Мера ноль (СИ) - Изотов Александр
Насекомое не выдержало и напало на меня за следующим камнем. Я не успел среагировать, попытался ударить ножом, но тварь сама промахнулась, и задела меня только телом. Нож проскрипел по твердому панцирю.
– А-а-а, – меня откинуло вбок, прямо на камень, и я снова приложился затылком. Нож выпал, я свалился и оперся на раненую руку.
– А-А-А!!! – я заорал от дикой боли, едва не потеряв сознание.
Сверху навалилось что-то, по телу застучали твердые ножки. Мотая головой, я отпихнул тварь, но она уже прицепилась, задирая кожу зазубринами на лапах. Я подтянул колени к животу, и стал отпихиваться уже ногами. Раскинув руки, я вдруг нащупал раненой рукой нож.
Блин, пальцы не двигаются! Не могу схватить.
Многоножка щелкнула челюстями, и нога ниже колена отозвалась дикой болью. Я извернулся, открыв спину врагу, и кинулся к ножу здоровой рукой. В лопатки уперлись острые лапы, закапала слюна.
Я наконец схватил рукоять и, заорав, резко развернулся. Многоножка завалилась набок от моего движения и сорвала мне кожу со спины. Я рванулся к ней, навалился сам сверху, и загнал нож прямо в морду, прижав сверху еще больной ладонью.
– Н-на! – лезвие вошло по самую рукоять, а я так и напирал сверху, крутил его как сверло, – Сдохни, тварь!
Многоножка проскребла мне по груди лапой, оставляя ссадину, и затихла. Через миг вспыхнул светлячок и влетел мне в грудь. Стало чуть-чуть получше.
Я отвалился от трупа чудовища и с облегчением выдохнул.
« А ты молодец!»
– Спасибо, – сказал я, корчась от боли, – Что ж ты молчала, даже не помогла.
«Это бы отвлекало тебя».
Я усмехнулся и подтянул к себе правую ногу. Чуть ниже колена красовался глубокий порез. Вот же дрянь!
«Зато ты получил дух. И теперь чуть-чуть ближе к первой мере».
– Насколько я тебя понял, это может быть всего лишь капля в пустом ведре.
«Будь оптимистом».
Я попытался встать. Рука не слушалась, нога болела нещадно. Я усмехнулся – да, теперь я точно не боец.
Пещеру прорезал дикий крик, прилетевший из темноты. Вздрогнув, я обернулся. Крик был человеческим, и шел с той стороны, куда я еще не дошел.
«Ну вот, как я и боялась. Одного Скорпиона уже нет».
Хромая, я поскакал к тому месту. Нога не давала идти ровно, но, опираясь на камни, я все-таки прошел еще метров пятьдесят.
Ридар лежал у самой стены грота. В пяти шагах от него открывался вход в темную пещеру, и туда вели кровавые следы. Много лапок.
– Блин, что за тварь это сделала? Он же вторая мера.
Грудь юнца зияла огромной дырой, будто из него «Чужой» вырвался. Меч валялся рядом.
«Так я и думала».
Я, с опаской посматривая на темный вход, приблизился к парню.
– Что ты думала? – прошептал я.
«Все животные в Регнуме – первая мера. Но у них в мере ступеней бесконечное количество».
– Та-а-ак, – протянул я, понимая, куда клонит спутница, – Продолжай.
Я осторожно положил нож и ухватился за пояс молодого скорпиона, стал развязывать ремень. Хватит уже голышом бегать. Ботинок у него тоже не было, в это мире много кто босиком бегает, как я понял.
«Если животное достигает восьмой ступени, или еще выше, оно уже может сразиться со зверем на равных».
Стянув штаны, я кое-как надел их. На моем дрище они висели, как мешок, и затянуть пояс одной рукой у меня не получалось. Мучаясь, я на всякий случай подтянул меч. Тяжеловат, но по любому лучше ножа.
– Я понял, – прошептал я, – Какая-то тварь в этой пещере достигла такой силы, что юнцов режет на раз два.
«Да».
– А что же старшие Скорпионы? Им не жалко молодняк отправлять на убой?
«Они придут убить ее. Но только когда заметят, что из пещеры не возвращаются».
Я попытался еще раз затянуть пояс. Поврежденная рука вообще не могла ничего держать.
«Ты не сможешь сражаться».
– Да, я знаю, – кивнул я, пытаясь надрезать чистые лоскуты на рубахе убитого Ридара.
«Я исцелю тебя, но ты же знаешь, что будет дальше?»
– Да, ты отключишься.
«Рука или нога?»
Ясное дело, что руку надо чинить. Но я представил, что опять останусь один, даже без голоса в моей голове, и мне стало неуютно. Я замотал головой.
– Не, так справлюсь, – я зубами попробовал подцепить лоскут с рубахи, стал осторожно надрезать.
В этот момент дикая боль скрутила раненую руку, и я замычал, чуть не свалившись на пол. Муки продолжались секунд двадцать, а я сжимал зубы, боясь заорать. Мало ли как далеко это чудовище.
Но вот боль отпустила, и я сразу позвал.
– Эй, ты тут?
Спутница молчала. Все-таки она сделала это.
Я сразу поднял левую руку. Тыльную сторону ладони покрывали свежие розовые шрамы, но крови больше не было. Я осторожно сжал и разжал кулак.
– Охренеть! – вырвалось у меня.
Не теряя больше ни секунды, я затянул пояс и распорол рубаху Ридара, орудуя уже двумя руками. Правая штанина напиталась кровью, но я задрал ее и быстро перевязал рану.
Затем я встал, сунул нож за пояс и поднял меч. Ну, вот так можно и выжить.
Я покосился на темный вход, но поковылял обратно, к площадке с убитыми многоножками. Пинком я свалил с панциря убитую тварь, затем вогнал меч в сочленения и стал раскачивать его.
Время от времени я останавливался и прислушивался. Пока было тихо.
Скоро я услышал хруст и поднажал еще. Панцирь развалился на две части. Через некоторое время я отделил пару приглянувшихся мне сегментов. Внутри они были выеденными и высохшими. Примерив один и второй, я выбрал тот, в котором удобнее.
Теперь, похожий на черепашку-ниндзя, я попробовал махнуть мечом. Сильно движения не сковывало, но было не совсем удобно выхватывать нож. Но такая броня была лучше, чем ничего.
– На кого ж ты меня покинула, – проворчал я, обходя большой грот по кругу. Я обрадовался, не встретив насекомых крупнее пауков, но расстроился, когда понял, что выходов только два – туда, откуда я пришел, и туда, где скрылась неведомая тварь.
Кто опаснее? Снор или неведомая тварь?
Взвесив все за и против, я решил вернуться назад. Меч у меня есть, и можно попробовать сразиться с наглым юнцом.
Я подошел к пещере, ведущей ко входу, где нас запустил Торбун. Нога наступила в жидкость, и я остановился. Оттуда текла холодная вода, и поток явно усиливался. Я помнил, что там были гладкие стены, но тогда подумал, что это дело глубокой древности.
Усиливающийся поток говорил об обратном.
В текущем ручье начали уже появляться высокие бурунки, штанины стали мокнуть, и я поспешил обратно. Странно, где-то река, видимо, имела связь с пещерой. Но вот от чего зависело, что вода появлялась только время от времени я не знал.
Я быстро пересек грот, пролетев мимо расчлененной многоножки. Когда я подходил к другому выходу, меня опять ждал сюрприз. Тело Ридара исчезло. Кровавый след тянулся в темноту пещеры.
– Вот же… – прошептал я.
Я мысленно потянулся к молчаливой спутнице. Вдруг получится разбудить? Неужели опять на две недели заснула?
Молчит.
Грот наполнили звуки текущей воды. Я глянул наверх. Метрах в трех надо мной виднелась темная полоса, сверху камень был намного светлее. Значит, вода добирается только до такого уровня.
Я выдохнул и вступил в темноту. Вытянув перед собой меч, я прошел несколько шагов, пока хватало освещения из грота. Скоро нога наступила на что-то мягкое.
Наступив и пощупав стопой, я даже не стал это поднимать. И так понятно, что это часть тела. Меня передернуло.
– Нулячья твоя мера! – прошептал я, – Неужели сдохну тут?
Я продолжал идти вперед. Несколько раз наступал во что-то склизкое. Через пять минут кромешной тьмы впереди показался свет.
Мне сначала показалось, что я вышел во второй такой же грот, но неожиданно передо мной разверзлась пропасть. Тоннель вывел в огромную пещеру, у которой не было дна. Сверху нависали сталактиты, а внизу, в бездне что-то светилось, будто тлели раскаленные угольки.
Я взошел на небольшой уступ, вдоль стены ведущий к большому плато на той стороне пещеры. На поверхности камня виднелись глубокие следы, которые могла оставить кирка или лом. Будто что-то твердое втыкалось туда, и эти отверстия двойным рядом шли прямо туда, куда я направлялся. Что тут, группа альпинистов карабкалась?
