Противостояние - Алексей Витальевич Осадчук
Об обещании, данном Мраку и его бойцам, тоже не забыл. Все получили скрижали интеллекта и теперь в моём маленьком войске есть тринадцать пусть и неполноценных, но все-таки магов. Эх, а ведь это капля в море…
Обряд поглощения сущности решили провести ночью. Присутствовали только посвящённые. Я видел, что Боровик тоже хочет поприсутствовать, но ему хватило чувства такта не настаивать. Всё-таки это таинство ордена Охотников на чудовищ, к которому, по моему глубокому сожалению, он не имел никакого отношения.
Алтарь находился за городом в глубине леса. Судя по записям в свитках, эта каменная глыба уже была здесь задолго до появления Лесограда, как, собственно, и портал. Еще одно доказательство того, что поглощение сущностей иномирных пришельцев не является прерогативой охотников. Шаманы орков без проблем приручают себе новых духов, при этом не являясь частью ордена.
Подробно объяснив все нюансы поглощения, я, на всякий случай, активировал благодать леса на каждого претендента. В итоге, обряд прошел как по маслу.
Так как все присутствующие прекрасно видели в темноте, надобности в факелах не было. Небольшую поляну, в центре которой и находился алтарь, тускло освещала полная луна. Звериные силуэты лисолюдов, здоровенная туша харна, периодически возникающие из каменного монолита гигантские призраки иномирных жуков, растворяющиеся в телах охотников. Наблюдая за происходящим, я отстранено размышлял о том, что подобная картина еще год назад сделала бы меня заикой…
* * *
– Так дальше продолжаться не может! – процедил сквозь зубы Хлад Краснолап.
– У вас есть предложения? – спросил я, сидя за широким столом своего кабинета на самом последнем этаже главной секвойи ордена.
Сегодня патриарх пришёл один, без поддержки своих коллег. И правильно. К чему этот цирк? И так всем понятно, кто на самом деле руководит кланом Остроухих.
Дабы Хлад проникся, я дал ему временный допуск на вход в святая святых ордена.
Когда мы зашли в главный зал, я не удержался от шалости. По моей команде древоголемы зашевелились, отчего старик вздрогнул и попятился. Но потом быстро взял себя в руки, понимая, что никто его убивать не собирается.
– Вы должны остановить наплыв этих оборванцев! – Хлад даже притопнул от возмущения.
– Зачем мне это? – удивился я. – Наоборот, мне нужны воины. Много воинов. Или вы забыли, что происходит?
Вообще-то я его отчасти понимаю. Дело в том, что на четвертый день после моего показательного выступления, когда я, откровенно говоря, уже и не надеялся на результаты, утром у дверей в оружейную меня ждала толпа лисолюдов.
Когда я спустился и вышел наружу, то на короткое мгновение потерял дар речи. Сколько же их здесь?! Сотня, не меньше! Я сперва не понял, что происходит, но потом до меня дошло. Это не горожане. Ко мне пришли лисолюды, живущие за пределами городских стен. Охотники из вольных поселений. Как я потом понял, все они формально числились в клане, но не принадлежали ни одному из родов. Горожане их так и называли: «безродные».
И пришли они не одни, а с семьями. Я смотрел на них и понимал, что мой ход с поощрением, рассчитанный на горожан, сработал. Пусть не так, как ожидалось, но получилось даже лучше.
– Но ведь нельзя же так просто высаживать в центре города столько новых секвой! – проигнорировав мой вопрос, продолжал возмущаться Хлад.
Вот упрямец! Ведь умный же старик, но почему-то упорно игнорирует мои слова о нависшей над нами угрозе. Ему всё кажется, что я пытаюсь забрать у них власть. Ну и что с ним делать?
– В чём проблема новых секвой?
– Проблема не в них! – возразил он. – Проблема в появлении этого лесного сброда.
Хм… А старик слова не выбирает.
– Этот лесной сброд, как вы выразились, – добавив стальных ноток в голос, начал я. – Члены нашего ордена. А их семьи находятся под нашей защитой.
Игнорируя мой тон, старик не унимался.
– Я хочу напомнить вам, юноша, что вы здесь пришлый. И что этот город принадлежит нам. Мы, как и наши предки, столетиями защищали его от чудовищ. Мы благодарны вам за участие в обезвреживании предателей нашего клана. Пора бы и честь знать!
Старик разошёлся. Он весь трясся от гнева. В глазах огонь. Шерсть встала дыбом.
Я же наблюдал за его приступом, расслабленно развалившись в кресле и сцепив руки в замок на животе. Хочешь говорить открыто, старый пенек? Хорошо. Давай поговорим.
Медленно поднявшись с кресла, я подошёл к окну и, полуобернувшись, сказал:
– Не могли бы вы на минутку присоединиться ко мне.
Старика моё поведение немного смутило. Видимо, не ожидал, что его слова так на меня подействует. Думал, я сейчас забьюсь в истерике? Не дождёшься. Если я и был взбешен, то внешне казалось, что я сама безмятежность.
Фыркнув, старик всё-таки поднялся и подошёл к окну. Замерев в трех шагах от меня, он снова фыркнул, давая мне понять, что я могу продолжать.
И я продолжил.
– Господин Хлад, окажите мне любезность, взгляните вон на ту стену. Видите, сколько на ней корней?
– Вижу, и что?
– Очень хорошо, – сказал я. Затем, сделав короткий пас правой рукой, я проникновенно спросил: – А что вы видите сейчас?
Старик, видимо, хотел снова нагрубить, но тут же поперхнулся. И я его понимаю. Я бы тоже поперхнулся, увидь длинную стену, которая в одно мгновение ожила.
– Видите эти длинные шевелящиеся отростки? – зловеще спросил я.
Старик промолчал, но краем глаза я заметил, как дернулась его голова.
– Это очень ядовитые лианы стражи. Как вы уже поняли, они выполняют только мои приказы.
Я провел ладонью по прозрачный плёнке, заменяющий в древодомах стекло. Затем пошевелил пальцами, словно перебирая струны на лютне. За окном на это движение тут же отозвались все секвойи. Словно это они и есть – те самые струны. Они слегка качнулись, будто подул ветер.
Хлад громко икнул.
– Если не ошибаюсь, вон та высокая разлапистая секвойя – это дом вашей семьи? – поинтересовался я.
Старик вздрогнул и напрягся.
– Вы по-прежнему считаете, что являетесь хозяевами этого города? – медленно выговаривая каждое слово, спросил я.
На старика было страшно смотреть.
Я начал медленно сжимать пальцы в кулак
