Скверная жизнь дракона. Книга шестая (СИ) - Александр Костенко
И вот таким образом заклинание, описываемое двадцатью пятью рунами, по пять на каждую фразу, превращается в нагромождение четырёх кругов с двумя сотнями рун и тремя сигилами. И концентрирующим сигилом в центре, отвечающим за формирование заклинания — тоже «Ледяное копьё» должно сформироваться не около пальца, а сгустком энергии пролететь хотя бы сантиметров тридцать, когда как другие заклинания формируются прямо у пальца или же в десятках метров от мага.
Именно поэтому мне понравилась школа Нуаска, или же Путь обратного шага. В ней берётся количество структурных фраз, отвечающих за сигилы, и чертится столько же внутренних кругов. В случае с «Ледяным копьём» их ровно три. Потом сами структурные фразы разбиваются надвое, размещаясь сигилами в противоположных участках печати. Их становится в два раза больше, и сами рунные фразы тоже разделяются надвое — но из-за этого меньше головной боли с подборкой рун. В этой школе «Ледяное копьё» записывается с помощью ста двадцати рун. А если применить другое начертание сигилов, то потребление маны на заклинание увеличится на десятую часть, но и дальность вырастет на столько же. Как по мне, вполне логичная школа, но вот остальные разумные так не считают.
Хотя, в начертательной магии есть ещё одна малюсенькая проблема. Каждый двадцать пятый уровень «Чувство магии» и «Знание магии» влияет на используемые магом фразы и сигилы. Но об этом мне думать рановато.
Закончив с вязью печатей и собравшись к выходу — я аккуратно потряс девочку за плечо, всё так же мирно посапывавшую на диване.
— Ула, просыпайся.
— Господин Ликус, здравствуйте, — не до конца проснувшись и всё ещё сидя на диване, девочка по привычке решила поклониться и чуть не кувыркнулась. Я вовремя поймал её.
— Ужин скоро.
— Спасибо, господин Ликус, — Ула встала и всё же отвесила мне поклон. И показала на нетронутый кусок сыра. — Скажите, а можно забрать братику?
— Конечно.
— Спасибо, господин Ликус, — по-детски радостно улыбнувшись, девочка завернула гостинец в платок и спрятала под робу. — Братик просил передать, что изменят расписание бань. С дровами плохо, будут купания вместе делать.
— Только этого мне не хватало, — я устало потёр переносицу. Скорее всего, купания совместят с фаронами. Это не критично, но я привык наслаждаться баней в одиночку и делиться не хотел.
Утром в день проверки на классы — я едва смог встать с кровати. Ноги покрылись синяками и не гнулись из-за отработки подсечек на прошедшей тренировке. Клаус с тремя матонами делали всё, чтобы я упал, а я должен был либо уклониться от удара по ногам, либо сохранить равновесие — но большую часть времени я провалялся на земле. Радовало, что ещё одна тренировка и целых сорок дней меня никто не будет бить. От этой мысли мои губы частенько трогала наркоманская улыбка.
С этой же улыбкой я встретился с Раскаей для очередной записи моего становления магосом. Мы говорили на отвлечённые темы, я старался не касаться семьи её жениха или же книг. Первое подождёт лучшего времени, а второе я выведал у Густаха. Эльфийка интересуется книгами о воздействии магии на рост трав — странный выбор, но с её непонятным достижением можно предполагать что угодно.
К концу разговора с эльфой я уже достаточно отдохнул, а после обеда прошла ноющая боль в ногах. В главное здание магистрата я пришёл довольный собой и сразу же направился в комнату для занятий, куда по утрам ходил все эти дни, и где меня уже ждал Кузаун. При виде его настороженного выражения лица у меня на сердце червём зашевелилось скверное чувство.
Все эти дни я старался не думать, что не смогу пользоваться заклинаниями даже с помощью свитков. В мире, где монстры и твари разоряют деревни наравне с разбойниками, а ксатов и драконов ненавидят — остаться без магии для меня равносильно скорой смерти.
— Ничего не раскладывай, мы скоро уйдём. Показывай свои работы, — магистор посохом показал на ближайший стол.
На изучение всех трёх листов Кузауну потребовалось не больше пяти минут и раза четыре заглянуть в выданные мне учебники. А после остроухий спросил, выбрал ли я подходящую мне школу.
— Впервые кто-то называет школу Обратного шага логичной, — Кузаун не сдержал смешок. — Вполне вероятно, что тебе придётся изменить своё решение после сегодняшнего дня.
— Когда…
— Всему свой черёд. Сначала ты пройдёшь необходимые тесты и определим твой сопутствующий класс. Надеюсь, мне не стоит объяснять, что из-за твоей… особенности, тебе следует забыть о любом производственном классе?
— Неужели всё настолько плохо?
— Энергия души любого разумного, Лик’Тулкис, не появляется из пустоты. Она берётся из души разумного. И именно своей душой он обращается к Всебогам, когда создаёт и созидает, и просит Всебогов обратить их взор на творение его. Скверна в энергии твоей души не появляется из воздуха, а течёт из самой души. И каждый раз, создавая предмет, ты, желая того или нет, привнесёшь в него частичку скверны. Можешь мне не верить, но академия не для того вкладывает в тебя столько усилий, чтобы ты взорвался в первой же мастерской.
— Что, в любой предмет принесётся скверна? — я удивлённо развёл руками.
— Нет, — магистор задумчиво посмотрел на указательный и средний пальцы на правой руке, которые двадцать дней назад вроде как взорвались. — Скверна коснётся только творений, создаваемых душой под взором твоих богов.
— То есть, немагические предметы не подтверждены этому влиянию?
— Ты решил отринуть путь магоса и посвятить свою жизнь вырезанию ложек из дерева?
— Приемлемый вариант, но тогда я вряд ли накоплю на оплату обучения.
— Прекрасно, — магистор жестом показал мне собираться. — Сначала пройдёшь оставшиеся тесты, потом воспользуешься изготовленными печатями, и мы узнаем их результат. Потом мы вернёмся и закончим с выбором твоего класса и другими вопросами.
Магистор добавил, что на тренировочном поле около столбов уже должны были всё подготовить. Мы направлялись туда. Как всегда, Кузауна охраняли два матона, следуя за магистором шаг в шаг и полностью копируя его походку.
— Что будет, если в равных пропорциях смешать чернила из марлитской смеси с концентрацией один к семи, с чернилами из фаултита с концентрацией один к одиннадцати? — спросил Кузаун, когда мы оказались на дороге, ведущей к тренировочному полю.
— Чернила из фаултитовой смеси в такой концентрации не смешивают ни с чем. Если так
