Занимательное ботоводство - Вадим Смольский (Letroz)
* * *
Моросил мелкий, уже не ледяной, а весенний дождик. Из-за туч нет-нет, но выглядывало солнышко. По полю боя шлындали гоблины — они собирали тела павших сородичей. Вообще они хотели сбежать, но услышали от Фионы короткое «Нет», сказанное с таким лицом, что по итогу остались помогать все до единого.
Вернулись, конечно же, и игроки. Не только за снаряжением, но и почтить героиню дня. Помимо того предстояло также решить последний насущный вопрос — кому отдать долину.
Ни Мать, ни Фистандантилус Немёртвый не заставили себя долго ждать — они появились строго после сражения и ни минутой ранее. Вокруг них мгновенно сбилась толпа. Общее настроение собравшихся можно было описать как «молчаливый гнев». Хотя ещё не было сказано ни единого слова.
Даже Калита, до битвы выступавшая против расправы над нежитью, теперь была совершенно иного мнения. Как и рахетийцы, ещё пару часов назад выделявшиеся абсолютным безразличием к происходящему. Даже гоблины, кажется, колебались, начав разочаровываться в своей покровительнице. Точку в этом всём поставил Тукан, оторвавшийся от попыток взмолиться над останками Листика.
— Кто-то из вас двоих может её воскресить? — Получив два явно отрицательных ответа, он продолжил: — В таком случае убирайтесь в те норы, откуда вылезли. Это не ваша победа. Не заслужили.
Мать и Фистандантилус переглянулись. После чего исчезли без следа, недовольные таким исходом, но не осмелившиеся возражать человеку с таким взглядом и ещё слегка раскалённым мечом.
То, что с Туканом надо поговорить, понимали все или почти все собравшиеся. Желательно здесь и сейчас, ибо дальше будет хуже — время такие раны не лечит, а напротив, расковыривает посильнее. Выждав немного и не рискнув соваться всей гурьбой сразу, друзья стали подходить к Тукану, вернувшемуся к телу Листика, по одному. Правда, вот ума подумать над тем, что они собирались сказать, хватило не всем:
— Это бот, да к тому же… — начала Калита.
Она не пыталась сказать про Листика что-то плохое. В полной версии своей небольшой «речи». Вот только договорить даже до конца вступления ей не позволили.
— Уйди, — явно сдерживаясь, потребовал крестоносец.
Следующей попыталась Эланна. Оперируя не столько познаниями личности Тукана, сколько своими представлениями о хорошем, она сказала:
— Лучший способ почтить павших — это радоваться, что их жертва была не напрасной и…
— Её жертва была напрасной. Мы могли взять для этого любого гоблина. ЛЮБОГО! — крикнул крестоносец в ярости и отмахнулся. — Уйди.
Фиона учла ошибки предыдущих, но помогло это лишь отчасти:
— Так нельзя. И я не про она «всего лишь», а про «более чем»! — Увидев, что у неё получается, жрица продолжила, но не угадала с направлением, куда следовало развить мысль. — Мы не забудем её подвиг! Построим монумент, организуем какой-нибудь праздник в честь…
Тукан молча отмахнулся, не желая слушать эти планы планов и обещания обещаний. Следующим подошёл Фалайз. Он ничего не пытался сказать, а просто, подойдя к телу Листика, принялся колдовать.
Получалось ярко, красочно и даже шумно, но абсолютно бесполезно — воскрешение не работало. Ни одна из многочисленных версий этого заклинания не сработала.
— Она умерла по скрипту, — остановил его крестоносец. — Ничего нельзя сделать.
— Я всё равно… — попытался вновь Фалайз, но несмотря на искренне обиженный вид, оказался прогнан.
Оулле за это время успел сбегать в Гадюкино и вернуться с парой лопат. Воткнув одну из них аккурат перед носом отрпянувшего от неожиданности Тукана, он скомандовал безотлагательным тоном:
— Бери её и идём.
— Куда? — не понял крестоносец, впрочем, не став уточнять, кого «её».
— Есть одно место, — сказал рахетиец и повторил твёрже прежнего. — Идём!
Путь предстоял неблизкий — к Гадюкину, а оттуда ещё почти километр на юг. Там находилось старое дерево, сильно повреждённое временем и стихией. Жизнь теплилась лишь на нескольких ветках, еле покрытых листвой. Остальные деревья как будто бы расступились, не смея тревожить покой старика, из-за чего образовалась своеобразная поляна. Всю её поверхность ковром покрывали розовато-белые цветы с крупными раскрывающимися бутонами.
— Магнолия, — наобум ляпнул Тукан и угадал.
— Угу. — Оулле показал нашивку со стилизованным изображением именно этого цветка. — С фантазией у меня не очень, — признался он. — Делал статуэтку божка и решил украсить её символом магнолии. Не получилось. Я её сюда выкинул. Вот что вышло.
Рахетиец слегка раздвинул растения, плотно покрывавшие землю, и показал небольшую корявую резную фигурку, вросшую в землю на уровне корней старого дерева.
— Ты же не маг и не… спец по рунам? — удивился крестоносец.
— Горчер сказал, что древесина тут магическая. Как и земля. — Оулле, будто извиняясь, развёл руками. — Вот как-то так.
— Здорово получилось, — усмехнувшись, оценил Тукан. — Только… ты уверен, что хочешь превратить это место в могилу?
Рахетиец пожал плечами и вернул вопрос отправителю:
— А ты?
И больше ничего не обсуждая, они взялись за лопаты.
* * *
Паладины ордена Чистоты хоть и славились своей прямотой, принципиальностью и бесхитростностью, всё же умели делать красивые, глубокомысленные намёки. Если хотели или, как в данном случае, если того требовали обстоятельства.
Особняк, принадлежавший гильдии «Товары Таппена и товарищей», пылал снизу доверху. Пожар не случился сам собой, а был спланирован и рассчитан, потому начался сразу на трёх этажах из четырех и меньше чем за минуту охватил всё здание. Огонь также не был простым, во всяком случае, его основа. Она была неественно оранжевой и горела не то что под водой, но даже без воздуха.
Остальные здания, а в Ноксе даже дом крупнейшей гильдии располагался вплотную к другим постройкам, от пожара не пострадали. Хороший, однозначный намёк. Но чтобы он точно дошёл и был понят, та, кто его устроила, решила немного подзадержаться на месте преступления.
Кара регулярно, с нескрываемой гордостью называла себя специалистом широкого профиля. Являясь спецом не только по части поджогов и диверсий, но агрессивной дипломатии. Не то чтобы она всерьёз рассчитывала посреди ночи застать в игре кого-то значимого. Но ей повезло.
Узнав о происходящем, на место примчался и глава стражи Рен Нетцер, и городской управляющий Руплет. Недоставало только их подлинного лидера — Ники, но та в принципе отсутствовала в Ноксе. Явился
