Начало (СИ) - Янтарный Дмитрий

— Ладно, — покровительственно сказал Амикус, — на сегодня с тебя достаточно, мой ученик. Глава клана сообщил мне, что сегодня у тебя вечерний приём в связи с днём рождения. Прими мои поздравления, надеюсь, Система была к тебе благосклонна в этот день. Что ж, если у тебя больше нет вопросов…

— На самом деле есть один, учитель Амикус, — тихо сказал Сареф, явно волнуясь. После чего быстро спросил:

— А кем лучше быть: воином или волшебником?

Учитель Амикус на это лишь рассмеялся.

— Мой юный мальчик, ты задал вопрос, ответ на который ищут и никак не могут найти уже многие и многие поколения, — посмеиваясь, снисходительно пояснил он, — наверное, по той причине, что нет идеального пути развития. Система, конечно, позволяет сменить этот базовый класс, если условный воин всё больше и больше отдаёт предпочтение магическим навыкам. В этом случае всего его воинские умения заменяются на магические. Но опыт подсказывает, мальчик мой, что большого проку в этом нет. Всегда придётся из чего-то выбирать и чем-то жертвовать. Но, в конечном счёте, важно не то, магические или физические умения ты для себя выбираешь, а то, насколько грамотно ты смог их собрать и сбалансировать так, чтобы добиваться своего.

— Спасибо, учитель Амикус, — тихо поблагодарил Сареф наставника, — я запомню ваши слова…

Глава 2.2

Глава 2.

Сареф недоверчиво смотрел на отражение в зеркале. Мальчик казался себе донельзя смешным и нелепым. Чуть вздёрнутый нос, зелёные глаза, коротко стриженные тёмные волосы. Лицо вытянутое, уши хоть и не торчат в разные стороны, как лопухи, но явно могли бы быть ближе к голове, чем сейчас. Выданная ему форма была неудобной и сидела не очень хорошо. Ему в ней было тесно. Конечно, потому, что его последний раз замеряли полгода назад. Вон, к его сестре Джайне портные каждую неделю бегали. Наверное, следили, чтобы она не разжирела с того количества сладостей, которые пожирает каждый день.

Дверь в его комнату открылась. Вошла новая нянька по имени Авелин, которая присматривала за Сарефом с тех пор, как выгнали Мимси. Сарефу она не нравилась: по сравнению с Мимси она была вялая, равнодушная и вечно чем-то недовольная. Но Сарефа уже в возрасте пяти лет слишком хорошо научили ни на что не жаловаться. Так что и он никогда ни с чем не спорил и недовольство своё держал при себе. И Авелин, в общем и целом, была довольна своим беспроблемным воспитанником.

— Хватит у зеркала торчать, — ворчливо прогундосила нянька, — выглядишь сносно. В обморок от твоего обаяния, конечно, никто не упадёт, но и пальцем тыкать тоже не будут. Пошли, гости уже собрались.

Сареф молча кивнул и позволил Авелин увести себя из комнаты. Подойдя к лестничному пролёту, они принялись спускаться. Комната Сарефа была на четвёртом, самом верхнем этаже их поместья. Комната Джайны раньше была на том же этаже, но после того случая, когда кузина единственный раз в жизни получила то, что заслуживает, её перевели в покои на втором этаже, намного богаче и роскошнее. И, надо было отдать должное, это возымело эффект. То ли Джайне было лень бегать на четвёртый этаж, чтобы регулярно напоминать любимому кузену, как сильно она его любит, то ли даже Джайне была неохота связываться с Авелин, которая, как догадывался Сареф, по статусу была значительно выше Мимси, но та, наконец, оставила его в покое. Нет, при встрече она, конечно, не упускала возможности обменяться любезностями, но даже это было намного, намного лучше, чем просыпаться в своей постели по утрам и знать, что с минуты на минуту в дверях покажется мерзкая прыщавая рожа, которая испортит тебе настроение на весь день.

Гостевая же зала находилась на первом этаже. Слуги целых три дня до этого приводили её в порядок. Сейчас же оттуда доносились смех и звон бокалов, а так же неторопливая музыка.

Войдя в залу, Сареф увидел, что источником музыки является его старший кузен Озмунд. Он наигрывал на флейте замысловатую весёлую мелодию, а гости вежливо на него смотрели. Вообще надо было сказать, что Озмунд, собственно, в силу своей специализации, очень хорошо играл на флейте. Только, к сожалению, он очень редко позволял кому-нибудь это послушать. Но здесь, вероятно, отец потребовал сыграть для гостей хотя бы раз, и тому пришлось согласиться.

Спустя две минуты Озмунд завершил мелодию, после чего с улыбкой, больше похожей на жуткую маску, посмотрел на гостей. Сареф, неплохо знавший кузена, хорошо помнил, что бывает, когда у Озмунда появлялось такое выражение лица. Вернее, что будет после того, как дело пойдёт не так, как Озмунду хочется. Но гости зааплодировали его старшему кузену, и, кажется, делали это вполне искренне. Сарефу уже хватало ума, чтобы различать дежурные, картонные хлопки, которые длятся от силы секунд пять, от искренних. И Озмунду аплодировали почти двадцать секунд. Тот, посчитав такую реакцию приемлемой, сухо кивнул и удалился с подмостков, позволив нанятым бардам и дальше выполнять свою работу.

— Дорогие гости, — звучно обратился ко всем глава Адейро, уже подошедший к Сарефу и Авелин, — позвольте представить — юный член нашего клана Сареф Гайранос-Джеминид. Сегодня ему исполнилось десять лет. Уже совсем скоро он вступит в наши ряды полноправным участником.

Гости вежливо похлопали мальчику. Сареф, не привыкший быть в центре всеобщего внимания, смутился. Но уже через секунду заставил себя поднять голову и всем улыбнуться. Никто не должен знать, как ему сейчас было плохо.

И его усилие было вознаграждено. Гости смотрели на мальчика не со скукой и неприязнью, как он обычно привык от членов своей семьи, а с вежливым интересом и даже любопытством. А в следующий момент из толпы вышел огромный черноволосый дядька, напоминавший богатырей из сказок, которые ему в детстве читала Мимси. При этом Сареф отметил, что ему тоже явно было тесно в парадном костюме: мускулы рвались на волю, натягивая ткань до предела, и непонятно было, как она до сих пор не разошлась по швам.

— Здравствуй, здравствуй, юный Сареф, — прогудел он, — как же, как же, хорошо помню, как я тебя ещё крохой на ладони держал. Надеюсь, мальчик мой, Система была к тебе благосклонна в этот день?

— Спасибо, дядя Виктор, — Сареф догадался, кто это был, — да, была.

— Сареф, — сурово сказал Адейро, — что за фамильярность? Не дядя Виктор, а господин Виктор Уайтхолл…

— Ой, Адейро, да брось ты эти занудствования, — отмахнулся Виктор, — некоторые меня и Медведем называют, так что ж теперь, вешаться из-за этого что ли? Ну, мальчик, ты уже оценил все достоинства возраста в десять лет?

— Да, дядя Виктор, — кивнул мальчик, — у вас очень хорошая клановая способность. Наверное, хорошо, когда нечаянно ударился обо что-нибудь или зацепился мизинцем за угол тумбочки, а тебе и не больно совсем.

— Ах ты, мой маленький чертёнок, — Медведь совершенно внезапно подхватил Сарефа на руки и прижал его к себе, — как ты меня хорошо понимаешь! Ах, эти проклятые тумбочки, как же я их ненавижу, сколько раз мне потом приходилось лечить пятки после них. Адейро, ты вправе гордиться таким членом клана, вон, какой он у тебя проницательный, как соображает хорошо. Тебе смена растёт, не иначе.

— Да, — кисло сказал Адейро, натягивая на лицо улыбку с таким трудом, словно это причиняло ему страдания, — да, Сареф старается и достойно справляется… Но всему своё время, а нам сейчас надо ещё кое-что обсудить. Дай всем сигнал, пусть подойдут за подмостки…

Опустив мальчика на землю и ещё раз хлопнув его по плечу, Виктор поспешил за Адейро. Одновременно с этим несколько мужчин по всему залу, прервав свои разговоры, поспешили следом за ними. Наверное, это были главы остальных кланов, и им требовалось что-то обсудить.

Предоставленный самому себе, Сареф огляделся. Авелин уже обреталась около подмостков, где барды, получив перерыв, подошли к столику для слуг выпить и перекусить. Её внимание явно привлекал красавец бард в красных шёлковых штанах и красной же безрукавке, которая прекрасно подчёркивала мускулистое тело. Тот же страдальчески смотрел на Авелин, которой уже явно было нечем похвастать в плане красоты, но, не имея возможности от неё отделаться, терпеливо выслушивал пресные льстивые комплименты.