Электрик. Книга 2 - Иннокентий Белов
— Тише ты! Голос у тебя, Ксита, только народ в базарный день на рынок собирать!
Вижу, что она готова тут же надуться и добавляю незамысловатую ложь: — Такой сильный и красивый!
— Ну чего там у нее? — сдержалась лучница после явной лести. — Будет жить?
— Теперь все в ее руках и в том еще, насколько разрушены органы в раненой шее. Если там все очень плохо, то может и не выжить, но процесс выздоровления я уже запустил. Пусть пока так полежит какое-то время, нам лучше не ехать никуда, чтобы у нее голова не моталась и дальше воспаление ускоренно не шло.
— Значит, никуда не поедем, — подтверждает лучница. — Хотя тут мы в очень опасном положении. Одни внимательные глаза и уши, и нам придется принять последний бой в невыгодных условиях.
— Как это место вообще? Видно нас с дороги или не очень?
— Не видно особо, но движение есть, за эти десять минут мимо две повозки проехали. За лошадьми нужно приглядывать обязательно. Хотя со стороны поля нас легко могут разглядеть, но там народу пока делать нечего, посаженное зерно уже начало всходить, — подробно объясняет она нашу диспозицию.
Я сам обхожу вокруг все, что можно, потом режу ветки и прикрываю ими кое-какие просветы в кустах, через которые наших крупных лошадок, уже активно объедающих травку вокруг повозки, можно все же просмотреть с дороги. Раз уж придется пока здесь простоять какое-то, то лучше приготовиться к долгому ожиданию и замаскироваться должным образом.
Замаскировался от дороги очень хорошо, нас теперь точно не разглядеть с той стороны.
Еще продолжил этим же делом заниматься, когда по какой-то параллельной дороге в полях пропылила повозка, хорошо, что в сторону от нас. Снова нарезал высоких веток и навтыкал их в землю со стороны поля, так хоть какая-то маскировка будет прикрывать оттуда. Потом добавил их побольше, еще раз проверил и признал, что рассмотреть нашу позицию можно только в том случае, если долго присматриваться и ждать какого-то внезапного движения.
Через час таких непрерывных хлопот подошел к повозке, а постоянно наблюдающая за сестрой Ксита порадовала меня, что лицо у той стало меньше синеть и дышится Фиале явно легче.
— Слава богам, лечение успело вроде вовремя, — выдохнул я. — Пора Тереком заниматься.
Снова прижался к лицу Фиалы, чтобы показать такой метод своего лечения как бы своей личной силой Ксите и разглядел в сознании девушки уже всего восемь оставшихся единиц ЭНЕРГИИ из переданных девятнадцати.
И траурная кайма вокруг девушки перестала наливаться чернотой, а заметно посерела, значит смерть постепенно отступает от нее.
— Примерно десять единиц этой ХАРАКТЕРИСТИКИ закрыли не слишком тяжелую рану без больших повреждений, — понимаю про себя.
— Отлично, лечение идет, мы успели, — и на радостях обнимаю Кситу, она тоже с готовностью подается ко мне.
Просто счастлива, что я начал спасение сестры от неминуемой смерти, пусть даже сильно пугающим ее способом.
— Грудь у нее как бы не больше, чем у младшей сестры, — невольно замечаю я своим кобелячьим сознанием такую физиологическую подробность.
— Там Терек очнулся, — сообщает Ксита мне своим низким голосом через минуту, когда отошла проверить наемника.
Подхожу на другую сторону повозки к пришедшему только что в сознание Тереку, которому приходится кусать от боли губы. Наверно, эта сильная боль и привела наемника в чувство, поэтому мне придется с ним переговорить.
Сам, без его личного разрешения, я ставить ему СИСТЕМУ пока не стану, чтобы потом не оказаться в должниках навсегда. У него не все так критично для жизни, но болеть разорванное болтом плечо будет зверски.
Кто его знает, что он решит, когда выздоровеет, тут дело его личного выбора из своих жизненных понятий и еще религиозных мотивов, на которых он был воспитан когда-то. Когда еще не собирался становиться наемным воином, а рос простым, но рослым крестьянским пареньком.
Если, конечно, вообще выздоровеет без моего лечения, все равно после такого чудесного случая прежним удалым воином уже не станешь. А без своей правой руки воином точно не останешься, придется выживать обычным инвалидом-отбросом общества человеческой милостью и просить подаяние около храмов.
Ну, это в том случае, если наши пути с наемником разойдутся, кто его знает, что нас ждет впереди.
Так что выбор у Терека небольшой, или принимать СИСТЕМУ, или готовиться жить на подаяние из милости, неважно наше или уже нет.
Еще я поближе поманил Кситу, чтобы она подошла и встала рядом со мной над лежащим наемником.
— Это вам уже обоим нужно самим услышать. Фиалу я сам отправил на путь выздоровления, она лежала без сознания и реально умирала в тот момент. Еще она моя женщина, поэтому я поступил так. Так что не стал спрашивать разрешения у нее, но у вас спрошу, — негромко начинаю я трудный разговор.
— У тебя, Ксита, так не прижимает, ты можешь сейчас выбор не делать. Хотя лучше все же сделать. Когда Фиала очнется, сможешь с ней сама переговорить. А, вот ты, Терек, тебе бы желательно сейчас что-то решить. У тебя порвано все плечо, хорошо, что болт прошел, не задев большие кости, про мелкие я ничего не скажу. Но мышцы и сухожилия он точно порвал своим очень толстым наконечником. Воевать этим плечом ты больше, наверно, не сможешь никогда, то есть сражаться правой рукой. Даже, если выздоровеешь сейчас, останешься калекой. Только нам же ехать нужно все время, как в такой трясучке тебе не станет хуже — я не знаю, — говорю им первые, самые трудные слова.
— И защищать нас теперь некому, мы с Кситой вдвоем точно от следующего десятка воинов не отобьемся, — подпускаю я толику определенного драматизма-трагизма в нашу ситуацию.
Дескать, если ты раненый будешь лежать, то нам точно всем конец придет. Чувство долга тоже неплохо бы к имеющейся ситуации присовокупить, хуже от этого не станет.
Я и от десятка отобьюсь, наверно, но с пустой ЭНЕРГИЕЙ, которую сейчас щедро раздаю, тоже долго не протяну против решительно настроенных врагов. Особенно, если получу в самом начале новой схватки болт или стрелу куда-то в свой чувствительный организм.
Поэтому гораздо более опасно выглядящему и серьезно более умелому с оружием Тереку лучше выступать нашим основным танком и получать на себя все самые сильные удары, а я уже как-то сбоку или вообще
