредсказуемо. И вместо романтики он выдал мне решение.
— Анна, тебе ничего не кажется странным?
— Ты о
