Эволюция Генри – 3 - Владимир Алексеевич Ильин
— Так наших нет…
— Так зачем тебе ровесницы?.. Только плед найди и пожрать что-нибудь.
— Слушай, здорово! — Обрадовался, задумался и смутился он одновременно.
— А то. Ты фотографируй, — прищурился. — Лучше крикни им, пусть на тебя повернутся.
— Не, лучше, когда не видят, — прикусив язык, Итан принялся оценивать кадры.
Ну а я — не мешал. Даже помог, поддерживая, когда он перегибался через бортик. И еще минут пятнадцать провел на крыше, обсуждая с Итаном разное.
Так что даже пришлось искать Амелию — когда спустился, уже все были внутри. Девушка обнаружилась в театральном зале — или как он тут называется? — сидящей на первом ряду в компании Кевина. Свободных мест не было.
— Привет, — остановился я перед ним, отвлекая от нашептывания чего-то на ухо Амелии.
Та, впрочем, сидела с видом насмешливым, который вряд ли Кевину нравился.
— А, родственничек, — с неохотой отвлекся тот.
— Привет, братишка. — Улыбнулся я ему, подавая руку.
Которую не пожали — Колин поднялся, демонстративно засунув пятерни в карманы, и кивнул девушке.
— Амелия, ты услышала, — прошел он мимо, попытавшись бортануть плечом.
Но я ловкий. Так что уселся на нагретое кресло, словно ни в чем не бывало.
— Где пропадал? — Покосилась Амелия.
— Там с Итаном, — поправил я фотоаппарат в чехле, подвешенный на собственной шее.
— Теперь у нас в школе новый фотограф?.. — Негромко хмыкнула она.
— Это я в залог взял. Дал пареньку ключи от Эскалейда, ему срочно захотелось прокатиться.
— Вот же папа будет в восторге… — Намекнула она на то, что я слишком вольно распоряжаюсь чужой собственностью.
— Да ладно, выпускной, девчонки. Это важно.
— А я, которая этого дурака была вынуждена выслушивать — «не важно»?..
— Ну, извини, — легко пожал я плечами. — Думал, подруги не дадут в обиду, и успею вернуться.
— Ты зачем родственником назвался? — Все еще был напряжен и полон недовольства ее голос.
— Чтобы им не было так обидно проигрывать. Психология, — шепнул я.
— Учти, теперь они знают. — Расслабилась Амелия с каким-то мстительным удовольствием.
— Да сколько угодно, еще бы я ваших домашних мальчиков боялся, — холодно отозвался я.
Такой тон почему-то ей понравился — меня, через какое-то время, даже взяли за руку сверху. Правда, тут же отдернув обратно и уложив руки на колени.
Со временем в зале слегка приглушили свет, и на сцене принялись петь и выплясывать учащиеся, совмещая мюзикл и пьесу о становлении Соединенных Штатов. Конституция в постановке была одна, а вот за стенами школы — на оригинал претендовали минимум три правительства…
«В интересные времена живем…» — Флегматично размышлял, щелкая кадры на фотоаппарате.
Впрочем, ни к одной власти как единственно правильной школьники не призывали. В Уэлсе вообще словно бы не знали о внешних проблемах. Полагаю, что и жили-то они как бы не получше, чем до Беды. Знать бы, как так вышло…
«А лучше бы и не знать вовсе», — подумалось тоскливое и рациональное.
Но шансы оставаться в неведении стремительно падали. Особенно после бурных аплодисментов — и радостно раскланивающихся актеров — после которых был объявлен перерыв до торжественного вручения дипломов.
— Пойдем, — шепнула Амелия, утягивая в сторону от выхода.
Уже успело потемнеть и похолодать — люди шли отдышаться и обсудить, какие бездарности актеры, и как бы они непременно выступили лучше, если бы им доверили роль. Но это девчонки и их мамы — я мельком услышал диалог.
Местные ребята же куда-то пропали. Возможно, с целью обсудить, как меня будут бить. Но на такие житейские проблемы я бы согласился охотнее, чем на прогулку со стремительно утягивающей меня за руку девушкой.
Мы снова поднимались на второй этаж, в тот самый закуток с тайником, судя по направлению. В тишине школы раздавались целеустремленные шаги — цоканьем набоек на туфлях. И моя неторопливая, потому что более широкая, поступь.
— Коньяк? — Предположил я, останавливаясь возле знакомого стола с бумагами.
— Лучше! Сегодня же праздник! — Притопнула лихорадочно-веселая Амелия. — Под столом ведерко с шампанским. Доставай!
— Какая ты предусмотрительная, — цокнул я, отодвигая столик, приставленный к стене.
Действительно — прикрытое столом, на полу стояло декоративное ведерко со льдом, бутылкой и единственным бокалом.
Уже по-хозяйски я отодвинул бумаги со стола, ставя на свободное место ведерко. Снял проволочку с крышки и, под азартный взгляд Амелии, хлопнул крышкой — придерживая, чтобы та не улетела. Звук получился торжественный, приятный.
— Ура! — Вскликнула Амелия, поднимая руку с пока пустым бокалом.
Тут же мной наполненным.
— Второго бокала нет. — Оглядел я пол еще раз.
Не то чтобы и хотелось, в самом деле.
— А! Для тебя есть кое-что получше! — Отставив уже пустой бокал в сторону, Амелия открыла сумочку и достала оттуда револьвер.
Мой револьвер, который я лично сдал мистеру Миллеру, въезжая в город.
— Амелия? — Сделал я вид, что удивлен.
— Вот, это ведь твой? — Деловито уточнила она, передавая мне оружие, которое я принял в руки и на автомате проверил.
Заряжено.
— Мой. — Кивнул я, глядя вопросительно.
— Так! Еще вот, запасные обоймы. — Выложила она из сумочки снаряженные под быструю зарядку в барабан патроны.
— Не хочешь объяснить, зачем это все?
— Да, конечно. — Повернулась она ко мне.
Но в этот раз глядя как-то тускло.
«Внимание! Ментальное воздействие, уровень пять: „Корректировка памяти“. Степень эволюции таланта ниже на два и более уровня! Заблокировано».
— Ты давно мечтал спуститься вниз и взять всех в заложники. Ты хотел прострелить плечо Кевину и забрать его пистолет. Ты каждый вечер представлял, как уложишь всех на пол, заставив положить руки за голову. Ты равнодушен к чужим слезам и крикам, ты безжалостен. Ты потребуешь сказать, есть ли у кого оружие, а если промолчат, прострелишь ногу Стейси. У кого-то из учителей наверняка есть пистолет, ты его заберешь. Ты хочешь груз, который должен завтра уехать в Твин Фоллс, иначе угрожаешь убивать заложников, начиная с женщин и детей. Ты даешь час, чтобы его привезли к школе. Ты не боишься боли и ран, ты не знаешь, что такое боль. Ты не будешь убивать людей, но охотно прострелишь ступню или ладонь.
