Размышления русского боксёра в токийской академии Тамагава, 6 - Семён Афанасьев
Его имидж — демонстративный позитив, веселье, этакий рубаха парень. Жестами, отработанной мимикой он старательно транслирует исключительно положительную личную атрибутику. Дескать, мне можно верить, проблем не будет, только отвечайте на вопросы побыстрее.
— Глубина известна. Для ныряльщиков крутовато, но для меня со сжатым воздухом — вполне достижимо. Возможно, придётся спускаться многократно. Первый раз вообще могу вам всё на камеру снять, с разных сторон — потом пускай ваши специалисты видео обработают.
— А в чём фокус с твоими баллонами? Почему ты думаешь, что кроме тебя никто не сможет повторить?
А ведь он сейчас действительно откровенен. Задаёт лобовые вопросы, не ходит вокруг да около и не пытается скрыть реальный интерес.
Самое интересное, что на вопросы такого человека как раз хочется отвечать быстро и максимально правдиво. На уровне подсознания.
Другое дело, что не стоит его имиджем обманываться: парень имеет даже не два, а три дна; и какое-то время к нему однозначно нужно присматриваться.
Не исключаю, что мы сработаемся. Но я также отлично понимаю (и знаю из прошлой жизни), что подобные люди достаточно легко ради служебных интересов переступают через свои же личные симпатии.
Ладно. Видимо, это мне в голову ударило спиртное. Какие-то не те мысли. Чиновники Японии, с которыми знаком лично я, от своих коллег прошлого мира весьма отличаются.
— Что вы знаете о газообмене в крови? — ну как тут ему не ответить вопросом на вопрос.
— Ничего.
— Если совсем коротко, на глубине из баллонов под давлением в ткани попадает излишек азота. Когда всплываешь, лишний азот начинает закипать в крови. Рвёт сосуды.
— Ты хорошо знаешь физику этого процесса? — представитель министерства обороны даже не старается что-то изображать, смотрит пронзительно требовательно.
— Для наших с вами задач — вопросом владею идеально.
— Объясни и мне? Так, чтобы я понял? Допустим, я полный профан.
— Вы уверены? Хорошо подумали? — смеюсь.
Кэп со своей стороны делает мне гневные знаки, размахивая руками и выпучивая глаза.
— Да. — Спокойно говорит собеседник. — Пожалуйста, рассказывай.
— Азот, содержащийся в воздухе, в организме не усваивается, вы в курсе?
— Да.
— А его в воздухе прилично. Количество газа, растворенного в жидкости, напрямую зависит от давления газа на поверхности этой жидкости. Если это давление превышает давление газа в самой жидкости, то создается градиент диффузии — начинается процесс насыщения жидкости газом. Этот процесс продолжается до тех пор, пока давление газа в жидкости не сравняется с давлением газа на поверхности жидкости. Пока понятно?
— Совпадает со школьным учебником.
— Школьный учебник и есть… При понижении внешнего давления происходит обратный процесс. Давление газа в жидкости превышает внешнее давление газа на поверхности жидкости, происходит процесс «рассыщения». Газ начинает выделяться из жидкости наружу. Жидкость как бы закипает. Именно это происходит с кровью человека, слишком быстро поднимающегося с глубины на поверхность.
— Как-то всё слишком в общем.
Не понял, он что, подначивать меня решил?
— Когда человек находится на глубине, ему для дыхания необходим газ с давлением, равным внешнему. Предположим, речь о глубине в тридцать метров. — Оглянувшись по сторонам, обмакиваю палец в соус и пишу прямо по поверхности стола (потом сам и помою):
(30 м / 10 м/атм.) + 1 атм. = 4 атм.
— Для нормального дыхания на такой глубине давление вдыхаемой газовой смеси должно равняться именно этой величине…
Минут за пятнадцать укладываюсь с лекцией о физике и физиологии кессонки, которую здесь приходится называть декомпрессионной болезнью.
— … когда процесс всплытия проходит медленно, парциальное давление азота также уменьшается медленно. Микропузырьки азота из крови высвобождаются и вместе с током крови двигаются в сердце, потом в лёгкие, где через стенки альвеол выходят наружу при выдохе.
Ориентируясь на его помутневший взгляд, решаю нарисовать ещё и схему лёгкого.
— Если же начать всплывать слишком быстро, то пузырьки азота тупо не успеют достичь лёгких и вывестись из организма наружу. Кровь «закипит». А к пузырям присоединится ещё больше растворенного азота, что порождает эффект снежного кома.
Ёсиока, поначалу злившийся из-за запачканного стола, сейчас зачарованно следит за моим пальцем.
— Затем прикрепляются тромбоциты, следом и другие кровяные тельца. Очень быстро сформируются локальные сгустки крови, они же тромбы. Кровь станет неравномерно вязкой и сгустки будут способны даже закупорить небольшие сосуды.
— Ух ты.
— Тем временем пузыри, прикрепленные к внутренним стенкам сосудов, частично разрушат их и оторвутся вместе с их кусочками, укрепляя «баррикады» в русле кровотока. — Вхожу в раж, поскольку этот процесс в теории знаю идеально; схематично рисую сказанное. — Дальше будет прорыв стенок сосудов. Кровоизлияние в окружающие ткани. Кровоток замедлится, нарушится кровоснабжение жизненно важных органов.
Подождав минуту, подхватываю губку и стираю всё со стола.
— А как собираешься всего этого избежать ты? — Наоя отмирает.
— Есть скорость безопасного подъема на поверхность. Как говорят некоторые, скорость безопасного всплытия, — беззаботно пожимаю плечами.
Затем по памяти цитирую ему приблизительные константы.
В мои годы нейроконцентраторов не было, как и смартфонов. Декомпрессионные таблицы лично мы учили напамять.
— Твоими баллонами может пользоваться любой человек? — заходит с другой стороны флотский.
— Да, — киваю ему ещё беззаботнее. — При одном условии.
— Каком? — он даже подаётся вперёд и наклоняет голову к плечу. — Хочешь предварительно зарегистрировать какие-то авторские права?
Не считаю нужным даже пытаться взять себя в руки — гляжу на него, как на инопланетянина:
— При чём тут авторские права? Моими баллонами может пользоваться любой человек при том условии, что у него скорость вывода азота из крови равна моей!
— А с этим есть какая-то проблема? — до него начинает доходить.
— Мы на "Кальмаре" перемеряли три десятка человек, взятых произвольно. Включая мою девушку.
— Цубаса, которая училась в нашей академии?
— Да. Нейроконцентраторами различных типов, до пятого знака после запятой. Вот у всех, если брать за эталон меня, азот из крови выводится в три и более десятка раз медленнее. — Специально прикрываю глаза, что не таращиться на его вытянутое лицо.
Я сейчас не соврал. Понятия не имею, в чём дело, но конкретно азот из крови всех местных, можно сказать, в пригодных практических объёмах не выводится — если попал в лёгкие под давлением. Разница в скорости со мной такая, что можно считать: у них не выводится.
Не знаю, что за различия метаболизма. Мы двигались реально по волоску,
