Башня Богов II - Антон Александрович Карелин
Мира тяжело вздохнула.
— Короче, у меня в животе два потенциальных великих героя, мальчик и девочка, близнецы. Но если я что-то сделаю не так, их не станет, они никогда не родятся.
— Мда.
— Ну. Так себе ситуация. И на Землю нельзя, там хаос выйдет из-под контроля. Только вперёд, только по этажам Башни, потому что весь дисбаланс из-за того, что мои возможные дети круты, как боги, а я… лохушка.
Она собрала всю волю, чтобы не дать воли слезам.
— Мне срочно надо стать круче, а я на третьем же уровне провалилась…
— Это не ты, это был нечестный уровень. Я его поправил.
— Дать бы по шапке его создателю!
— Уже. Он больше ни над кем не поиздевается.
Мира посмотрела на меня с уважением.
— Спасибо, — повторила она. — Что пытаешься помочь, что вызвал этого… Алло, вы там скоро уже с диагнозом⁈ Сколько можно висеть⁈
— Гармоническая синхронизация проведена, — прошелестело из воздуха. — Мы не вмешивались, чтобы дать вам завершить трогательную коммуникацию и прийти к взаимопониманию в рамках узких возможностей, доступных представителям вашего вида.
— В смысле? — Миру озадачил наезд на заведомое несовершенство человеков. И хорошо, потому что за возмущением она не заметила явный намёк на то, что чувак в маске из пергаментов тоже человек.
— Что будем делать? — спросил я.
— Простое решение: удаление источника аномалии с сохранением жизни матери.
— Не-не-не! — воскликнула Мира. — Не надо их удалять, надо их сохранить! Они и так на волоске вероятности…
— Сложное и долгое решение: синхронизация потенциалов через выравнивание с родительским. Одному из родителей необходимо доказать равный или выше потенциал.
— Я не смогу, — простонала Мира. — Я в испытаниях поднялась до эпического и еле выжила, дальше не решилась идти, слишком опасно и страшно… Кишка у меня тонка, я не великий герой!
Она почти кричала, максимально честно и искренне, забыв про самомнение, комплексы и эгоизм, ей было наплевать, как она выглядит перед незнакомым крутым чуваком, её волновало только главное: найти, как спасти детей. Моя жена.
— Выравнивайте, — сказал я, шагнув вперёд.
— А ты тут при чём⁈ — воскликнула Мира. — Это мои дети, какое ты отношение…
— Принято, — прошелестел Ткач Судьбы. — Фиксирую источник.
Десятки его рук взлетели вверх, чертя причудливые тающие знаки; Миру воплотило обратно в реальность и полностью обездвижило, а паутина вокруг неё вспыхнула яркими переливами энергий. На лице моей жены застыл ужас и непонимание, но она ничего не могла сделать, лишь зависла, раскинув руки, как человек-птица в прыжке. Такая красивая и беззащитная.
— Всё будет хорошо, — успел крикнуть я. — Я тебе клянусь!
— Выпускаю аномалию на свободу, — прошелестел Ткач, поднимая меня и вешая напротив Миры, лицом к лицу.
Его руки дёрнулись, и с меня смело всю одежду и вещи, всё разошлось на нити и скатилось в никуда… Но одеяние из пергаментов осталось, его не мог снять даже Ткач Судьбы. Я ощутил, как сухая ткань проклятия, исписанная древними письменами, прижалась к коже — ведь, по сути, она и была моей второй кожей.
Чистота яростно вспыхнула внутри, я опять почувствовал уродливый, невообразимый в своей огромности нарыв первозданного Хаоса, который пульсировал у Миры в животе. Да откуда же он взялся…
— Соединяю вас с аномалией нитью судьбы, — прошелестел хор Ткача. — У вас три минуты на достижение равновесия. Если вы оступитесь, хаос победит, и мы все превратимся в исчадия. Не оступитесь.
Я молча кивнул и увидел, как изломанная сияющая нить соединяет моё солнечное сплетение с солнечным сплетением Миры.
А затем всё исчезло и я оказался в абсолютно пустом пространстве, где не было ни звука, ни предмета, а только широкий круг из четырёх мерцающих искорок, и я стоял в центре. Повсюду вокруг были рассыпаны радужные капли-наросты, они пульсировали, словно хотели вырваться из капельной плёнки и забрызгать всё вокруг. Вот как выглядел чистый хаос, капли с содержанием всех возможных цветов и текстур. Но что-то сдерживало эти капли, я заметил бледные и могучие печати трёх других стихий — ордиса, ауриса и нокса, вокруг любого из наростов виднелась печать, которая не давала ему вырваться.
Каждая из искорок превратилась в испуганного, напряжённого и недовольного ребёнка в явном стрессе — два мальчика и две девочки, примерно десяти лет. Они уставились на меня и воскликнули совершенно синхронно, вчетвером:
— Наконец-то!
Дети говорили на очень красивом и переливчатом языке, явно нечеловеческом. Но я их понимал, ведь Башня всех друг другу переводит, а Мире довелось общаться со своими «искорками» только на Земле.
— Папа, — сказала девочка с волосами, сияющими светом, — Помоги нам, пожалуйста, мы никак не можем решить, кому из нас быть.
— Он же ничего не знает, — буркнула точно такая же девочка напротив, только с волосами из беспросветной тьмы. — Как он может что-то решить?
— И зачем решать? Пусть будет как будет! — захохотал мальчишка, весь дикий и необузданный, непредсказуемый, его волосы меняли цвет каждую секунду, отражая мятущуюся душу и менявшийся настрой.
— Чтобы к чему-то прийти и закончить это мучение, — спокойно и рассудительно произнёс основательный сероволосый мальчик напротив.
— Порядок и Хаос, — сказал я, указывая на пацанов, а потом обернулся к девчонкам. — Аурис и Нокс.
— Всё верно, папочка, — улыбнулась светлая. — Нам не повезло. В момент прихода Башни наши судьбы залочились на неизбежное будущее, но к нему можно по-разному прийти. И нас расслоило в точке бифуркации на четыре основы вселенной.
— Ордис-Хаос и Аурис-Нокс, — хмуро сказала тёмная. — В каждой паре может быть рождён один из нас: девочка с даром тьмы или девочка с даром света, мальчик с даром порядка или хаоса. Но мы не знаем, кто именно родится, и не можем определить, как это решить! Мы уже всё перепробовали, пытались логически договориться и даже сражались, но мы по силам абсолютно равны. А Хаос всех достал своими выходками, он не может держать себя в руках, и нам приходится нейтрализовывать его выплески. Бедная мама…
— Как вы можете быть осознанными людьми десяти лет, если вы ещё не родились?
— Потому что хаос всесилен! — радостно воскликнул
