Оборона дурацкого замка. Том 1. Том 2 - Макар Ютин
Не успел отряд пройти и десятка шагов, как их нагнал куратор. Тот казался невозмутимым, словно бы и не он лично уничтожил десяток зреющих хризалид странного паразита. Лишь едва заметно хмурился да рассматривал что-то в стылом воздухе.
— Мне кажется, или поднялся ветер? — Тихонько поинтересовался у друга Кань, невольно нарушая гнетущую тишину. Отряд споро шагал назад по своим же следам к другой обнаруженной лежке. Ксин был полон решимости напоследок уничтожить их все.
— Здесь Насыпь. Ветра меньше, чем у нас в казар… — Стас осекся, когда его заставил подавиться и часто-часто задышать ртом особенно сильный порыв.
— Стоять! Чувствую позади возмущения местной энергии, — Ксин кивнул головой и Акургаль как можно быстрее перестроил отряд в противоположную сторону.
Позади встали Ма и Кань. Первый с грузом, второй с пращей и набором подобранных по дороге камней. Железные пули ему выдавали только перед боем. Впереди встал сам Ксин, на самом острие атаки. Позади него расположилась троица Акургаль (центр), Юлвей (правая сторона), Саргон (левая). Несмотря на молодой возраст, мальчишка уже показал себя как умелого бойца, поэтому котировался лишь немногим ниже самого десятника.
Третью линию занимали Камей, Уру и Вань. Все — с копьями. Последнему Акургаль лично всучил копье и сказал, что дубинка это хорошо, но вот работу в строе не заменит. Тем более, что тройка во главе с десятником встала свободно, с расчетом маневров, а последняя линия могла бить в свободное пространство за счет длины пехотных копий.
— Идет, — Бросил гвардеец и потянул из ножен цзянь. Плохой знак: обнаженный меч значит, что впереди такой противник, который может держаться с Ксином на равных.
Вышедший по их души демон не имел ничего общего ни с хорнами, ни со встреченными в коконах тварями. Он имел силуэт человека, носил дорогие и пышные, не иначе как торжественные одежды местных аристократов, а также нелепую конусовидную шапку элиты чиновников империи. Вот только, чем ближе он подходил, тем сильнее стискивали новобранцы оружие в своих потных ладонях.
Потому что человек оказался совершенно безликим. Просто объемная тень, точно повторяющая очертания крупного мужчины. Гладкая, маслянисто-черная поверхность вместо лица и открытой части шеи, глянцевые пальцы с хорошо очерченными ногтями, чье сходство с человеческими достигалось разным оттенком и формой черноты. Весь его облик внушал безотчетный ужас, как что-то ненормальное, чуждое живому настолько, что хотелось бросить оружие и бежать, бежать без оглядки от этого воплощения людских страхов.
— Придворный города Мертвых, — Глухо сообщил Ксин. И в одном его тоне крылось столько невысказанных эмоций, что поплохело даже Стасу с его знанием о возможности отката. Что творилось в сердцах остальных своих товарищей он даже не брался угадывать.
— Считаются духами, имеют Хрустальный ранг, — Все тем же тоном продолжил куратор, а потом вдруг с яростью добавил:
— Что он вообще здесь забыл?! Неужели… Защитник кладки? Так! Вы все. По моей команде…
Он не успел ничего сказать. Дух впереди исторг из пышных одежд гнилостную волну, которая рванула вперед темно-фиолетовым облаком и моментально накрыла весь отряд. Неведомая техника шибала кипятком по нервам, несла в себе нотки недельного разложения кучи тел под жарким солнцем и внушала безотчетный ужас. Настолько сильный, что Стас моментально рухнул на дорогу и сжался в позе эмбриона.
Ругань Ксина и звон его меча на заднем фоне, шорох дорогих одежд Придворного, хлещущие по сознанию и телу всплески Ци совершенно не трогали попаданца. Ему хотелось только сжаться, стать незаметным и горько выть где-нибудь в уголке. О поломанной жизни, о несчастной судьбе, о новой безысходной жизни, о постоянных унижениях, пустом животе, вечной жажде новой информации. Любой, какой угодно. И бесконечному одиночеству.
Рядом стонали и выли на все лады остальные участники рейда. Лишь Гвардеец Императора оказался достаточно силен, чтобы противостоять неизвестной волне противника, но и его звон меча становился все яростней, все… Обреченнее.
А Стас трясся и трясся в своей униженной позе. Он не понимал, что на него нашло. И не смог бы сказать даже под угрозой смерти, о чем он сейчас думает. Просто смутные образы, игра подсознания и инстинктов, заставляли его потерять всякое подобие воли, человеческого достоинства или жажды жизни.
Вот только все еще оставались две вещи, которые мало помалу брали верх над хитрым проклятием злого духа. Те капли Ци, которые он все-таки смог пустить по своим энергоканалам перед боем, слегка сгладили эффект вражеской техники. Буквально на пару процентов. Вот только этого хватило развитому, слишком пресыщенному и изощренному для местных сознанию. Хватило, чтобы выдавить наведенный ужас из сферы ощущений в более отчетливую сферу наведенных иллюзий. Вот только, стоило внутренним образам выйти из подсознательного, как они тут же потеряли всю свою убедительность.
Какие-то уродливые монстры, вой легионов чудовищ, видения насильственной смерти его и всех его знакомых. Стас бледно усмехнулся и кое-как перевернулся на спину, а затем вовсе встал на колени, опершись ладонями о грязные плиты Облачной Артерии.
"Ха. Каждая вторая стратегия показывала битвы куда масштабнее. Да и фильмы с сериалами находились. Орки во Властелине Колец выглядели ничуть не менее внушительно. Про более новые игры или ужастики и говорить не стоит. "Dead Space" или "Resident Evil" куда страшнее этой глупой байды. В этом мире нет иллюзорных вещей, способных меня напугать. Потому что я пришел из такого места, где иллюзии стали реальнее настоящей жизни".
Стас медленно, напрягая все свои силы и мышцы, начал подниматься на ноги. И с каждым его движением вражеское проклятие словно бы слабело, истончалось, выдавливалось из его эфирного тела собственным током Ци. А в его душе, напротив, разгорался огонь. Ожесточение и изощренность с одной стороны. И способность идти до конца с несгибаемой перед обстоятельствами волей. Разные эмоции, они воплощали противоположные эффекты, внешнее и внутреннее, но сливались в одно. И шли рука об руку, пока не достигли пика. Пока Стас, с помощью новых чувств, не сумел поглотить остатки страха. Превратить его в собственную энергию.
Где-то на периферии сознания непрерывно подавала голос герменевтика виртуальности. Сообщения сыпались на него сплошным потоком, но сейчас попаданцу было не до них. Он встал, поднялся на ноги, смог перебороть насланную порчу. Вот только его куратор явно проигрывал собственную схватку, а все остальные товарищи валялись в отключке. А то и вовсе катались по земле, стонали на все лады да сжимали свою голову так сильно, словно пытались лопнуть ее, как наполненный водой шарик.
"Нам не победить", — Понял Стас, глядя на то, как гвардеец пропускает очередной удар человека-тени. Как дрожит и колеблется его аура, будто огонек свечи перед
