Жемчужинка. - Сергей Николаевич Быков
- Минут пятнадцать! Ай! - захлопала дочь особо хитрой комбинации ударов от тёти Люси, - Здорово!
- А что выясняют?
- Отношения… - повернулась ко мне дочь, удивлённо подняв брови,- Это же очевидно.
- Хм… - сел я на ловко подставленное под меня щупальце головастого,- Это понятно. А по какому поводу?
- А кто ж его знает? - пожала плечами доча,- Вот выпустят пар, расскажут. Но здорово, правда? - повернула она ко мне довольную мордашку с сияющими глазами.
- Погорелый шестибитный процессор! - рычит Люси.
- Порочный плод противоестественной любви перфоленты и ржавого арифмометра! - не остаётся в долгу Рамзес.
А он хорош! Но на его месте я бы не стал так уж блистать умом. Брат явно где-то накосячил.
- Козёл!
- Овца!
- Это не здорово дочь! - картинно насупил я сурово брови, - Ты слушаешь очень нехорошие слова. Хорошей и воспитанной девочке такое слушать не пристало.
- Серьёзно? - иронично-уничижительно перевела она на меня взгляд, - Отец, это плохие слова? А какие тогда те, которые ты, к примеру, выдавал вчера?
- Вчера?
- Когда кирка, отскочив, стукнула тебя по колену.
- Э-э… Не помню.
- Повторить? - в глазах дочери скакали бесенята.
Вот как так? И разрез глаз мой и цвет и муар, а выражение мамино.
- Я тебе повторю!
- Хи-хи…
Вот зараза! Совсем меня не боится.
- Отец…
- М?
- Я вот одного не пойму, а почему они дерутся именно тут? Нет, так-то здорово, прикольно, и вообще… Но почему тут?
- О-о-о, это очень просто. Этот эль-скандаль особого разряда. Подобные ссоры обязательно требуют зрителя. Эмоционального участия. Чем больше, тем лучше! Иначе не будет всей полноты и насыщенности. Красок, звучания…
Накал страстей нешуточный, тетя Люси очень хочет поколотить Рамзеса, и прям больно. Но это негодяй не даётся. Чем раздражает её неимоверно. Но тетя Люси, мой маленький аквамаринчик, избить Рамзеса, по-настоящему, до фатального, даже не думает.
А этот шаламбуд, вместо того чтобы принять на себя пяток другой ударов, и повинившись, подлизавшись, урегулировать, так сказать, даже царапки на себе не имеет. Ну, не дурак ли!
- Блохастый коврик!
- Поеденная молью шуба!
Рамзес и Люси, продолжая яростно сражаться, и ругаться, тем не менее, одним ухом прислушивались к нашей беседе. Думается, очень внимательно, хе-хе…
- Даже если мы, дочь моя, переплывём на другой остров, они последуют за нами и продолжат.
- Как думаешь, отец, что такого сделал дядя Рамзес?
- Точно не знаю, но что-то очень, очень, очень-очень глупое…
- Он подарил мои серёжки Агни! - не выдержала Белоснежная, вонзая саи в песок по самые рукояти, - Агни! Толстожопой красной суке!
- Что-о-о-о… - приподымаясь, потянула ошарашенная дочь.
- Зачем!? - обречённо вырвалось у меня.
- А зачем она вертела хвостом перед другими посланцами? - вспыхнул шакалоголовый.
- Да чтобы ты, наконец, уже решился подарить эти серьги! Разморозился! Снялся с ручника! Выпал из прострации! Наконец-то сказал, что я - та самая-самая! Единственная! - закричала на него Люси.
- А-а-а… Э-э… - совсем растерялся Рамзес.
- Мои… - Люси уткнулась мордочкой в ладони и начала тиховсхлипывать, - Мои… серёжки, мои… - такая жалкая вдруг стала, такая ранимая. Пуф! И развеялась искрящимся конфетти изморози.
А Рамзес остался… Плечи опустились, хвост повис, уши - завядшими лопухами… И морду в сторону воротит, наверное, смотреть в глаза Жемчужинке стыдно. Это ведь она ему серёжки для Люси дала. Для Люси! Не для Агни. Хотя и была знакома с ней немного.
- Дядя Рамзес, - сурово заявила дочь, - ты дундук! Идиот и чучун, как говорят хобол.
- Правда? - искоса глянул он на дочь.
- Дядя Рамзес, - решительно заявила Жемчужинка, - Иди и убейся об скалу!
- Не могу, - тяжело вздохнул он, - я бессмертный.
- Ох, господи… - сделал я рука-лицо, - Как тебя теперь отмазывать, даже не представляю.
- Отец, - прижалась ко мне дочь, заглядывая в глаза, - ты мудр. Придумай что-нибудь. Они же любят друг друга. Пропиши дяде Рамзесу кары господни, но помоги! Надо.
- Ох, грехи мои тяжкие… - я глянул на Рамзеса. Ну, как есть побитая шелудивая собака. И обликом, и настроением, и вообще… Даже одёжка мятая да грязная, камушки на воротнике и наручах не блестят, рассыпая лучики, а тускло бликуют, и хвост промеж ног поджался.
- Излагай, пес смердячий, - ткнул я пальцем в Рамзеса, - Правду, одну лишь правду и ничего кроме неё. Потом буду думать.
Ну, собственно, история банальней некуда. Получив серёжки от дочи для Люси, Рамзес вдруг понял, что, подарив их, сделает серьёзный шаг в их отношениях. Нет, не так - ШАГ! Вот как правильно. Что там у посланцев в мозгах на эту тему хитрозакручено, я разбираться не стал, просто принял к сведению, что это прям ого-го какое деяние.
Осознав это, Рамзес слегка очканул, стал тянуть вола, жевать сопли и всё такое прочее. Завис, короче, в глубокой нерешительности. Но то, что у него есть некие серьги для конкретной девушки, стало известно очень быстро. Как такое утаить, да.
Все в предвкушении события, особенно Люси, а он - ни «но», ни «тпру»! Девушка начала нервничать, а Рамзес всё не телится. Кто надоумил Люси подогреть Рамзеса, слегка пофлиртовав с другими "мужуками", неизвестно. Но увидев такое, Рамзес, простота душевная, моментально вспыхнул, озлобился и, в пику Люси, отдал серьги Агни. Она как раз случилась рядом в тот момент. Хорошо, что просто сунул в руки, без всяких заявлений и всего прочего, то есть без всяких обязательств, а то бы вообще беда…
Короче, каждый дал косяка основательно, и получилось, как получилось. Не хочу наговаривать на Агни, но, если выяснится, что покрутить хвостом посоветовала Люси именно она, а потом, в нужный момент, оказалась рядом с Рамзесом - не удивлюсь.
Ещё раз, не знаю она или нет, но подобного "дружеского совета" от Божественной или Ночки, точно, быть не могло.
- Мда… - протянул я, выслушав сумбурный и эмоциональный рассказ Рамзеса -
