Андрей Лавин - Эпик. Дилогия (СИ)
А тишина полная. Торжественная. Но не глухая, скорее глубокая. Не холодно и не жарко. Бледные пятна плывут под веками.
Ладно, пора…
Раскрыл глаза. Огляделся с возрастающим удивлением. Черт знает что! Вроде бы я продолжаю жить. Существовать. Но где? В раю?
Я сидел на стуле посреди комнаты. Обычная такая, обои в цветочек, пустой стол под стеной. Дверь, рядом с ней второй стул. В углу шкафчик, на нем ваза и одинокий цветок. Засохший. Дверь деревянная, простенькая, зеленая краска местами поблекла и облупилась. Кстати, а вон, в углу, вторая — только не зеленая, а бледно-красная. Окно закрыто ситцевой занавеской. Сквозь нее просвечивает что-то светлое, как будто дом стоит на склоне, и в окно видно небо.
Под ногами старый рассохшийся паркет, а на мне, вот черт!
На мне оранжевый комбез. Только чешек нет, я босой. Нет, это точно не рай.
Что все это значит? Я встал, повел плечами и позвал:
— Есть кто? Эй!
Тишина. Спокойная, расслабляющая, мирная. Я размял шею, пару раз присел, помахал руками. Показалось, или пол под ногами чуть качнулся?
Надо посмотреть, что снаружи. Подойдя к двери, потянул за облупленную ручку, раскрыв, сделал еще шаг — и покачнулся на краю, вцепившись в косяк, хватая воздух разинутым ртом.
Подо мной, надо мной, по сторонам была голубая бездна. Бесконечная чистая синева, никаких горизонтов, ориентиров, ни земли, ни облаков.
Комната-коробка плыла в ней, едва заметно покачиваясь, а вокруг парило другое… другие… вокруг были… было… Вот же, твою мать!
Вокруг в бездне с разной скоростью и в разных направлениях летали осколки реальности.
Прямо передо мной проплывал треугольный ломоть земли, из которого росло дерево. Снизу торчали корни, сверху зеленела трава. Земляной горб двигался наискось сверху вниз и минут через пять, если скорость сохранится, должен был исчезнуть из вида.
Дальше парил кусок мостовой с одиноко торчащей круглой тумбой, где смутно виднелась афиша или объявление. Эта штука поднималась, медленно воспаряла в бескрайней синеве. Левее вдали плыло нечто непонятное — по-моему, остов кареты, но, может, и нет — внизу еще что-то, смахивающее на большую, сильно накрененную лодку с обломком мачты.
Сглотнув, я присел на краю пола. Покрепче ухватился за косяк и подался вперед. Внизу синева уходила в бесконечность, никакой земли и в помине нет. Обломки реальности плыли в ней одинокими точками.
Я выпрямился, попятился, не закрывая дверь. Подошел к окну, сдвинул занавеску. За ней открылся такой же вид. И что теперь делать?
Некоторое время я слонялся по комнате. Обыскал ящики шкафчика: ничего, даже пыли. Заглянул под стол и во все углы: пусто, ни смятой бумажки, ни соринки. Выглянул в красную дверь — за ней простиралась все та же синяя бездна. Тогда я передвинул стул к окну, сел и уставился наружу, упершись локтем в подоконник и положив подбородок на ладонь. Вытянул ноги, расслабился. И задумался. Я в мире, куда попадают души навсегда погибших игроков? Какое-нибудь особое вирт-пространство… вирт-чистилище, вирт-рай? Нет уж, на рай точно не похоже, что тут райского? Хотя место такое… приятное и безмятежное. Но почему больше никого нет? За окном как раз пролетал большой письменный стол, я проводил его взглядом, а потом что-то заставило повернуться — и вовремя.
Прямо в воздухе в полуметре за дверным проемом возник силуэт.
Человек в темном костюме, с портфелем в руке, шагнул в комнату. Немолодой, но и не старый. Вытянутое лицо, морщины. Глаза — внимательные и пронзительные, будто повидали много такого, чего не суждено увидеть большинству людей.
Войдя в комнату, он огляделся, кивнул мне и сел на стул сбоку от двери. Поставил портфель у ног, поддернул брюки, положил руки на колени. На портфеле была изображена перевернутая горизонтально восьмерка с одним разомкнутым кольцом — то ли неправильно нарисованный знак бесконечности, то ли лежащие на боку песочные часы.
Почему-то я не удивился. Вот совсем. Или место было такое — сглаживающее эмоции, настраивающее на философско-созерцательный лад, или я подспудно ждал, что сейчас появится этот человек из Технозамка, которого я уже видел, про которого недавно упоминала Белочка… А скорее и то, и другое.
Он сказал:
— У меня много имен, но в некоторых мирах меня называют Джи-Мэн. Можешь и ты называть так.
Голос был глубокий, гипнотический, услышав такой, хотелось закрыть глаза и раскачиваться, как змея, выползающая из мешка факира.
— А я — Шад, — сказал я. — Но ты, наверное, и так знаешь.
— Знаю. Ну… — он сделал короткий жест, — как тебе Лимб?
— Приятное местечко. Лимб? И что это такое?
— Не смогу разъяснить, оперируя понятными тебе терминами. Можно сказать, что это междумирье. А точнее, междувиртмирье. Резервное Пространство, где плавают куски кода, программная труха, обломки локаций. В конце концов, неважно. Здесь не задерживаются, сейчас для тебя это просто место встречи со мной.
— Вот! — я поднял указательный палец. — И тут мы подошли к вопросу, который волнует меня даже больше. Кто ты такой?
Он молчал и внимательно смотрел от меня.
— Или себя ты тоже не можешь описать в понятных терминах?
— Могу, но лишь частично. Я представитель организации, которую на твоем языке можно назвать Свод Миров. В последнее время ты стал свидетелем и участником необычных событий, да, Шад? Я прочту небольшую лекцию, слушай внимательно. Вирт все теснее соединяется с реалом. Происходит то, что мы называем симбиозом реальностей. В этой ситуации все больше преступников прячутся от закона в вирте, поместив свои тела в «банки плоти», где, по закону, их не могут арестовать. Кроме того, крупные преступные корпорации расширяют в вирте свое влияние. Свод Миров борется с… Это глупо и банально, но давай назовем их темными силами. Силами, пытающимися подчинить Троемирье, то есть Аномальные земли, Готику и Деус.
— Из кого этот твой Свод Миров состоит? Вы — люди? Ты — человек?
Легкая, едва заметная улыбка коснулась его губ.
— В понятных тебе терминах я — человек. Но — обладающий большими возможностями. Можно также использовать слово маг, хотя оно плохо отражает суть.
— А вот мне почему-то кажется, что я вижу аватар ИскИна. Как Анубис… знаешь ведь про Анубиса?
— Я знаю все, что знаешь ты. И я не ИскИн. Пока что мы не можем быть уверены в тебе настолько, чтобы рассказать всё о Своде Миров и нас самих. Достаточно того, что ты знаешь, а вернее — примерно понимаешь, чем мы занимаемся. Если, конечно, ты поверил мне.
— Почему-то я тебе верю. Даже не знаю почему, но… Скажи, что такое Переход? О нем говорил Архитектор.
— Ты и сам уже понял. Окончательное погружение сознания в вирт. Отключение от тела без стирания. Новое состояние человека. Из клубка биохимических реакций, протекающих в коллоидном желе под названием «мозг», сознание превращается в клубок цифровых взаимодействий, живущий в Сети. Есть мнение, что обычные люди — всего лишь куколки, из которых может вылупиться бабочка. А может и не вылупиться. Бабочка-сознание, свободное от оков тела, способное путешествовать в бесконечных мирах, меняя тела. Это именно то, что некоторые называют цепочкой реинкарнаций. Или Колесом Сансары. Круговоротом рождений. Теперь ты можешь думать о себе, как о постчеловеке. Или виртмэне, если это польстит тебе.
— Не польстит. Мне почти наплевать, я просто устал и хочу отдохнуть. Здесь так… тихо.
— Отдыха не будет, — возразил Джи-Мэн. — В Лимбе не задерживаются, здесь нет жизни. Скоро тебе надо будет принять важное решение. Очень важное, оно станет самым главным выбором в твоей жизни. А пока что я могу ответить еще на несколько вопросов, если они у тебя есть.
Я снова глянул в окно и сказал, рассматривая проплывающую там каменную башню:
— Короче говоря, я перешел.
— Да. С некоторыми это происходит само собой, некоторых нужно, скажем, подтолкнуть. Мы даже не знаем точного времени твоего Перехода, он случился слишком естественно и незаметно.
— А Тень, то есть Таня? И другие рабы? — я повернулся к нему.
— Таня не перешла. И большинство остальных… Перешедших единицы. Мы ищем их.
— Так вы — организация перешедших? Виртмэнов?
— Можно сказать и так, хотя это будет очень узкое и не совсем верное определение. У нас осталось мало времени, — отдернув рукав пиджака, он посмотрел на часы. — Через две минуты мне нужно уходить, а тебе — сделать свой выбор. Теперь слушай, не перебивая. Я буду упрощать и адаптировать информацию для твоего пока еще слишком человеческого сознания.
