Античный чароплёт. Том 3 - Аллесий
Периодически проявляющаяся слепота, расплывающееся и расфокусирующееся зрение заставили меня сделать внеплановый привал, хорошенько поесть и отдохнуть. Путь я продолжал уже ночью, из-за чего было малость тяжеловато ориентироваться. Но системная карта достаточно точно определяла моё местоположение и направление движения. Слава Энки, что она у меня есть! Боюсь, постоянно телепортируясь, я без неё запутался бы мгновенно. Это сколько же мне времени пришлось бы угробить на выяснение у местных жителей названий городов, деревень, примерного их положения…
Глава 21
Деревеньку Бахру я нашёл не сразу. Так уж вышло, что вокруг неё располагались холмы и скалы, так что я пару раз ошибся с телепортацией, а увидеть достаточно далеко складки местности попросту не позволяли. Пришлось подниматься в воздух, чтобы разглядеть хоть что-нибудь. Было раннее утро, кроваво-розовое солнце только поднималось из-за горизонта, заливая холодные и сырые от ночной росы окрестности пронзительными лучами, заставляющими крупное поселение с высоты казаться уродливым гнилостно-тёмным пятном, отбрасывающим огромные кривые тени в западном направлении. Новый телепорт, и вот уже я иду по хлюпающей небольшими грязными, не успевшими подсохнуть после вчерашнего небольшого дождя участками неровной дороге, слегка поросшей неприхотливой травой и покрытой ямами и ухабами. Стоило бы запомнить такое поганое местечко хотя бы ради того, чтобы больше никогда здесь не появляться. Встречал меня какой-то старик, возившийся недалеко от ямы, из которой несло гнилой рыбой и плесенью. Яма была большая, глубокая. Рядом лежала гора каких-то рыбных остатков. Он что-то из них выбирал, отделял, а остальное скидывал в импровизированную помойку. Если бы не профессиональная привычка, я бы проблевался от запаха. Благо, мне доводилось и тела разделывать, и со всякими мерзкими тварями общаться. Помнится, однажды учитель Халай призвал маскима. Мерзкое порождение Лэнга, жрущее дерьмо. В буквальном смысле. Вроде бы С’ньяк однажды повелел их виду жрать дерьмо. Они и жрут. До сих пор. Джи Беш повелел рабам таскать этой твари еду из помойной ямы с испражнениями. Я уже тогда много чего успел повидать, но от зрелища этого существа, с аппетитом пожиравшего двумя руками за обе щеки такое подношение, мне таки случилось проблеваться.
Так что гнилостный рыбный дух был не так уж и страшен. Но куском ткани я рот и нос всё же закрыл: глотка буквально сохла от этого запаха, а ноздри начало пощипывать, как я подошёл ближе.
– Эй, старик, это Бахра?
– Ты кем будешь, путник?.. – подозрительно прищурился он. Одну руку бородатый скрученный мужичок держал меж складок своего тряпья. Уверен, там нож. Или что-то похожее. Глаза усталые, складки лица острые, морщинистые, небольшие круги. Сам озлоблен: летающие вокруг ментальные щупы явственно передают мне отголоски его эмоций. Его так моя довольная сытая рожа бесит? Странно. Я, конечно, по-царски, по сравнению с ним, одет, но деревня-то рыбацкая. Море всегда одаривало едой всех, кто жил по его берегам. А этот заморенный. Возраст? Мало родственников? Нет тех, кто может позаботиться, а сам в море уже ходить не в состоянии?..
– Да так – проходимец. Из Бхопалара я. До Храма дошли вести, что не всё ладно в здешних краях, послали меня разобраться.
– Нечего здесь упоминать Храм! – разозлился он. В следующую секунду его руки оказались заломлены назад телекинезом, а у горла застыл кончик моего кинжала.
– Это почему же нечего? – с интересом спросил я, поигрывая лезвием около шеи. – Не нравится Храм Тысячи? Может, кто-то из покровителей? А то и сам Шива?..
– Не… Нельзя про Храм говорить. Худо будет… – прошипел он испуганно.
– Отчего же худо? – заинтересовался я. Первая реакция была просто – чтобы место его указать. Я сейчас официальный представитель Раджи так или иначе. Нельзя мне допускать в своём присутствии такие слова. Тем более – от какого-то нищего рыбака с края света. Сейчас же стало интересно. Я даже лезвие убрал.
– Нельзя… Не знаю. Кто про Храм говорит, тому худо становится. Болеют, умирают…
– Не врёшь… Ну, раз так, то ладно, – отпускаю его. Упал на землю, дышит… – На, тебе подарок от Храма. Видишь? Теперь не только неудачу приносит, – фыркаю, кидая кинжал. Этот был среднего качества из меди, для меня мало что стоит. А этому – богатство. – Так это Бахра?..
– Бахра, господин, Бахра…
– А где староста живёт?
– Первый туда вон – прямо по дороге. А второй чуть далече: на пригорок подняться надо.
– Первый и второй? – не понял я.
– Так умер староста. А эти двое никак определиться не могут, кто же из них главный. Оба разрешение высочайшее получили, а кто главный – сами разобраться должны. Не знают и определиться не могут.
– Разрешение? Кто тут ещё разрешение выдавать может?
– Да как же? Кудесники, колдуны… – залепетал старик, сбившись с прошлого тона, который после демонстрации силы и так не мог определиться между положением подобострастия и страхом.
– Колдуны, значит… И явно не храмовые, раз говорить нельзя… Ладно, старосту спрошу: пусть сразу все вопросы прояснит. Прояснят. Два старосты, делааа… – забормотал я себе под нос, отправляясь “далече на пригорок”. К первому сначала дойдём.
Идя по подобию дороги, а реально – просто относительно утоптанной грязи, на которой никто не построил очередной хибары, не имевших здесь ни порядка, ни системы в своём расположении, я внезапно шагнул на поверхность пляжа. Синее-синее небо без единого облачка, накатывающие волны, молочно-белый мелкий-мелкий песок, похожий немного на муку. Пожалуй, я знаю место, в котором оказался.
– Давно ты не говорил со мной лично, – слегка поклонился я двухметровой фигуре, образованной морской водой, меняющей очертания и подчёркивающей важные черты тела перетекающей белой пеной.
– Несколько лет – недолгий срок. Я хочу сообщить тебе, чтобы ты был внимателен. Осторожен. И чтобы отнёсся к делу, которым занимаешься, со всей серьёзностью, – пусть бог и говорил абсолютно бесстрастно, капая на песок с пенистой бороды периодически белыми каплями, но то, что он лично решил поговорить со мной и предупредить, очень настораживало.
– Что в этой Бахре такого? – я нахмурился.
– Я не стану пока говорить. Разберись сам. Но тайна не так уж и глубока. И секреты – они скрыты не только в Бахре.
– Хорошо. Раз уж
