Я тебя ждал (СИ) - Павел Смолин
Подняв Главную Героиню (а куда деваться?) на руки, я отнес ее в душевую. Открыл кран и выругался — вот и водопровод отключили. А ведь на дворе как раз лето — какая ирония! Лучше пока не просыпайся, а потом сделаем вид, что ничего такого не было, хорошо? Вот и договорились.
Стараясь не концентрировать внимание, вытащил ее из смирительной рубашки и нижнего белья в виде казенных, серых от постоянных стирок потертых трусов с инвентарным номером, отметив прилипшую к девушке прокладку, свернул это все и кинул в угол душевой. Материализовав воду, вылил бутыль на лежащее на кафеле нагое тело. Блин, а ведь мне придется ее трогать — просто так накопившееся за два дня невозможности раздеться не смоется.
Девушка дернулась, широко распахнула карие глаза и с визгом попятилась к стене, не спуская с меня полных ужаса глаз и время от времени поскальзываясь. Уткнувшись в стену, она сложилась в позу эмбриона повернувшись ко мне спиной и сменила визг на тихие, полные безысходности всхлипы.
Что ж, подождем.
Материализовал рядом с девушкой пару пятилитровок воды, тазик, ковш, мочалку, шампуни, мыло, крема, полотенце, средства женской гигиены и нижнее белье (тоже в ассортименте), огородил это все ширмой и мягко проинформировал:
— Я желаю тебе только добра.
Отошел в другой угол душевой, вынул из инвентаря колу и огородился ширмой сам — все равно услышу и успею среагировать если что-то пойдет не так. Послушав всхлипы пару минут, поймал себя на том, что почти готов завыть от скуки. Адреналиновая зависимость сформировалась и закрепилась в кратчайшие сроки — неудивительно, с такой-то неостановимой движухой.
— Кто ты? — едва слышно спросила она.
— Антон Паршин, тридцать лет, — максимально спокойно ответил я. — Богиня Ночи Нефелия оказала мне честь, избрав своим главным последователем.
— Сумасшедший, — издала она полный тоски всхлип.
Сказал человек, обнаруженный в «мягкой комнате». Не как что-то плохое — просто иронично.
— Скажи «статус», — попросил я.
Оповещение Системы пропустить невозможно, но сделаем поправку на место и время его получения. Ну и ментальное здоровье девушки тоже может оказаться крайне специфическим.
— Какой еще «статус»… — обреченный стон оборвался.
Немного помолчали.
— «Система демонов и богов»? — будто сама у себя спросила она.
В голосе появилось что-то отдаленно похожее на смесь любопытства и надежды. То же самое, но посильнее испытал и я: объяснять придется гораздо меньше!
— Концепция такая же, — подтвердил я. — Зомби-апокалипсис с прокачкой. Но демонов пока не видел.
— Сколько дней прошло? — тоска исчезла полностью — теперь голос звучал просто устало.
— Пятьдесят один с половиной час, — ответил я, посмотрев на часы в интерфейсе.
— Самые важные! — простонала она, явно схватившись за голову.
— Я тебе кучу «артов» и навыков принес, — успокоил ее я. — И прокачаться помогу. Но придется стать Первожрицей Богини Ночи — это она меня за тобой отправила.
— А ты — ее Главный последователь? — источник звука поменял положение — невидимая мне девушка села.
— Так, — подтвердил я.
— Главнее Первожрицы? — уточнила она, раздался звук упавшей бутыли и ее раздраженное. — Бл*дь!
— Не знаю, — честно признался я. — Почему-то забыл спросить. Помочь?
— Справлюсь! — отвергла она помощь. — А сейчас спросить не можешь?
— Не могу. С начальством можно увидеться только во время эволюции — на пятидесятом и сотом уровне.
— А дальше?
— Тоже не спросил, — как-то даже смутился я.
Шум воды был не в силах скрыть ее разочарованное:
— И этот тупица — главный последователь? У Богини Ночи дела, похоже, совсем плохи.
— У меня пятьдесят семь восприятия, так что я все слышу, — вздохнул я.
— И хорошо, — буркнула она. — Терпеть не могу врать.
— «Не врать» — одна из нерушимых заповедей Нефелии, — прорекламировал я начальство.
— А еще какие?
Перечислил.
— «Хаотик-нейтрал»? — уточнила она.
— Скорее «Хаотик-гуд», — процитировал я Богиню.
— Тяжело без изнасилований?
— Никогда не нравились.
— А пробовал?
— Нет конечно.
— Уровень?
— Пятьдесят восьмой.
— Видел кого-то сильнее?
— Дважды — в начале этой ночи и босса твоей больницы. Первый был «игроком», второй — монстром.
— Ты еще и слабак! — приложила она меня.
— Фу быть такой грубой, — не обиделся я.
Слабак бы уже сдох.
— А откуда столько белья? Фетишист?
— Я бы сказал «конечно», но врать-то нельзя, — вздохнул я.
— Паладин! — фыркнула она.
— А вот это реально обидно! — расстроился я.
— Когда-нибудь извинюсь, — пообещала она.
Не врет — у меня же перк есть.
— А верхняя одежда?
— На! — бросил по высокой параболе спортивную сумку «только-для-женских» артефактов, заткнув дыры в гардеробе обычной гражданской одеждой.
Потому что либо защитный костюм, либо отдельные «статовые» шмотки — проверял на снятых с бандита штанах. Обычную одежду под и над костюмом таскать можно. Исключение — ботинки.
— Я тебе что, малолетка? — осмотрев содержимое, спросила она.
— Все равно однажды придется — это «легендарки» и «мифики» с припиской «только для женщин», — пояснил я. — Но я не знаю сколько и чего они дают — мужикам не показывается.
— Везде шовинизм! — вздохнула она. — У тебя «оценка» или что-то вроде?
— Да.
— Я не буду надевать непонятно что, — она попыталась кинуть сумку обратно, но силенок хватило только на пару метров. — Есть что-то еще?
— Сейчас.
Сложил в другую сумку лучший из оставшегося «унисекс»: защитный костюм, ботинки, амулет, десять колечек, перекинул:
— Эквивалент двух десятков уровней. Упор на ловкость и выносливость. Интеллект тебе без надобности — и так умна не по годам.
— Мне двадцать два, — буркнула она. — И уж точно поумнее тридцатилетних фетишистов. Спорим ты вместо обсуждения важных вопросов таращился на Богиню роняя слюни?
— На что спорим? — поинтересовался я.
— Явно не на то, о чем ты подумал! — фыркнула она.
— На десяток щелбанов.
— Ты что, ребенок?
— Девочек бить нельзя пока не напали первыми.
— Сексист! — приложила она меня.
— Очень, — покаялся я.
— А откуда мне знать, что тебе и вправду запрещено врать? — вполне резонно заметила она.
— На пятидесятом уровне узнаешь, когда увидишь Нефелию, — пояснил я.
— А откуда мне знать, что не врет она?
— Женская солидарность и интуиция? — предположил я.
— Меня сюда засунула родная мамаша — как тебе такая «солидарность»? — с нотками легкой истерики хохотнула она.
— Сочувствую.
Раздались шаги, и ко мне за ширму заглянула чистая, влажноволосая, переодевшаяся, но все еще бледная и осунувшаяся Первожрица. Демонстративно осмотрела меня снизу доверху и пожала плечами:
— Извини — на паладина ты и впрямь не похож.
— Ништяк, — одобрил я, материализовал походный столик и наставил на него салатов, нарезок, выпечки и соков. — Выбирай, налетай.
— Инвентарь?
— Инвентарь. Кубический километр объема.
— Охренеть! А стул для дамы?
— Держи, — выдал облупленную табуретку, сам усевшись в кресло-качалку.
— Злопамятный, — не без одобрения заметила девушка
