Эфемер (СИ) - Прокофьев Роман Юрьевич

«Волновой Поле» (Геном Унификата)

«Нейронная Рецепция» (Геном Сципиона)

«Паучье Чутье» (Геном Спайдера)

«Моторный Миозин» (Геном Абасса)

Свободные Геномы:

Печать Низшего, Геном Ахримана-Пожирателя, Геном Сциллы, Геном Ламии, Знак Доминанта Бина Ши, Геном Ловца Душ

Почти все поощрения и знаки отличия были потрачены для достижения звания легата и как системная валюта для выкупа нового оружия из Хранилища Стеллара согласно рекомендациям Ворона. Удалось обзавестись интересными обновками, но в запасе оставалась всего одна Нейросфера, а я еще не приступал к ключевым апгрейдам Средоточий и не имплантировал новые Геномы. А варианты имелись — к уже имеющимся свободным Геномам Ахримана, Низшего, Сциллы, Ламии и Владыки Льда, которые ждали лучших времен, прибавился загадочный Геном Ловца Душ, взятый с носителя главы Кошек. Он был азурическим, но не боевым, и скорее всего, в свою очередь достался торговцу от Моры, она упоминала такой геномод в нашем последнем разговоре…

В любом случае, имплантировать его не имелось возможности — в Городе возник дефицит Азур, большинство Инков прокачивали новых носителей, а в ближайшее время требовалось начать подкармливать и «студентов» Тимуса. Никакие накопители и А-содержащие продукты не могли удовлетворить наших растущих потребностей. Казавшиеся бесконечными запасы наградных «батареек» в хранилищах Стеллара тоже показывали дно. Я отправил несколько команд Инкарнаторов расконсервировать Монолиты и охотится на А-Тварей в поисках самых необходимых материалов для пополнения запасов, но было ясно, что при таком раскладе мне самому придется серьезно притормозить в развитии. Достигнутый уровень требовал немалое количество А-энергии для дальнейшего продвижения, а забирать себе часть добытого, обделяя тех, кто нуждается больше — не в моих правилах.

Поэтому, кратко предупредив Кастора, Ракшу и Агни и не слушая упреков, я практически сбежал на флаинге Седьмой Когорты. Наш маршрут выглядел так — Форт Энджело — Монолит Азия-3 — обсерватория у гнезда руха. Также я намеревался посетить А-Зону, в которой когда-то, почти тысячу лет назад упал Саркофаг с обнуленной анимой Прометея. Кто знает, может даже после удара «Абсолюта» там уцелели какие-то следы. Ну и Твари, конечно. Нам нужна А-энергия и Геномы, чем больше — тем лучше, поэтому экспедицию было решено совместить с охотой.

Форт Энджело не особо изменился с момента прошлого визита. Разве что на первом ярусе кипели строительные работы — многие здания после нашествия Бродяг оказалось проще заново построить, чем восстановить. Гарнизон Легиона, временно оккупировавший поселение, был полностью снят в момент сбора клановых армий, к ним присоединилось несколько десятков местных добровольцев, вдохновленных моей речью. Я мельком видел их — сначала в Авалоне, потом в Городе, но пообщаться не удалось, слишком быстро разворачивались события в то время.

Нас не рискнули остановить — у «ангелов», охранявших форт, отвисли челюсти при виде серебряного Доспеха, ранее принадлежавшего их покровителю — на этот раз, не пытаясь скрывать свою суть, я специально облачился в «Аватар». Левша изменил Крылья, но не настолько, чтобы жители Энджело не узнали легендарный вингер. Мы беспрепятственно прошли внутрь, по знакомым тоннелям и улицам, мимо зданий, покрытых строительными лесами, а за нами по пятам шли люди, и их становилось все больше. Те, кто видел, бросали работу и присоединялись к толпе. Сталкер только хмыкал, глядя по сторонам, а я своим пси-полем ясно ощущал изумление и благоговение, льющиеся отовсюду. В Энджело спустилось неожиданное чудо, из разряда тех, о которых в старости рассказывают детям и внукам. Они ждали возвращения Ангела почти сто лет, и даже после того, как раскрылась правда, видели во мне его образ.

Я остановился на площади, у статуи Ангела, окруженного морем голубых цветов. Изваяние мастерски реставрировали, причем сделали это в первую очередь — вокруг хватало недостроенных домов. Идущие за нами люди остановились в некотором отдалении, окружив нас сплошной стеной и взволнованно перешептываясь. Я не видел знакомых лиц, но неожиданно из толпы донеслось:

— Грэй?

Айка! Я узнал ее, а вот она, взглянув на меня, отшатнулась — черты Свена Грэйхольма почти ушли, перед ней стоял незнакомый грозный Инкарнатор с легатской звездой на плече. Ощутив волну непонимания и страха, я подхватил и погасил ее аурой «Повелителя», успокаивая подружку Тары.

— Простите… Грэй? — робко спросила она, — Это… ты?

— Это я, Айка. Просто изменился — у нас так бывает… — медленно ответил я, разглядывая повзрослевшее, осунувшееся лицо девушки. Она придерживала руками округлившийся живот и стало понятно, что Айка ждет ребенка, — Как поживает Умник?

— Хорошо… Мы поженились… — пролепетала она, испуганно опустив глаза.

— Вижу, у «ангелов» будет пополнение? — улыбнулся я. — Мальчик или девочка?

— Девочка, — застенчиво улыбнулась в ответ Айка, — Я хочу назвать ее Тара…

— Отличный выбор, — улыбнулся я.

— Да… Ты пришел посмотреть? На нее? — спросила она. Я непонимающе поднял бровь, и она показала на стену ближайшего к площади здания, в отличии от остальных украшенную огромной, в несколько человеческих ростов картиной. Она появилась совсем недавно, явно после восстановления и ремонта.

Рисунок был выполнен в стиле граффити, разноцветными мелками, и неуловимо напоминал те работы Тары Джессики Ли, с которыми я успел познакомиться. Огромное женское лицо, изображенное в профиль. Узнаваемые черты — высокие скулы, гордо вздернутый подбородок, завитки коротких красных волос на висках. Она держала на открытой ладони крылатую фигуру, словно выпуская ее в полет, фигуру, будто сошедшую с татуировок «ангелов», одна из которых имелась и на моем плече. Несомненно, граффити рисовал кто-то, хорошо знавший Тару и видевший последний полет серебряного Ангела.

У подножия стены, использованной неизвестным художником под полотно, лежало оружие — в основном старые «Суворовы» и выщербленные клинки. В глаза бросилась стоящая в центре, чуть на особицу, черная прямоугольная винтовка — очень походящая на «Вдову», с которой не расставалась Джес. Кто-то заботливый украсил строгое оружие гирляндой уже завядших цветов. Внезапно я понял, что вижу — нет, не могилу, «ангелы» не закапывали своих мертвецов — кенотаф, место памяти, явно самодельный, но неожиданно ставший культовым среди жителей Энджело. После обращения к кланам, где была раскрыта моя тайна, жители Энджело поняли, кто явился в образе Ангела. И наша с Тарой история, кажется, превратилась в новую красивую легенду о девушке из «ангелов» и реинкарнации Инкарнатора, благодаря ей вновь обретшего силу.

— Зачем там оружие? — тихо спросил я.

— Ну… это дары, — прошептала Айка как будто виновато, — Мы так делаем, когда хотим почтить погибшего… отдаем что-то…

— Это ведь ее винтовка?

— Да. Я принесла, — потупилась Айка, — Здесь… никто не возьмет.

Я прошел сквозь расступившуюся толпу к разрисованной стене. Опустился на одно колено, поднял руку, прикоснувшись кончиками пальцев к холодному камню. Тара смотрела сверху вниз насмешливым карим глазом — и вдруг почувствовал, как прежняя горечь потери больно сжала сердце. Странное дело, но только сейчас пришло понимание, что дерзкая девчонка из Энджело, которую я знал меньше недели, была мне гораздо ближе всех последующих женщин.

Что же мне оставить тебе, Тара Джессика Ли?

Содержимое криптора не особо впечатляло. Револьвер и клинок Вессона были возвращены хозяину, все прочее — слишком опасные для простых смертных азур-артефакты. После мгновенного раздумья я вытащил из черного куба «Крысу» и осторожно положил возле приклада знакомой винтовки. Это оружие я взял на теле Бродяги, на третий или четвертый день путешествия с Тарой и он долго служил мне верой и правдой. «Токсичные Пули» все равно давно кончились, а без них изделие Кая не более чем декорированный черной костью револьвер. Добавив к нему обломки Когтя Некроса, я встал и наткнулся на холодный, цепкий взгляд Сталкера.