Занимательное ботоводство - Вадим Смольский (Letroz)

В городских воротах возникли трудности, но предельно предсказуемого толка: стража заинтересовалась, кто они такие, куда идут, на кой ляд им клоун — это было сказано про Оулле — и домашний питомец — так охарактеризовали Листика. Пропуск Горчера если их как-то и впечатлил, то боты этого никак не показали.

— Сам ты питомец, бородавка каменная! — плюнув сказала гоблин возмущенно.

Не попала она только благодаря реакции крестоносца, успевшего слегка дернуться, сбив тем самым прицел. К счастью, боты-стражники охотно отпускавшие шутки и издёвки в адрес гостей, сами на них реагировали примерно никак. Такая необычайная гибкость мышления вкупе с избирательностью заставили Фалайза задуматься:

— Какая странная часть антуража. Это чтобы… показать, кто есть кто?

— Это всё от вседозволенности! — высказался Тукан.

— Это их роль в этом мире! — сказала Эланна.

— Это всё потому, что они — каменные бородавки! — поделилась мнением Листик. — Да-да, бородавки дохлой каменной жабы!

Оулле тактично промолчал. Фиона, выслушав все варианты, с усмешкой рассказала:

— Это потому, что у них есть модель поведения. В данном случае — продажного стражника. И победить её можно, лишь запретив ботам дышать. И то не факт.

Одновременно с этим Фиона убирала ставшие ненужными пропуска, чей шелест очень заинтересовал гоблина. Настолько, что она, раздираемая любопытством, едва не свалилась с плеч крестоносца.

— Эй, образина, шаг вперёд! — не сразу, но нашлась Листик.

Тукан, скорее рефлекторно, а ещё потому, что его уши крепко сжали и потянули, послушался. Это позволило гоблину, наклонившись, резким движением выхватить у жрицы один из пропусков. Фиона хотела было разразиться ругательствами, но, присмотревшись, заинтересованно умолкла, ожидая, что будет. На лице Листика застыло прямо религиозное благоговение, когда она смотрела на бумагу. Её ноздри расширились, словно стремясь втянуть носом запах печати, а пальцы слегка тискали пропуск.

— Бумажное слово! — шёпотом произнесла гоблин с непередаваемым восторгом. — Понятно, почему вас пустили! Да-да, бумага со словами — это власть! Так говорит Старая Уха!

— Хм, — призадумалась Фиона. — А если на бумаге будет написано, что Листик плохо себя вела прошлым летом?

Глаза гоблина наполнились смертельным испугом.

— Но… но… бумага врать не может! Да-да, если так написано — так и есть!

— И другие твои сородичи такого же мнения? — уточнил Фалайз недоверчиво.

Он, конечно, подозревал, что гоблины — существа со своими закидонами. Но их число росло час от часа, причём в самых непредсказуемых аспектах.

— Старая Уха учит всех одинаково!

— Ага! — потирая руки в предвкушении, воскликнул радостно Тукан. — Осталось только…

— Заткнись! — резко и грубо шикнула на него Фиона и намёком констатировала. — Бумажное слово священно. Мы это поняли и несомненно будем уважать. Ясно⁈

В её голосе чувствовалась неподдельная угроза всем собравшимся на тему того, стоит ли рушить религиозные представления Листика и тем более других гоблинов. Правда, Фалайз очень хорошо уловил, что дело совсем не в уважении к чужой религии.

* * *

Фалайз

Моральное бессилие, часть 2

Разумеется, никто и не собирался ходить всей толпой по городу. Этого и не требовалась. Те же столярные инструменты Оулле мог купить вполне самостоятельно. Что же до обмана и прочих уловок нерадивых продавцов, Фалайз очень живо представил себе, как очередной такой распинается двадцать минут, пытаясь втюхать какую-то дрянь, после чего получает короткое «нет» и с отвисшей челюстью смотрит на невозмутимо удаляющегося рахетийца.

«Ад для торгашей как он есть».

Аналогично и у Эланны не должно было возникнуть особых проблем с кулинарными принадлежностями. Тут, правда, Фиона подстраховалась, выдав денег впритык.

Горчер так и вовсе испарился, лишь туманно намекнув, что пойдёт поспрашивает у кого надо поспрашивать на тему поддельных монет.

Осталась привычная в целом компания: Фалайз, Тукан да Фиона. Плюс Листик, на которую серо-каменный Нокс произвёл крайне специфическое впечатление:

— Тут же совсем нет мух! Да-да, и жаб не слышно…

— Думаю, мух тут летом хоть отбавляй, особенно ближе к пристаням, — довольно терпеливо отвечал Тукан. — Ну а жабы здесь тщательно маскируются. — Он мимолётом указал на лавку, мимо которой они проходили. — Вон какая сидит.

Гоблин подозрительно присмотрелась к магазину всякой оккультной атрибутики. Продавец — толстенькая дворфийка, накрашенная так густо и ярко, словно пыталась мимикрировать под попугая, явно произвела на неё впечатление.

— Плохое место! Да-да, плохое! Мёртвое!

С такой оценкой сложно было поспорить. Фалайз, будучи здесь уже во второй раз, всё пытался понять, что здешние игроки тут делали. И лучший ответ, который приходил ему на ум — влачили существование, не имея возможности или воли покинуть город.

Взять те же лавки, магазинчики или мастерские. Их было великое множество, почти все открытые и работающие. Вот только торговля велась или вернее шла абсолютно в пассивном режиме. Никто не гнался за покупателями, не пытался их заманивать и привлекать. Потому что кроме «своих» никого не было. И именно поэтому за Эланну и Оулле в плане переплат не стоило переживать.

Фалайз на контрасте с этим вспомнил времена в Амбваланге. Фиона попросту не давала им денег. Далеко не только потому, что тех было впритык, плюс над группой дамокловым мечом висел гигантский долг. Оказавшись на людной улице, ты был в опасности, причём несоизмеримо большей, нежели встретившись с бандитом с кривым ножом наперевес. Обаятельные, словоохотливые, улыбающиеся люди, вроде того же Горчера, оружием не пользовались, но после встречи с ними ты тоже оказывался с пустым кошельком. Разница состояла в том, что в случае с бандитом ты понимал, что тебя ограбили, а в случае с торгашом — спокойно себе шёл дальше, полагая, ошибочно, разумеется, что заключил выгодную сделку.

В Ноксе на группу тоже косились, но не потому что они так уж выделялись или из-за гоблина. А потому что это было одним из немногих примечательных событий вялотекущей, словно загустевший мёд, здешней городской жизни. Особенно заметна эта вот пассивность стала в момент, когда они дошли до первого нужного им магазина, вернее ателье «Шёлк и ещё больше шёлка», специализирующегося на всяких там робах, мантиях и таком тканево-магическом. Владелица, довольно привлекательная игрок-эльфийка по имени Миранарра, в красивом, но чрезмерно открытом платье, вышла на шум и застыла, словно не зная, что делать