Критическая ошибка - Михаил Диаминов
Его сподручные, не став дожидаться особого распоряжения своего предводителя, начали расходиться по сторонам, оказываясь у меня за спиной.
- Спасибо, - неизменно вежливо ответил я. Люблю вежливость, знаете ли…
- А мы тут мимо проходили, дай, думаем, заглянем на огонёк, - хохотнул Бакен, углядевший, видимо, в своих словах каламбур.
- Эх, а мне вас и угостить-то нечем, - посетовал я, продолжая жевать картошку.
Посетовал я вполне искренне, а не только потому что решил поддержать добродушный тон, ведь по всему выходило, что я и впрямь не успею угостить Бакена своей арматурой…. Извлечь я её, быть может, и успею, но подняться на ноги и перепрыгнуть через костёр, находящийся между нами, уже вряд ли… Не стоит также о его приятелях забывать, они, если судить по звукам, находятся на таком же расстоянии позади, и в руках у них материализовалось какое-то дубьё.
- Ну почему же нечем? – деланно удивился Бакен, бросив взгляд на алюминиевый лом, лежащий у входа в нору, рефлекторно погладив обмотанную изолентой рукоять отрезка металлической трубы, висящей на поясе, – Не царские хоромы у тебя тут, конечно, но и излишне прибеднятся тоже не стоит. Я гость скромный, мне угодить дело не хитрое.
Позиция у меня неудобная… сидячие положение, в руках стаканчик с наверняка геномодифицированной, но всё же не смертоубийственной картошкой… И чего они по раньше не подошли? А ещё лучше – попозже! А может специально из темноты следили, дожидаясь момента когда руки будут заняты. Даже сейчас, если бы хотя бы костерок не был бы заставлен кирпичами, одновременно выполнявшими функции держателей фляжки с водой над огнём, и теплоносителя, для последующего обогрева норы, то можно было бы попытаться вскочить, пнув горящие угли Бакену в район криво постриженной физиономией – с такой порослью хватило бы и пары угольков, дабы заставить отвлечься от рейдерских планов, правда и самому пришлось бы, возможно, быстро снимать обувь с правой ноги, спасая конечность от попавших внутрь углей, но увы, кирпичи стояли там куда я их установил. Да и что делать с оставшимися двумя прихлебателями? Эх…
Отдать им собранные ресурсы, за которыми они скорее всего и явились? Жаба такого не простит – всю жизнь потом тыкать будет… Но помимо проблем с земноводными, с которыми ещё можно выстроить какой-никакой конструктивный диалог, была и другая проблема – получив с меня так просто металл, эта тройка сборщиков, с низкой моральной ответственностью, уже вряд ли сможет отказаться от дальнейшего рецидива – придётся стать их дойной коровой, проще говоря, а ни я, ни жаба, ни являемся по природе своей парнокопытными, и тут уж ничего не попишешь… Впрочем, может не всё потеряно?
- Ну так что будем делать, хлебосольный хозяин? – перешёл к делу Бакен.
- Ну раз вы так настаиваете… - отвечаю я, обернувшись назад и оглядев замерших позади соратников рыжего, - то тогда ладно…
Бакен ещё раз осклабился, делая шаг вперёд и начиная говорить что-то вроде: «Ну вот и молодец, хороший мальчик», когда я резко поднялся на ноги, отбрасывая стаканчик в сторону, и поддевая ступнёй стоявший возле самого огня кирпич.
На какой-то момент время словно замедлилось, я увидел как он, оставляя позади себя шлейф из золы и искр, летит в голову Бакена, но тот, успевает слегка пригнутся, и хорошо разогретый строительный элемент проносится в сантиметрах над причёской любителя лёгкой наживы. Я даже не успел как следует огорчится такому безуспешному исхода каменного пенальти, как фляжка, с не менее хорошо прогретой водой, увлечённая кирпичом, но получившая несколько меньший кинетический импульс, врезается прямо в рыжую поросль.
Увы, любоваться итогами попадания специфического снаряда некогда: я сразу же разворачиваюсь на 180 градусов, не хочется оставлять прихлебателей без присмотра, и не зря – один из них успел приблизится почти вплотную, и его дубина уже опускается мне в район головы.
Ни уклониться, ни уж тем более как-то контратаковать я не успеваю, всё что получается – на одних инстинктах выставить правую руку, защищая голову, лишь стараясь подставить лучезапястную кость так, чтобы удар пришёлся не по прямой, а по касательной, но и без того понимая что ей всё одно хана – обладатель дубины сил для удара не пожалел.
Удар был такой силы, что собственная рука съездила мне по скуле, и я начал падать назад. На несколько мгновении сознание вышибло из головы, и я на одних рефлексах оттолкнулся от земли, дабы попытаться перелететь через костёр.
Перекувыркнувшись через спину, я более-менее пришёл в себя: правая рука висела бесчувственной плетью, правая сторона лица саднила, а уши терзала боль от оравшего на всю округу Бакена – от его лица, груди и живота исходил густой пар вперемешку с матюгами.
На ноги я подняться успел, но это было не надолго – парочка с дубьём не стала отказываться от прежних намерений. От нового удара дубины я смог уклониться, но второй противник успел поставить подножку, от чего я таки снова упал. Ещё один удар дубины, и вновь перекатом я от неё ухожу, приятно всё же чувствовать себя быстрее противника, но вот удар поддых, словно шелудивому кабыздоху, я принимаю полноценно – дыхание вышибает капитально.
- Гасите его! – злобно прорычал Бакен, видать не понравился ему мой чаёк… ну да я и сам знаю, что без заварки это всё ерунда.
Ещё от пары ударов я успел уклониться, один пропустить вскользь, но на ноги мне подняться так и не дали, а очередной, особо удачный, правда не для меня, удар, пробил прямо в голову. Тьма…
Глава 6 - интермедия
Как известно, генералам противопоказано передвигаться бегом, ибо в мирное время, вид бегущего генерала вызывает смех, а в военное – панику. Генерал Семчев был об этом прекрасно осведомлён, а потому вряд ли он смог бы так просто вспомнить, кому в последний раз удавалось заставить его таким заниматься. Этого не удавалось сделать даже журналистам, в последние годы оборзевшим до такой степени,, что даже пытаются освещать ход выполнения сдачи нормативов по физической подготовки высшего офицерского состава. Но Семчев тоже не лаптем щи хлебать приучен, а потому успешно избегал
