Мир Сценариста. Трилогия (СИ) - Погуляй Юрий Александрович

Да и ненормальный тоже не хотел.

Когда старик договорил, Головастик приказал:

— Пошли!

Внимание. Вы входите в фазу «Гелбгартен». Внимание. Противники в фазовых подземельях значительно сильнее чем в открытом мире. Войти?

Да!

Картинка подёрнулась, слизала радужную деревеньку. Деревья превратились в пересохших костлявых чудищ, дома выцвели, потемнели, крыши провалились. Люди обратились в скрюченных мертвецов, по–птичьи дёргающих головами, будто слышащих что–то, но не видящих. Из центра деревни с низким гулом бил в небо фиолетовый столп света.

— Ну, чё, по старинке? Сводим всех вместе и аое?

— Нет! — сказал Головастик. — Ликбез.

Стас достал лютню, заиграл, набрасывая бафы. Кренделёк растворился в воздухе.

— Наша цель — босс у портала. Кастер. Пройти надо всю деревню. До перекрёстка будет несложно, но учти — те, кто бурого цвета — при ударе вешают дебаф на хил. Один дебаф — хил не работает. Второй дебаф — обращается.

— К кому обращается?

— Реверсивное направление, Лолушко. Чем больше хила, тем быстрее ты сдохнешь. Тотемы хилить будут постоянно, поэтому лучше не лови второй дебаф. У босса расскажу, что мы про него узнали. Играем через контроль. Давай пробовать. Сначала забери пачку слева.

У покосившегося дома сутулилось шесть ходячих покойников. На обычных мертвяков не похожи. Морды не в крови, глаза не вытаращены, руки перед собою не держат. Просто стоят, недвижимо, головами крутят, и раздувшиеся все, будто под дохлую плоть закачали литров сто вязкой дряни. Одна из них — бурая, выше прочих, с распухшей головой, щёки свисали как у хомяка, заглотившего больше своего веса. Череп обтягивали стальные пластины, и плоть вздымалась над железом разъеденными гнилью холмами.

— Дайте лору, братцы! Чё здесь случилось? Откуда зловещая тьма? Будут ли микровставки? Говорящая голова на полэкрана?

— Время, Лолушко. Чем больше зачистим, тем больше будет выбор снаряжения, — недовольно сказал Головастик. — Кренделёк — бурого, Игнат — бабу.

— Бабу? — только ща я определил среди проклятых жителей Гелбгартена нечто похожее на женщину.

— Хил.

Бурый вдруг вздрогнул, поник головой, будто пригорюнившись. Мертвецы резко обернулись куда–то в сторону дороги, почуяв кого–то в пустоте. Лекарша страшно зашипела. Игнат зарядил в неё стрелу. Паутина молний охватила покойницу. Всполохи проходили по телу, плоть дымилась. Покойница задрала голову к небу и затряслась.

— Вперёд! — гаркнул Головастик.

— Привет вам, свидетели водянки! — бросил я злым языком в крайнего покойника. Раздувшаяся тварь и три её соратника бросились к нам. Вытащил Разрывателя.

— ВЫТАЩУ ТЕБЕ КИШКИ! — немедленно вырвалось из глотки.

Хлестанув подступающих «Душевной раной», я врубил «Кураж». От первых ударов я уклонился сам. За спиной крайнего толстяка, с отвисшим брюхом, бьющимся по коленям, возник Кренделёк, сосредоточенно принялся кромсать монстра. Игнат сместился влево, всаживая в покойника стрелы. Я тоже вонзился в жиробаса, с упоением выкрикивая зловещие прибаутки Разрывателя.

Головастик вонзал в землю тотемы.

Наконец крайний толстяк замер, выпрямился, повалился на спину. Кренделёк и Кузьмич переключились на следующего. Позади что–то гневно лабал Стас, причём, что удивительно, не про кресты и купола, а более бодрое.

Судя по сообщению системы — звучание песни повышало наносимый урон. Фак, я ж должен был пошутить для бафов!

Удар смазал по голове, сорвав маску, перед глазами помутнело на миг. Уворот, уклон. Мечом наотмашь, опять уклон, отскочить. Поправить слетевшую маску. Кураж отошёл.

— Держи их на месте! — крикнул Кренделёк. Стрела ткнулась в голову мертвецу, отчего там мотнулась.

Второй покойник грохнулся на землю. Бах! Удар мертвяка ожёг бок, я зашипел, изображая из себя мастера кунфу, уклоняющегося от атак.

— Тебя пробивают очень сильно, Лолушко! Что за херня? — сказал Головастик. — Соберись!

Бах! Бах!

Я отвык танчить… Унижения не раскидал, друзей не бафнул. Кураж слил. Но мертвецы были не чета кладбищенским. Реально — элита среди мертвяков. У каждого, небось, собственный склеп на местном аналоге Рублёвки, да персональный водитель катафалка.

— Бьешь как баба, — сказал я третьему противнику. Тот ткнул в грудь, и попал, но как мужик. Дыхание спёрло. Разрыватель воткнулся в горло трупу. Ещё одна стрела вошла в голову мертвяка, и враг повалился, увлекая оружие с собой.

Я ринулся следом, в кувырке, собственным весом выдернул оружие, развернулся, вслепую подсекая четвёртого.

— Бляяя, — заорал Кренделёк, получивший от меня по ногам. Грохнулся в грязь.

Что–то Егорка явно не в духе.

— Сорян, ТВОЯ КРОВЬ БУДЕТ МОЕЙ, — вскочив, злой, как чёрт, на свои ошибки, я перехватил последнего мертвяка.

Волна целительного света прошла мимо, восстанавливая здоровье разбойника. Он, наконец, поднялся.

— Глаза разуй! И бурый ща выйдет! — гаркнул Кренделёк, пристроился за последним мобом. Ладно, от одного противника уклоняться много проще. Я наблюдал за каждой атакой, больше сосредоточившись именно на уклонах, а не на уроне. Может, в этом и была ошибка? Как истинный дд в шкуре танка я стараюсь много бить, и пусть хилы потеют. Разрыватель посылал проклятья, молил о том, чтобы вонзиться в гнилую плоть, но я сосредоточенно уклонялся.

Бурый вышел красиво.

Вернее — вошёл. Я оказался спиной к нему, голос Стаса, выводящего про «утки летят, летят высоко», приобрёл истеричные интонации. Головастик заорал:

— Сзади!

Песня барда прервалась. Бурый сбил Стаса с ног. Бросился сверху, пытаясь дотянуться закованной в решётку головой до горла суппорта. Я сдёрнул моба «злым языком», наложил унижение.

Четвёртый покойник осел на землю. Игнат покраснел, превратившись в пулемёт. Стрелы позвякивали, задевая железную сбрую мертвеца. Бурый всхлипывал, но пёр как дизельный джип на бездорожье. Добрался до меня.

— Я БУДУ МОЧИТЬСЯ НА ТВОЮ МОГИЛУ! — заорал Разрыватель.

Справа зашипело, вышедшая из электрической ловушки хилерша исторгла из себя чёрное облако, и то накрыло бурого. Кренделёк растворился. Игнат переключился на лекаря. Бурый же обрушился на меня градом ударов.

Я следил за атаками, уклоняясь, отступая. Пытался найти ритм, подстроиться под него. Стас поднялся на ноги, над деревней поплыло:

— Гулять так гулять, стрелять так стрелять!

— Стой! Стой блядь! — завопил Головастик. Лекарша под атакой Игната и Юры–Кренделька рухнула в грязь, но… Я умудрился дотопать до соседней пачки у другого дома. Запоздало развернулся, встречая шесть новых противников. Шарахнул по ним кливом, торопливо разбросал «унижения». Получил удар от бурого, затем от другого.

Дебафы повесились сразу два. Поток хила от Головастика моментально срезал здоровье до нуля.

— Ложимся! — перед смертью услышал я цедящий голос шамана.

Божечки–кошечки, как же стыдно…

— Кикните? — спросил я, когда очнулся. От левой пачки остался одинокий бурый. — Рачу, вижу.

— Кикнул бы, будь у нас ещё один танк. Давай осторожнее, ладно? — недовольно проговорил Головастик. — Здесь уже надо не нахрапом брать. Мы специально двоих дамагеров взяли, чтобы проще было. Очень много в тебя урона приходит. Ты что–то делаешь неправильно.

— Вижу…

Да, стало немножко хардкорнее.

— Ладно. Вот вам шутка тогда, соратнички, для воодушевления. Как говорят — вся наша жизнь — игра, и ты в ней крестьянин первого уровня.

— Есть баф, — хмыкнул Игнат.

— Вообще, думал я, мы перекинемся парой историй. Я расскажу вам о том, что случилось, вы расскажете то, что у вас произошло. Знаете, эдакий ленивый разговор пока идёт фарм. Но, блин, у меня это реально освоение.

— И это мы ещё до босса не дошли, — ввернул в рану Головастик. — Можешь представить что будет в рейде?

— Кстати, насчет рейда, я ж был у Твердыни Тысячи Зеркал!

— Да? — заинтересовался Головастик.

— Угу. Система порталов у Роттенштайна. Я случайно один нашёл и глянул что да как…