Отмеченный Тьмой. Рождение Жнеца - Леонтьев Сергей
* * *
Двигаясь в среднем темпе и стараясь поменьше вращать головой, вскоре упёрся в ворота, которые внезапно появились за резким изгибом тропы. Метра под три высотой, они были выполнены из добротных, плотно подогнанных друг к другу и заточенных сверху брёвен. Три широкие и толстые полосы металла, сверху, снизу и по центру, скрепляли их в сплошной монолит. Несмотря на покрывшую металл ржавчину, выглядели ворота надёжно и крепко.
По обеим сторонам от них произрастал густой, вьющейся кустарник. Его гибкие ветви примыкали к ограждению так, плотно, что полностью скрывали забор. Был тот из брёвен или камня, оставалось только гадать, поскольку длина и количество шипов кустарника отбивали всякое желание подходить близко. Тем более, как мне показалось, стебли растения иногда подрагивали. Живая, что ли? Да и хрен с ней, проверять точно не стану.
— О, ещё один лупень новенький! Эй, голодьба, поди узоры на воротах узрел? Ха-ха, — шутка в собственном исполнении зашла только её говорившему.
Поднимать голову и встречаться с лучами местного светила, желания не было никакого. Надо скорее разбираться с этой странной «солнечной» аллергией, да и с другими накопившимися вопросами.
— Ну, чего застыл, как обмороженный? Эй, ты там живой, а? — по изменившейся интонации стало понятно, что стражника, или кем он там был, что-то внезапно напрягло, — Ну-ка, обожди чутка, я к тебе сам выйду.
Ворота дрогнули, и левая их часть приоткрылась. В образовавшемся проёме сперва появился наконечник копья, а затем щит, закрывающий владельца от земли до самой переносицы. Поверх края на меня смотрела пара цепких, я бы сказал даже старческих, серых глаз. Голову «шутника» покрывал гладкий стальной шлем с узким наносником. Щит выглядел внушительно и напоминал Римский Скутум, только серого цвета и в металлической обвязке. Таким, при хорошем упоре, вероятно, и лошадь остановить можно. Наконечник копья, направленный мне в грудь, походил на серебряный. Странно, или они не знали, куда девать серебро, или оно здесь просто не ценилось. Или… его обилие было обусловлено мерами защиты от тех, кому оно способно причинить существенный вред. Ведь это мир «меча и магии», как ни как.
— И всегда так новичков встречают? — спросил я, кивая на копьё.
— А як же тебя встречать, коли ты молчишь и одет не как все остальные? Чего отвечал-то? — голос говорившего больше походил на ворчание недовольного, но не злобливого, старика.
— А як же отвечать, — решил передразнить я, — Когда здесь сперва шутки «петросянят», а затем копьями тычут? — закончил раздражённо.
— Ля, какие мы ранимые. Да без злобЫ я. Скучно нонче жить без службы настоящей. Сослали на ворота эти… встречать новичков, да непрошеных отваживать, разве служба это? — говоривший убрал копьё и выпрямился, благодаря чему я смог рассмотреть морщинистое лицо явно бывалого вояки, — Проходи, чего мнёшься. Ты из магов поди? Тебе налево, там твоего брата обучают науке мудрёной вашей. Меня Остэмом кличут. Хотя обожди минутку, — страж поднёс к лицу странное мутное стекло в металлической оправе, посмотрел сквозь него на меня и, окончательно выдохнув, открыл шире ворота, — Давай, давай, проскакивай. Не создавай затор. Так кем будешь-то, новенький?
— Из монахов я, — буркнул я, решив не называться, старик тоже лукавил, — Скажите, любезнейший, а что за «непрошенные» такие? И что это за ритуал со стёклышком?
— Монах значит… а впрочем, не моё это дело, — старик явно хотел что-то сказать, но передумал, — Что до «непрошенных», ничего не скажу, так как сам не знаю. Прислали с гонцом депешу из княжества, мол, Провидицы предрекли приход беды с Востока, да Инквизитору видение было какое-то недоброе. А что к чему, шут его знает, вот и стою тут. Ладно, давай-давай, двигай уже, не отвлекай от службы. Стёклышко так — забава для старика, — ответил Остэм, подталкивая меня в нужном направлении.
— Ага, забава. Знал бы кому лепишь, — прошептал я.
— Ась? — С забора слазь! — вырвалось у меня раньше, чем успел обдумать ответ.
— Слепой, что ли? Слез же я… Эй, ты про что?
— Говорю, Остэм, пойду я. Пора.
— А. Ну-да, ну-да, иди. Старик явно чувствовал, что над ним постебались, но когда именно и как, понять не мог. Зато врать в глаза, у него получалось не в пример лучше. Блин, до чего эта виртуальная реальность выглядела натурально. Выйдя из-за угла, снова уткнулся в очередные ворота (Фенечка у них с воротами такая, что ли?). Только эти были не выше метра и предоставляли доступ на территорию типа загона для скота, где уже толпилось несколько десятков новичков. Интересно, эти игроки все «наши» или есть и из других кластеров? Ворота никто не охранял, беспрепятственно пройдя, я оказался в своеобразном вольере. Подойдя к краю галдевшей толпы у одного из бортов, осмотрелся.
Одеяния «коллег» разительно отличались от моего. Основная масса была облачена в грязно-бежевые накидки, которые и мантиями-то назвать, язык не поворачивался. Балахоны, не иначе как снятые со старого пугала в огороде, что давно перестало шугать ворон. Растрёпанные и грязные, они больше походили на паломников-попрошаек, чем на магов. Зато капюшоны почти у всех откинуты.
Я откровенно выделялся на их фоне, как благородный мерин среди стада паршивых овец. Собственно, по этой причине и занял место за спинами игроков, во избежание излишнего внимания к своей «скромной» персоне. Ведь выглядел я аристократом, случайно забредшим на воскресную раздачу пищи голодающим бездомным.
Ограждение, у которого все толпились, представляло собой плетённый из прутьев заборчик с тремя калитками на равных промежутках. За каждой калиткой располагался тренировочная площадка — пыльный участок земли в форме квадрата. Новички, заходившие в эти «ринги», выходили уже через противоположную сторону, пройдя «обучение». Движение было односторонним.
В каждом «ринге» присутствовало двое — суховатый дедок в светло-серой мантии и дядька криминального вида. При этом что дедули, что криминальные элементы внешне были очень похожи между собой. К этим двоим и заходили игроки по одному, для приобретения практических знаний о магии. В конце «обучения» дедуля говорил краткую, однообразную речь и вручал корявую палку, а-ля жезл. Затем, чуть ли не пинком выпроваживал, любезно приглашая следующего.
На плечо мягко, но уверенно легла чья-то рука. День прям вот не задался. Я начал разворачиваться, чтобы посмотреть, чья наглая рожа, решившая меня полапать, сейчас отхватит добротного «леща». Ожидал увидеть кого угодно, но только не статную и чертовски привлекательную женщину с вьющимся огненно-рыжими волосами. Красоту прядей подчёркивало необычное ярко-зелёное платье в пол, с длинными рукавами и капюшоном.
— Ух ты! Сколько ярости и решительности в этом взгляде, — произнесла она восхищённо с милой улыбкой, — Я
