Чужеродная Аллегория - Леон
Наблюдая как Шоорм не имеющий возможности толком защититься из-за своего положения, получает всё новые и новые раны, Рор’Шах постепенно погружался в состояние благоговейного восхищения. Учитель за один короткий, и совершенно невпечатляющий бой, умудрился столь жёстко низвергнуть Шоорма, что даже в случае победы последнего, тот уже не сможет быть вождём. Ему придётся уступить положение, иначе его попросту не поймут. И сместят насильно.
Проблема в том, что других воинов уровня Шоорма в племени нет. Так-что на роль вождя могут претендовать только два существа: Рор’Шах, которого уже должны были бы убить, и сам Учитель. Который уже мёртв, и является победителем предыдущего.
А в том что некромант победил сомнений уже не осталось: особо удачный рывок артефакта, почти полностью отрубил Шоорму правую кисть. Естественно тот тут-же перехватил оружие левой рукой продолжив сражение но… В отличие от энергетической плети, клевец оружие двуручное, да и вождь был правшой.
Понадобилась ещё пара ударов, и битва была завершена. На этот раз – по-настоящему.
Шоорм лежал на земле, лишённый какой-либо возможности двигаться, и в принципе оставаясь в живых лишь каким-то чудом. На единственной ноге перерезаны сухожилия, в груди пробившие сердце лезвие артефакта, а руки стянуты за спиной его позвоночником. Учитель, обвив шею уже бывшего вождя хлыстом, не жалея сил стягивал его, дожидаясь пока противник задохнётся. Ну или точнее: пока ожоги на шее не перепилят её целиком. Потому-что сил чтобы передавить шею даже раненого орка, у лича всё ещё не было.
Когда всё было закончено некромант повернулся к племени, и медленно обвёл орков взглядом пустых глазниц. Совершенно внезапно все разговоры стихли. Ещё недавно спорящие и выкрикивающие от азарта сородичи, ощутили крайне неприятную, липкую волну страха. Ведь они все, единовременно осознали один факт: им попросту нечего противопоставить этому существу.
- Есть ли среди вас те, кто хочет назвать этот бой недостойным или нечестным? – ответа не последовало – В таком случае: отныне у племени Кровавого Заката новый вождь.
И вновь на слова лича не было дано ответа. Поначалу. Орки молча смотрели как его казалось бы невообразимо страшные раны, восстановились в одно мгновение. Как повинуясь невидимой команде, к некроманту вернулась и приросла обратно рука, чтобы через мгновение на неё налез артефакт. Покосились в сторону неожиданно зашевелившихся немёртвых собратьев, которые во время боя ничем себя не проявляли.
Именно нежить, разбредаясь по округе, и начав заниматься казалось бы совершенно мирными и бытовыми вещами, вроде уборки мусора, или выправки покосившихся стен шатров, стала переломным камнем в настроении. И имя этому камню – ужас. Вначале один, наиболее впечатлительный орк выкрикнул преувеличено бодро «Новый Вождь», потом второй, следом крик подхватил третий.
И вскоре всё племя в исступлении скандировало эти слова, даже не до конца понимая смысла и причины. Они боялись Учителя. Они не хотели вызвать его гнев. Они старались его ублажить. И поэтому они кричали. Смелые и гордые орки уподобились людям, пресмыкающимся перед своими королями. Рор’Шах хотел бы испытать стыд или презрение, но… не мог. Ведь он кричал вместе со всеми.
Новый вождь какое-то время молча стоял осматривая признавших его власть орков, а когда те начали потихоньку успокаиваться, отвернулся, сосредоточив взгляд на трупе Шоорма. Тут племя окончательно притихло: орки настороженно затаили дыхание, ожидая… чего-то. Даже сам Рор’Шах не мог с гарантией сказать что именно собрался сделать с телом некромант.
И потому для него стало весьма пугающим сюрпризом, когда вместо каких либо действий Учитель лишь громко проговорил, подозвав его жестом:
- Ученик, иди-ка сюда. Есть подходящее задание. Благо ты как-раз отдохнул.
С опаской и сопровождаемый взглядами с целой кучей разных эмоций, от страха и ненависти, до надежды что он сможет из защитить, тёмный шаман выдвинулся вперёд.
- Вот тебе тушка. Задача: восстановить.
- Учитель? – хоть смысл сказанного и был Рор’Шаху понятен, но обойтись без уточнений он не мог: просто чтобы убедиться что у него всё в порядке с головой – Вы… имеете ввиду поднять его?
- Ты оглох? Не тупи на ровном месте: могут быть последствия. – спокойно, совершенно не изменив тона, ответил лич – Тебе было сказано его восстановить. Вылечить. Оживить.
- Я… не умею воскрешать, Учитель. – то с каким трудом ему дались эти слова, Рор’Шах никогда не признается
- Не трясись ты так. – совершенно неожиданно хмыкнул лич – Тебе это вполне по силам. Впритык, конечно, так что даже не думай, что всё пройдёт легко и беззаботно. Но ты справишься. Если не будешь тупить, и растрачиваться на бесполезные задачи, естественно. Ну а что касается умения: именно для получения оного ты сейчас и будешь работать. Всё ясно?
- Я не… я… Да Учитель.
Рор’Шах обречённо вздохнул, бросил (возможно последний) взгляд на соплеменников, и принялся камлать. А что ему ещё оставалось?
Шаман даже близко не представлял с какой стороны подступиться к непосредственно воскрешению, а потому начать решил с куда более знакомой области: с лечения. Ему шаманов обучают в первую очередь, так что опыта у него хватало. К тому-же Рор’Шах рассудил что возвращать жизнь в нецелое тело будет куда сложнее.
Духи привычно и легко откликнулись на зов, вот только… воздействовать на мёртвое тело могут далеко не все из них. Более слабые и послушные, попросту растворялись в трупе, не принося никакого результата. Попытка вызвать более сильных, обернулась ещё большим провалом: поглотив положенную часть его маны, духи просто улетали обратно, отказавшись даже приближаться к мертвецу.
Раз за разом, Рор’Шах пробовал всё новые и новые подходы, но получал совершенно никчёмный результат и то лишь в лучшем случае. В отчаянии он бросил взгляд на Учителя, но его безэмоциональный череп, явно не говорил о готовности помогать. Скорее уж наоборот: в глубине его глазниц, будто бы на мгновение проскочило ехидство.
В этот момент тёмного шамана обуял страх… и стыд. Учитель прямым текстом ему сказал, что он может воскресить Шоорма, в то время как у него даже восстановить целостность тела не получается. И именно стыд и позволил ему наконец вспомнить о своей главной силе. Той, который он следуя многолетней привычке пытался игнорировать и загонял в самые глубины своего бытия.
Со злой решительностью продолжив камлание, тёмный шаман теперь обратился не просто к духам, а к
